Андрей Воробьев - Гадюка Баскервилей [litres]

Виктор вдруг сообразил, что мыслит в нужном направлении. «Правильно! По поводу голубизны пускай разбирается полиция нравов, а для нас важнее, с чего начинается дружба. С бутылки». И Плахов, спросив дорогу у случайного прохожего, отправился на местный базар, возле которого, по расчетам, обязательно должна была находиться какая-нибудь распивочная.

Правильно! Сначала было слово!..

Расставшись с товарищем, Рогов некоторое время безуспешно бродил по узким улочкам, стараясь сориентироваться в незнакомом городе, пока не наткнулся на огромную афишу. Она гласила, что «в лучшем и единственном кабаре дает неподражаемые выступления великолепный Буба Касторский, оригинальный куплетист, со своими воробышками». С афиши в лицо оперативнику смеялась физиономия господина в канотье, выглядывая из-под ряда стройных ножек, соблазнительно отплясывающих канкан…

Идея вербануть артиста пришла сама собой. Ну, кто же, оказавшись в тыловом городке, не воспользуется случаем, чтобы поглазеть на голые женские ножки? Вася справедливо рассудил, что и армейское офицерство, и полиция, и злосчастная контрразведка не могут придумать лучшего места встречи, которое изменить никак нельзя, разве что отправив всех на фронт.

– Где искать наших оперов из главка или экс-РУБОП, а также чекистов? – задал себе вопрос Рогов. – В рюмочных на Захарьевской и Чайковского [74] На этих улицах в Петербурге располагались подразделения ГУВД, ФСБ и экс-РУБОП. В названных рюмочных также с удовольствием выпивают после службы офицеры из ближайших военных училищ (проверено практикой). . А где мы будем искать выход на местную контрразведку? Естественно, в ближайшем «гадюшнике», каковым, судя по всему, является местное кабаре.

Дальнейшие рассуждения оперативника сводились к тому, что пьяные контрразведчики просто обязаны лазать за кулисы, пытаясь познакомиться с симпатичными актрисками. Значит, господам из службы Кудасова не миновать знакомства с указанным на афише Бубой, а самому Касторскому – с питерским оперативником. Поэтому Вася решительно зашагал в центр города, чтобы встретиться с куплетистом.

По дороге он встретил двух кумушек, активно обсуждавших семейные проблемы. Рогов, остановившись поодаль, вежливо покашлял, чтобы на него обратили внимание, но женщины были слишком увлечены разговором, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

– Моя старшенькая внучка, Нюрочка, – хвасталась одна из собеседниц, – четыре годика всего, но такая смышленая, такая помощница растет! Все по дому старается. Я за водой – она за ведерко держится, я прибираться – она ручки к венику. Малой внучок на свет появился, родительница ему колыбельную поет, Нюрочка подпевает и люльку качать помогает. Правда, вчерась конфуз вышел. Решилась я перепеленать внучека, пока мамка его в огороде копается. Смотрю, попка вся розовенькая, прелая. Ну, взяла мелу немного и попку-то присыпаю. А Нюрочка моя за всем внимательно следит, да спрашивает: «Бабуська, мозьно, пока ты его солью сыпешь, я пойду печку ластоплю?»

– Ой, правда, помощница растет, – согласилась другая кумушка. – А как твой зять Степка дитятко-то назвать решил?

– Да гадаем пока, – развела руками первая, наконец-то удосужившись заметить Рогова и осведомиться: «Шо тебе?» – Гадаем… А казино шукай тамочки, ступай пока по ентой улице прямо, потом – налево, а после еще спросишь, люди подскажут…

И кумушки, забыв про прохожего, продолжили обмениваться новостями.

«Ничего себе, имечко – Гадай Степанович! – размышлял Рогов, продолжая шагать по дороге к казино. – Еще бы Гайдаром или, лучше, Чубайсом Степанычем назвали. Придумают же люди!..» Только не успел оперативник миновать и пару кварталов, как нос к носу столкнулся с армейским патрулем.

На этот раз Рогов благоразумно не стал дразнить служивых паспортом. Напустив на себя как можно более важный вид, он поинтересовался, почему у одного из солдат не застегнут крючок на воротнике шинели («Совсем распустились тут! По возвращении в часть доложите старшему, чтоб вас наказали!»).

Несмотря на то, что виновник нарушения формы одежды, крикнув «Виноват!», торопливо застегнулся, служебное удостоверение предъявлять все же пришлось. На этот раз старший патруля взял корочки и, старательно шевеля губами, долго вчитывался в них. Когда Вася уже прикинул, через какой забор он будет прыгать, спасаясь от преследования, старший протянул документ обратно и четко козырнул: «Виноват, ваше благородие. Обознались!»

– И с кем это ты меня изволил спутать, любезный? – высокомерно осведомился Рогов, – не с Буншей ли, Иваном Васильевичем, царем самозванным?

– Никак нет, господин лейтенант! Буншей не могём знать! Приказ имеем лазутчиков шукать. Из «неуловимых мстителей».

– И что, вы думаете, у них это есть мандаты с названием этой фирмы? – удивился оперативник. – Или на лбу звезда горит?

– Никак нет-с! – замотал головой старший патруля. – Но, говорили, им годков мало.

– Как мне? – хмыкнул Вася. – Так лучше вы, господа, у кабаре ищите. Там молодежи много. Знаете, надеюсь, как туда пройти?

– Знамо дело, – подтвердил старший, махнув в сторону рукой, – тута по улице шагов триста будет. Но, извиняйте, господин офицер, у нас другой маршрут.

– Ну, раз другой, – милостиво согласился Рогов, – тогда с Богом, несите службу, как предписано уставом, «бодро, ничем не отвлекаясь».

– Рады стараться, ваше благородие! – снова молодцевато козырнул старший, вытянувшись «во фрунт».

Но Вася уже направился в сторону казино.

«Пши-ик!» – И, блеснув вспышкой, «полароид» выплюнул небольшой листок.

– Что же вы делаете, господин хороший? – Удивленно уставился на Васю в меру упитанный одессит, только что нежно целовавший в черный носик маленькую собачонку. – И зачем, спрошу я, вы пугаете бедное животное? Или так теперь поступают в мало-мальски приличном обществе?

– Тяф! Тяф! – поддержала претензии хозяина его пассия.

Вася, потряс проявляющимся фотоснимком, словно веером.

– Ах, не извольте беспокоиться, господин Касторский, – миролюбиво улыбнулся он, – это всего лишь работа. Обычная рутина… Разрешите представиться: Василий Рогов, специальный корреспондент журнала «Алименты и акты», а также собственный корреспондент газеты «Фигаро» на юге России!

Буба недоверчиво растянул губы в подобии улыбки и осведомился, чем таки его персона могла заинтересовать столь известное издание.

– Нет, извиняюсь, я имею виды на Париж, но разве ж так готовятся встречать скромного куплетиста? Это ж просто недоразумение.

– Действительно, недоразумение. Пустяк, – согласился Вася, – всего одна фотография. Но она принесет мне славу и много-много хрустящих франков. Вот, полюбопытствуйте… Но-но, только из моих рук! – добавил он, когда артист попытался взять снимок, запечатлевший нежный поцелуй.