Вадим Деружинский - Чёрная лента

— О! Мой дорогой Чеслав! — поднял он руки, когда увидел профессора. — Сколько лет, сколько зим!

Поднявшись из-за письменного стола, он вышел навстречу другу и обнял его за плечи:

— Хо-хо! Ничуть не изменился! Только животик растет! — Верас ткнул пальцем в жилет Дайновича. — В прошлый раз его у тебя не было. Постой-ка, это когда же было?.. Лет десять назад?

— В 1927 году в Вильно, — улыбнулся профессор.

— Ну да, ну да… Хо-хо! Время летит…

Дайнович представил журналиста, и Доминик Верас радушно пожал его руку. Потом усадил гостей на кожаный диван у раскрытого в сад окна и раздал им бокалы, плеснув туда бренди.

— Ну, рассказывай, мой Чеслав! — сияя от радости, он уселся на стул рядом и с умилением смотрел на старого друга. — Все так же занимаешься наукой? Забудь эту скучную холеру! Приезжай ко мне, я тебя устрою. Будешь читать лекции по своей истории не глупым студентам, а всяким важным особам и иностранцам. Круглый год охота, рыбалка, всякие развлечения, по вечерам бридж и преферанс, биллиард. И все это на природе, на свежем воздухе… Хо-хо!

— Предложение, спорить не стану, заманчивое, — улыбнулся профессор, отпивая бренди. — Может, им и воспользуюсь… Всегда хотел жить на природе. Но вот обитать в гостинице, оборудованной в замке…

Верас замахал на него руками:

— Ну, в каком замке? Это не забытый замок на отшибе, это дворец. И тут не гостиница, а — я бы сказал — клуб. Загородный клуб для элиты. Сюда приезжают отдохнуть богатые и влиятельные лица. Иногда тут проводят свои сборы всякие общества, бывают турниры и прочее подобное. Вот взгляни сюда… — он указал на противоположную стену кабинета, где висело два десятка коллективных фотографий. — Недавно у нас был шахматный турнир: гроссмейстеры, пресса… Через месяц турнир по покеру. Сейчас, правда, у нас почти никого нет, но через несколько дней будет заезд. Да еще сегодня к нам иностранцы должны приехать — будут искать привидения. Хо-хо!

— Вижу, у вас тут интересно, — заметил Дайнович. — И даже привидения есть.

— Ну а как же! — заверил его директор. — В каждом уважающем себя замке есть свое привидение. И Лошицкий замок не исключение.

— Что, в самом деле, у вас видели привидение? — спросил Алесь, в котором проснулось журналистское любопытство.

Доминик Верас замолчал на минуту, поймал цепкий взгляд профессора, потом опустил глаза и потер щеку. Его вечная улыбка теперь казалась грустной. Он взял со стола свой бокал с бренди и залпом выпил.

Поднялся, выглянув в раскрытое окно. Внизу за грушевым садом виднелась речка, по которой плавала лодка с влюбленными отдыхающими. В воде отражался слепящий солнечный диск.

— Так вы за этим приехали? — уже совсем невесело спросил он.

— За чем «за этим», мой дорогой Доминик? — повернул к нему голову Чеслав Дайнович.

— Ну, иностранцев я понимаю, — Верас продолжал смотреть в окно. — На то они и иностранцы. А вам-то зачем? — он с укоризной взглянул на журналиста. — Тоже хотите написать сенсационный репортаж на боли и страданиях других?

— Подожди, Доминик! — прервал его профессор. — Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь? Мы приехали к тебе искать потерянную чашу Ягайло.

— Ах, вот что! — директор снова повеселел и вернулся на свой стул. Подлил гостям в бокалы. — Что же вы сразу не сказали, панове! Ищите сколько душе угодно — не найдете! Ручаюсь, я сам ее искал. Хо-хо! За несколько лет проверил каждый сантиметр замка. Никаких пустот, никаких тайных ходов, никаких тайников. Это басня.

— А как же мемуары казачьего атамана? — удивился Алесь.

— Он все наврал, — категорично махнул рукой Верас, расплывшись в улыбке. — Казаки убили Радзивилла и поделили награбленное. Вот и вся тайна.

— Пожалуй, исключать такой вариант нельзя… — в задумчивости согласился Дайнович. — А что с этими привидениями? Они как-то связаны с пропавшей чашей Ягайло?

— Нет! Хо-хо! — отмахнулся Верас. — И привидений самих, наверно, никаких нет. Я лично в них не верю. Давно тут обитаю и ничего подобного не видел. Просто у замка, как бы это сказать… нехорошая репутация. Тут исчезло много людей. Вот на этом фоне воображение и рисует фантазии. Кому-то ночью кажется, что слышит стоны. А другому что-то в темноте померещилось. Так и создаются легенды. А я никого и не переубеждаю. Это работает на нас как реклама.

Профессор взял старого друга за рукав пиджака:

— Вот с этого момента расскажи все подробно. Что это за «нехорошая репутация»? И что тут вообще происходило после 1812 года, когда исчезла чаша Ягайло?

— Сразу скажу, история невеселая, — Доминик Верас угостил гостей немецкими папиросами и закурил сам. — Проклятое это место. Так говорят. В 1812 году замок разорили казаки. Мародеры унесли, что смогли, а остальное изувечили. Победители передали замок роду Кутузовых, какому-то родственнику знаменитого одноглазого фельдмаршала. Но отнятое у Радзивиллов счастья не принесло. У новых владельцев дворца было несколько детей. Так вот вначале исчезла пятилетняя дочка, потом семилетний сын. Мать от горя сошла с ума, и семья бросила замок, вернувшись к себе куда-то на восток. Подозревали, что детей убили местные жители. Тут село рядом — Лошца…

Потом владельцами стали Грицкевичи — богатые местные шляхтичи. История снова повторилась. Они сюда въехали, имея семерых детей. Два младших ребенка исчезли в один день. Возраст тоже шесть — восемь лет. Искали, искали, искали… Ничего не нашли. Сто раз проверили каждый угол во дворце, всю округу… В речку месяц ныряли, ища трупы. Без следа…

Потом исчез сам старший Грицкевич. И замок снова опустел — решили его оставить.

Пустовал он долго. До восстания Калиновского. Был уже довольно заброшен, но царские власти решили тут расположить гарнизон какой-то своей роты. Солдаты говорили, что слышали по ночам какие-то загробные стоны. Тогда, собственно говоря, и возникла легенда о привидениях.

В конце прошлого столетия тут решили все обновить и открыть католический пансион для детей. Вот и начался кошмар…

Верас подлил в бокалы бренди и, вздохнув, продолжил свой скорбный рассказ:

— За полгода исчезло три ребенка.

— Какой ужас! — вырвалось у Алеся. — Три ребенка?

— Власти решили, что орудует маньяк, — затянулся папиросой Верас. Выдохнув дым, он мрачно смотрел перед собой, скорбно улыбаясь. — Арестовали какого-то местного идиота, который признался в убийствах. Считается, что он якобы повесился в камере. Но через месяц исчезает еще ребенок, а через неделю еще один. Останков пропавших не нашли. И пансион закрыли.

— Вот так история! — профессор поставил свой стакан с не выпитым бренди на стол. — Это действительно тихий ужас! А что же полиция?