Элеанор Каттон - Светила

– Вот это приобретение! – покивал Мади. – Все произошло так быстро и так неожиданно! И с чего бы это мистер Уэллс вдруг решил вложить деньги в корабль? Интересно, а прежде мистер Уэллс мореплаванием интересовался?

– Не могу утверждать доподлинно, – отвечал Карвер. – Наверное, да, раз совершил эту покупку.

Мади выдержал паузу и обронил:

– Я правильно понимаю, что купчая на корабль в настоящий момент находится в ваших руках?

– Да.

– А как она у вас оказалась?

– Мне ее передал на хранение сам мистер Уэллс, – отвечал Карвер.

– Когда он вручил вам документ?

– Да сразу после купли-продажи, – промолвил Карвер.

– А именно?..

– В мае, – уточнил Карвер. – В мае прошлого года.

– Иными словами, непосредственно перед тем, как мистер Уэллс покинул Данидин и переселился в долину Арахуры.

Возражать Карвер не стал.

– Да, – кивнул он.

– А с какой целью мистер Уэллс препоручил эту купчую вам? – спросил Мади.

– Чтобы я мог при необходимости выступить его доверенным лицом, – объяснил Карвер.

– То есть в случае нездоровья или смерти, – уточнил Мади.

– Да, – подтвердил Карвер.

– Ага, – кивнул Мади. – Позвольте, правильно ли я понял, мистер Карвер? В начале прошлого года мистер Уэллс на законных основаниях владел золотом на сумму в несколько тысяч фунтов, добытым с участка в Данстанской долине. Золото хранилось в сейфе в его данидинском особняке, где проживала его жена – ваша давняя приятельница, очень к вам расположенная. В мае мистер Уэллс вернулся домой в Данидин с данстанских приисков и, не поставив в известность жену, опустошил сейф. И тут же потратил все деньги на покупку барка «Добрый путь», доверил корабль и управление им – вам, а сам поспешно бежал в Хокитику, никому не сообщив ни о своих намерениях, ни о конечной цели… Безусловно, – добавил Мади, – я лишь исхожу из предположения, что именно мистер Уэллс забрал золото из сейфа, а не, допустим, какое-либо другое лицо… ведь как иначе он смог бы приобрести «Добрый путь»? Никаких акций либо ценных бумаг у него не было – мы это знаем доподлинно, – а в передаче прав собственности, опубликованной в «Отагском свидетеле» четырнадцатого мая сего года, черным по белому прописано, что за корабль заплачено золотом.

Карвер мрачно насупился.

– Вы про шлюху позабыли, – напомнил он. – Это из-за нее Уэллс покинул Данидин. Это из-за нее он поцапался с Лидией.

– Может, и так, но я обязан вас поправить, указав, что на тот момент мисс Уэдерелл еще не была представительницей древнейшей профессии, – промолвил Мади. – В долговой расписке, составленной мистером Ричардом Мэннерингом, которую я представил суду нынче утром, недвусмысленно говорится о необходимости снабдить мисс Уэдерелл соответствующим платьем, дамским пистолетом, духами, нижними юбками и всеми прочими предметами, «которых ей в настоящий момент недостает». Расписка датирована июнем прошлого года.

Карвер промолчал.

– Прошу прощения, – продолжил Мади спустя минуту, – но я вынужден отметить, что события, приключившиеся в Данидине в прошлом мае, мистеру Уэллсу выгоды принесли немного. А вот вы, напротив, остались в большом выигрыше.

Судья Кемп дождался, чтобы Карвер вновь уселся рядом с женой, и властно призвал зал к порядку.

– Хорошо же, мистер Мади, – произнес он, скрещивая руки на груди. – Я ясно вижу, к чему вы ведете, и я разрешаю вам продолжать вашу линию допроса, хотя не могу не отметить, что от обозначенного в утреннем бюллетене распорядка мы изрядно отклонились. Итак, вы представили имена двух свидетелей со стороны защиты.

– Да, сэр, – поклонился Мади.

