Вадим Деружинский - Чёрная лента

Далее путь лежал на восток еще на десять километров, к местечку Лошца на реке с таким же названием, возле которого и стоял Лошицкий замок. Машину все так же вел Алесь, а профессор рассказывал ему все, что знал о замке и утерянной чаше Ягайло.

— Сейчас замок переделан под гостиницу. Там время от времени собираются виленские богатеи и туристы для охоты или для прочих увеселений. Богема, одним словом. Гостиница принадлежит какой-то крупной варшавской компании, а директором там работает мой старый знакомый Доминик Верас. Мы вместе с ним учились в Карловом университете в Праге, где я в 1927 году получил степень доктора славянской филологии и истории. Он не стал ученым, но историей интересуется. И, как он мне писал, тоже пытался найти в замке чашу Ягайло, но так и не сумел.

— Если немцы очень хотят найти эту вещицу, то в первую очередь попробуют подкупить этого человека, — заметил журналист.

Дайнович вздохнул, глядя на пробегающие за автомобильным стеклом деревья, кусты, поляны, то и дело виднелась речка, вдоль которой лежала дорога. Внезапно показались дома — они проезжали село Цудзенишки. Пришлось на минуту остановиться: девочка-пастушка переводила через дорогу стадо коров. Щелкая хлыстом, она все время с настороженным любопытством косилась на сидящих в авто мужчин.

— Вообще, история темная… — говорил профессор, разглядывая юную пастушку. — Я бы сказал, даже загадочная… Замок построили Радзивиллы. Причем в позднюю эпоху, в восемнадцатом столетии. Он, скорее, небольшой дворец, а не замок. В мемуарах одного царского казачьего атамана есть рассказ о том, как в 1812 году он преследовал небольшой отряд Доминика Радзивилла, который вывез из Вильно часть виленских сокровищ, среди которых была и чаша Ягайло, чтобы спрятать их в своем Лошицком замке.

Коровы наконец перешли дорогу, и Алесь нажал на педаль газа. Девочка-пастушка стояла, замерев, на обочине, глядя вслед уезжающей машине и прикрывая ладошкой глаза от солнца.

— Вот тут и начинается чертовщина… — продолжил Дайнович, закурив папиросу. — Казаки порубили радзивилловский отряд, который сражался храбро и, как говорится, до последней капли крови. А сам Доминик Радзивилл, уже один, держа в руках французский военный ранец, наполненный виленскими сокровищами, успел вбежать в замок. За ним бросились пять казаков. Двоих он застрелил, троих убил в схватке своим палашом. Когда подоспели другие казаки, то нашли в замке пять трупов своих товарищей. В ярости стали искать Радзивилла, суля ему медленную и мучительную смерть. Но не нашли ни его, ни сокровищ, которые он нес — а среди них, что точно, была и чаша Ягайло. Обыскали весь замок. Который, «скорее, был просто небольшим дворцом», в тот день совершенно пустым — из-за оккупации в нем никого не было. Все комнаты обыскали — и ничего не нашли.

— И куда же он делся? — удивился Минич.

— Вот и загадка, — профессор стряхнул в окно машины пепел папиросы. — Человек исчез, больше никто никогда его не видел. Получается, Доминик Радзивилл остался в замке. Вместе с чашей Ягайло. Растворился в воздухе. Атаман в мемуарах пишет, что тот бежал на второй этаж. Это они определили по следам его крови — он был сильно ранен и истекал кровью. Возможно, смертельно ранен. Казаки пошли по следам его крови — но эти следы обрывались на втором этаже. Они все обыскали, в том числе искали типичные для замков скрытые двери. Но ничего не смогли найти. Простучали все стены — искали за ними пустоты. Ноль результата. Пустот не нашли. Искали несколько дней — впустую. Ни тела Доминика Радзивилла, ни его ранца. Исчез…

— Это похоже на легенду, — взглянул на профессора Алесь. — Уж сколько лет прошло… Полтора века. И вы полагаете, что есть шансы во всем этом разобраться?

— Это не я так полагаю, — выбросил окурок в окно машины Дайнович. — Это нацисты «Черной ленты» так думают.

Машина подъехала к Лошицкому замку, который действительно казался уже не замком, а дворцом. Когда-то существовавшие тут крепостные стены давно были снесены, исчезли прочие черты фортификации, а двухэтажное каменное строение с двумя высокими квадратными башнями по бокам казалось теперь тем, чем и было: гостиницей для развлечений состоятельных особ.

Алесь заглушил двигатель авто в ста метрах от замка, они остановились перед открытыми воротами двухметрового забора из железных пик. С минуту молчали, разглядывая из машины пейзаж: замок, его стены в красно-белых тонах и темные узкие окна, сосны вокруг, дорожки в разные стороны из белого битого кирпича, беседки, кусты акации, яблони и груши. Нигде не было видно ни одной живой души. И абсолютная тишина.

— У меня плохое предчувствие, — сказал, подумав, Минич.

— У меня тоже, — согласился профессор.

Прошла еще минута, и Алесь завел машину, чтобы подъехать к замку:

— Но вариантов нет…

Внутри замок больше напоминал музей, чем гостиницу. Рыцари с мечами на постаментах, картины с персонажами в средневековых одеждах, гобелены, канделябры и прочее.

— Все это — современная бутафория, — пояснил журналисту Дайнович. — От имущества Радзивиллов, к сожалению, почти ничего не осталось. Давно разворовали…

К ним подошел портье — молодой смуглый человек в черном костюме с прилизанными волосами.

— Что хотели панове? — вежливо спросил он.

— Мы хотели бы увидеться с паном Домиником Верасом, — так же вежливо ответил профессор. — Мы его друзья.

— Друзья? — портье осмотрел гостей. — Как прикажете о вас доложить?

— Скажите, что приехал профессор Чеслав Дайнович из Вильно.

— Так вы Чеслав Дайнович? — удивился молодой человек. — Подождите, у меня есть для вас письмо…

Он отошел и вернулся через минуту с конвертом в руках.

— Странно… — пожал плечами профессор, забирая конверт. — Я не жду никаких писем… Тем более тут…

На белом конверте из плотной бумаги было отпечатано на машинке:

«Профессору Чеславу Дайновичу из Вильно».

— Очень странно… Кто его доставил?

— Не знаю, — последовал ответ. — Сегодня утром появилось на моем столе. Любой мог войти и оставить.

Профессор разорвал конверт и заглянул в него. Никакого письма в нем не было. Вместо письма там лежала свернутая черная лента.

Гости переглянулись.

— Похоже, кто-то нас тут ждет… — сказал с тревогой Алесь, когда портье ушел докладывать директору гостиницы о его приехавших друзьях.

— Это предупреждение, — размышлял Дайнович, разглядывая черную полоску ткани. — Кто-то хочет, чтобы нас тут не было. Чтобы мы немедленно отсюда убрались… И этот кто-то рядом… Или…

— Или что?

— Или это нам напоминание, чтобы мы были послушны…

Портье провел гостей в кабинет директора — комнату на первом этаже замка. Доминик Верас оказался добродушным седым коротышкой в светлом костюме и белых лакированных туфлях. Он носил круглые очки с сильными линзами и все время улыбался, словно хотел рассказать анекдот.