Эптон Синклер - Приобретут весь мир

Ушли, возможно, навсегда те счастливые дни, когда у внука президента Оружейных заводов Бэдд и сына президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт был свой спортивный автомобиль, и когда бензин можно было купить на любой автозаправочной станции. Ланни оставил свою машину в Англии, чтобы Рик передал её в армию. И теперь каждое передвижение было проблемой. Транспортировка семидесяти пяти килограммов веса человека и, возможно, двадцати пяти килограммов веса чемоданов, плюс переносная пишущая машинка и старый мастер, завернутый в чехол. Поезд был кошмаром, потому что буквально миллионы людей хотели быть где-то в другом месте, а немцы захватили большую часть локомотивов и автомобилей любого типа. Велосипед стал модным видом транспорта, но не мог вести груз Ланни. Крестьянская телега, да, но потребовалось бы недели от Виши до Мыса Антиб.

Что делать при таких обстоятельствах? Проконсультироваться со своим портье, чье дело было знать «кого-то». — «Да, да, мсьё, это возможно. Но это будет очень сложно — и очень дорого. Ланни ответил: «Да, я понимаю, милейший, но мне абсолютно необходимо». Так что в настоящее время портье сообщил, что он нашел человека, у которого была машина, и мог получить необходимое разрешение на покупку государственного бензина, но по цене, о которой страшно упомянуть. Там, где есть правительственные ограничения, начинает сразу развиваться «черный рынок». Потому что богатые должны иметь то, что они хотят, и не могут себе представить мир, в котором деньги потеряли свою силу. Так было с Ланни Бэддом. Он с готовностью согласился, что заплатит семь франков за километр за аренду автомобиля и водителя, туда и обратно. Что заплатит сто пятьдесят франков за литр незаконного бензина туда и обратно. Также чаевые для водителя. Он заранее заплатил половину всего человеку, которого представил портье.

Так, ранним утром перед дверью появился Даймлер, который был отличным автомобилем в 1923 году. Водитель был одним из тех убийственных маньяков, которых Ланни видел в гонках такси по улицам Парижа. Как он получил эту машину, он не сказал, и Ланни не спрашивал. Он слушал ужасные истории о полетах les boches и о панике с массовым расстрелом на дорогах Франции, которые бомбили с воздуха. Как только человек убедился, что этот состоятельный американец был дружелюбным слушателем, он объявил себя un enfant de la r e volution и говорил так свободно, что Ланни задавался вопросом, не может ли он быть членом левой группы, о которой говорил Рауль.

Они свернули на юг через центральное плато, мимо этих странных круглых холмов, называемых пуи, которые являются потухшими вулканами, часто с небольшими озерами наверху. И затем они повернулись к востоку и вошли в широкую долину реки Рона, знакомую Ланни с самого раннего детства. Это была дорога для вторжения армий со времен древних римлян. И если бы у Ланни была какая-либо из тех способностей предвидения, которую он так охотно исследовал у других, он мог бы увидеть армию в одну или две сотни тысяч американских солдат, которые будут продвигаться по этому маршруту через четыре года и столько же недель. Но нет, Ланни сказал шоферу, что он не может знать, придет ли «Дядя Сэм» на помощь Марианне. Большинство американцев приняли в качестве своего политического девиза «больше никогда». И так или иначе, им понадобилось бы долгое время, чтобы соответствовать Вермахту.

Они катились по медленно нисходящей долине и позднее пообедали на постоялом дворе возле Авиньона. Ланни обнаружил, что его спутник никогда не слышал имен Абеляра и Элоизы, и он рассказал печальную историю о священнике, который был кастрирован за то, что занимался любовью с племянницей прелата. На что enfant de la r e volution ответил: « Merde! Их всех надо было кастрировать!» Ланни решил, что было бы бесполезно рассказывать своему спутнику о религиозных произведениях искусства в этом древнем городе.

Они проехали по шоссе на восток, подальше от реки, и со временем были на Ривьере, проехав через красные Эстерельские горы, которые были видны из дома Ланни. Он слушал рассказ о парижских уличных мальчишках, ненавидящих фараонов и убегавших от них, совершая все мелкие преступления, перечисленные в полицейском справочнике. В свою очередь, он рассказал о жизни маленького мальчика, который играл с рыбацкими детьми на пляже в Жуане, и имел все в мире, что ему хотелось. Контраст был достаточно вопиющим, чтобы не требовать комментариев. Но Ланни ничего не сделал, потому что он не собирался раскрывать свою точку зрения человеку, который вернется в Виши и повторит каждое слово, которое произнес этот необычный путешественник.

Вместо этого он вычислил сумму, которую был должен, и нашёл понимание. В падающих сумерках они проехали через затемнённый город Канны и по знакомому бульвару, ведущему на Мыс. Здесь были ворота Бьенвеню, и мчащиеся собаки дико лаяли. Здесь подошел Хосе, хромой дворецкий из Испании, и появилась в дверях мать Ланни, ожидая. Он подсчитал деньги, с бонусом за веселый разговор. Между тем дворецкий забрал багаж, в том числе чехол с картиной, знакомое зрелище. Ланни вышел, и машина ушла, и это было окончание первого контрабандного путешествия Ланни. И отнюдь не последнее на этом раздираемом войной континенте!

За четыре дня до того, как французы подписали перемирие с Германией, армии Дуче вышли на Французскую Ривьеру и по всей границе, идущей на север. Возможно, это было все, что Гитлер разрешил ему взять. Возможно, фюрер выражал свое презрение к своему брату по оружию и так оценивал его услуги. Или может быть, Муссолини боялся французских армий, которые все еще не были разоружены в этом регионе? Точнее, боялся ли он рассказать миру, как обычный итальянец хотел воевать с обычным французом таким же, как и он сам?

Во всяком случае, Дуче продвинулся несколько километров только до края Монако. Он держал эту широкую полосу французских гор, известную как Приморские Альпы, и мог развлекать себя тем, чтобы строить там укрепления или, возможно, приезжать, чтобы стрелять глухарей. Только он стал слишком толстым для любого вида спорта. У Ланни были яркие воспоминания об этом районе, а также о рябчиках, похожих на индеек, которые жили в лесах. Он проезжал здесь в детстве, когда его мать посетила Марселя Дэтаза в армии в начале Первой мировой войны.

Канны и Мыс были в безопасности, по крайней мере, пока. Они не собирались быть итальянскими, и они не собирались быть немецкими, и все были довольны. Бьюти Бэдд была одной из тех немногих, кто не беспокоился, поскольку она сказала, что итальянцы были очень хорошими танцорами, а немцы говорили на французском и английском языках, и всегда у них были общие друзья в Берлине и Мюнхене. Действительно, разве имеет значение, если люди ведут себя правильно? Мистер Дингл, ее муж, сказал, что Бог повсюду. Мистер Армитадж, муж баронессы де ля Туретт, сказал, что поезда скоро снова начнут ходить по расписанию, и цены станут нормальными, когда уволенные солдаты вернутся на работу.