– Мистер Мади будет вести прямой допрос свидетелей защиты, а мистер Брохэм – перекрестный, – объявил судья.

Он сверился с блокнотом, затем поднял глаза, посмотрел поверх очков и возвестил:

– Мистер Томас Балфур.

Томаса Балфура должным образом препроводили к свидетельской трибуне.

– Мистер Балфур, – обратился к нему Мади, как только тот принес присягу, – вы ведь занимаетесь судоперевозками?

– Вот уже почти двенадцать лет как, мистер Мади.

– Я правильно понимаю, что у мистера Лодербека открыт частный счет в вашей компании?

– Правильно понимаете, – с удовольствием подтвердил Балфур. – Я сотрудничаю с мистером Лодербеком с зимы шестьдесят первого года.

– Вы не могли бы рассказать о самом последнем случае взаимодействия между мистером Лодербеком и «Судоперевозками Балфура»?

– Еще как мог бы, – заверил Балфур. – Когда мистер Лодербек впервые прибыл в Хокитику в январе, он, как вы помните, перевалил через Альпы. А его дорожный сундук и разный прочий багаж плыли морем. Он отправил упаковочный ящик из Литтелтона в Порт-Чалмерс, а я распорядился, чтобы «Добродетель» – это один из моих кораблей – забрала его и доставила на побережье. Так вот, «Добродетель» благополучно добралась до места с ящиком на борту. Бросила якорь в порту двенадцатого января, за два дня до прибытия самого мистера Лодербека. На следующий день ящик выгрузили – выставили на причал вместе со всем остальным судовым грузом, я расписался в документах, договорившись, чтобы его доставили на мой склад, где мистер Лодербек заберет свою собственность по прибытии. Но этого не произошло: ящик украли. До склада он так и не доехал.

– А была ли снаружи на ящике какая-либо пометка о том, что он принадлежит мистеру Лодербеку?

– О да, – заверил Балфур. – Вы наверняка видели такие ящики, составленные в ряд вдоль причала, – их один от другого ни за что не отличишь, если бы не накладные. В накладной всегда указано, кто является владельцем груза, кто – грузоотправитель, и все такое прочее.

– Что произошло, когда вы обнаружили, что ящик пропал?

– Уж будьте уверены, я с ног сбился, повсюду его разыскивая; я вообще не понимал, куда он мог запропаститься. Ну так вот, две недели спустя «Добрый путь» потерпел крушение на отмели; судно разгрузили – и тут-то Лодербеков ящик и отыскался! Похоже, его доставили на «Добрый путь», когда корабль в последний раз покидал хокитикский порт.

– Иными словами, спозаранку пятнадцатого января.

– Точно.

– Что произошло, когда сундук Лодербека наконец нашелся?

– Я малость поразнюхал тут и там, – отвечал Балфур. – Команду порасспрашивал; матросы мне и рассказали, что ошибка вышла. А получилось вот как. Кто-то углядел накладную – «Владелец – мистер Лодербек» – и вспомнил, что их капитан, то есть Карвер, в прошлом году обыскался ящика с такой пометкой. Увидели они этот ящик на пристани вечером четырнадцатого числа и подумали: вот он, наш шанс угодить хозяину… Они вскрыли ящик – просто из любопытства. Внутри обнаружились сундук и пара ковровых саквояжей, вот, почитай, и все. На первый взгляд – ничего ценного, но матросы подумали, чем черт не шутит. Поискали капитана Карвера, но тот как сквозь землю провалился. Ни в гостиничном номере его не нашли, ни в одном из баров, нигде. Решили отложить дело до утра – и разошлись баиньки. И тут прибегает Карвер, сам не свой, всех вытряхивает из подвесных коек и объявляет, что «Добрый путь» выходит в море с первым рассветным лучом – через несколько часов, стало быть. А почему – не говорит. Ну, матросам и пришлось решать по-быстрому. Крышку приколотили на место, ящик затащили на борт, и, когда еще до зари «Добрый путь» снялся с якоря, находка уже покоилась в трюме.