Элеанор Каттон - Светила

– А чем ваш отец на жизнь зарабатывает? – полюбопытствовал Карвер.

– Он мировой судья, – отозвался Стейнз.

– Дельный?

Юноша вздохнул, запрокинул голову:

– О… да, наверное, он в своем деле хорош. Как же мне описать отца? Он начитан, пользуется уважением в своей области, но при этом тот еще эксцентрик. Так, например, он говорит, что в наследство я получу только его скрипку и бритву, – дескать, для того, чтобы преуспеть в жизни, человеку всего-то и нужно что чисто выбритый подбородок да музыка. Кажется, именно так он в завещании и написал, а все остальное отказал моей матери. Он – человек своеобразный.

– Хммм, – протянул Карвер.

Карвер и Стейнз в последний раз завтракали вместе в гостинице «Боярышник». На следующее утро шхуна «Бланш» отплывала из Хокитики, а барк «Добрый путь», отконопаченный и заново оснащенный, несколькими часами позже уходил в Мельбурн.

– Представляете, – добавил Стейнз, очищая от скорлупы яйцо, – за все время моего пребывания в Данидине вы первый, кто поинтересовался у меня, чем зарабатывает мой отец; зато меня не меньше дюжины раз спросили, на чем я надеюсь разбогатеть, предлагали всевозможную финансовую поддержку, и уж и не вспомню, как часто люди любопытствовали, что я собираюсь сделать со своим золотом, как только сколочу капиталец. «Капиталец» – забавное словечко, правда? Звучит прямо-таки уничижительно.

– Ага, – подтвердил Карвер, не отрываясь от «Отагского свидетеля».

– Вы кого-то ждете? – спросил Стейнз.

– Что? – откликнулся Карвер, не поднимая головы.

– Просто вы корабельные новости перечитываете вот уже десять минут как, – объяснил Стейнз, – а к завтраку почитай что и не притронулись.

– Я никого не жду, – отрезал Карвер. Он перевернул газетный лист и принялся изучать колонки приисковой переписки.

Повисла долгая пауза. Карвер не отрывал глаз от газеты; Стейнз доедал яйцо. Юноша уже собирался подняться от стола и распрощаться, как вдруг входная дверь распахнулась и вошел почтальон с однопенсовым письмом.

– Мистер Фрэнсис Карвер! – окликнул он.

– Это я, – поднял руку Карвер.

Он вскрыл конверт и быстро проглядел записку. Сквозь тонкий листок Стейнз видел, что послание сводится к одной-единственной строчке.

– Надеюсь, это не дурные вести, – промолвил он.

Карвер долго сидел недвижно, а затем смял листок в кулаке и швырнул в огонь. Он нашарил в кармане пенни, а как только почтальон скрылся за дверью, обернулся к Стейнзу и заявил:

– Вот золотой соверен – что вы скажете?

– Вообще-то я никогда прежде с соверенами не разговаривал, – отозвался Стейнз.

Карвер непонимающе вытаращился на него.

– Вам помощь нужна? – сжалился над ним Стейнз.

– Да. Ступайте со мной.

Стейнз поднялся за своим спонсором по лестнице. Подождал, пока Карвер не отопрет дверь своего номера, и вошел в комнату вслед за ним. Юноше еще не доводилось бывать в Карверовом обиталище. Номер оказался попросторней его собственного, но меблированным примерно так же. Постельное белье сбилось в комок поверх матраса, в воздухе все еще ощущался кисловатый наспанный запах. Посреди комнаты стоял окованный железом сундук. К крышке была приклеена желтая накладная:

ВЛАДЕЛЕЦ: АЛИСТЕР ЛОДЕРБЕК

ГРУЗООТПРАВИТЕЛЬ: «СУДОПЕРЕВОЗКИ ДАНФОРТА»

ГРУЗОПЕРЕВОЗЧИК: «ДОБРЫЙ ПУТЬ»

– Мне нужно, чтобы вы покараулили вот это, – велел Карвер.

– А что там внутри?

– Что внутри, вас не касается. Мне просто нужно, чтобы вы его покараулили, пока я не вернусь. Часа два. Может, три. У меня в городе дела. Получите соверен.

– Целый соверен – только за то, чтобы покараулить три часа сундук? – изогнул брови Стейнз. – Это зачем еще?

– Вы окажете мне услугу, – отвечал Карвер. – А я услуг не забываю.

– Должно быть, очень ценный сундук, – заметил Стейнз.

– Для меня – да, – кивнул Карвер. – Вы беретесь за эту работу?

– Ну что ж, пожалуй, – улыбнулся Стейнз. – В качестве дружеской услуги – с удовольствием.

– Вот вам пистолет на всякий случай, – посоветовал Карвер, направляясь к комоду.

Стейнз, до глубины души потрясенный, не сдержал смеха.

– Пистолет? – повторил он.

Карвер отыскал в комоде револьвер одинарного действия, отщелкнул барабан, заглянул в патронник. Кивнул, защелкнул барабан и вручил оружие Стейнзу.

– Велика ли вероятность, что мне придется им воспользоваться? – спросил Стейнз, вертя в руках револьвер.

– Нет, – покачал головой Карвер. – Просто помахайте им, если кто-нибудь войдет.

– Просто помахать?

– Да.

– А кто должен войти?

– Никто, – отрезал Карвер. – Никто сюда не войдет.

– Так что там внутри? – не отступался Стейнз. – По-моему, мне следует знать. Я умею хранить тайны.

Карвер покачал головой:

– Чем меньше вы знаете, тем оно лучше.

– Как же я могу знать меньше или больше, я ж вообще ничего не знаю! Вы меня, никак, в сообщники вербуете? Честное слово, мистер Карвер, я тайны хранить умею.

– И еще одно, – продолжал Карвер, словно не слыша. – Сегодня меня зовут не Карвер. А Уэллс. Фрэнсис Уэллс. Если кто-нибудь спросит, я – Фрэнсис Уэллс. И не ваше дело почему.

– Боже милостивый! – вздохнул юноша.

– Что такое?

– Да просто вы сегодня ужасно загадочны!

Карвер резко обернулся к юноше:

– Если сбежите, вы тем самым нарушите наш договор. И я не премину взыскать с вас ущерб – так, как сочту нужным.

– Да не сбегу я, – заверил юноша.

– Приглядывайте за сундуком до моего возвращения – и вы уйдете отсюда, став богаче на целый фунт. Как меня звать?

– Мистер Уэллс, – послушно повторил Стейнз.

– Вот так и зарубите себе на носу. Я вернусь через три часа.

Как только Карвер ушел, Стейнз отложил пистолет на комод, дулом к стене, и, опустившись на колени, осмотрел сундук со всех сторон. Он был заперт на висячий замок. Юноша его приподнял, внимательно изучил замочную скважину и, к вящему своему удовольствию, отметил, что механизм совсем простой. Внезапно улыбнувшись, Стейнз извлек складной нож, открыл его, вставил острием в замок, с минуту в нем ковырялся – и наконец раздался долгожданный щелчок.

Глава, в которой Уэллс укрепляется в своих подозрениях; Анна встревожена, а в «Дом многих желаний» приносят посылку на имя миссис Уэллс.

В гробовой тишине Кросби Уэллс прочел «Отагского свидетеля» от корки до корки. Закончив, он встряхнул газетой, с хрустом сложил ее по сгибу и встал со стула. Миссис Уэллс, с холодным лицом, сидела напротив. Кросби шагнул к ней, швырнул газету ей на колени – она чуть вздрогнула – и, подбоченившись, смерил ее взглядом.

– Меня список прибывающих пассажиров заинтересовал, – обронил он.

Лидия не отозвалась ни словом.

– Одно имя в особенности. Пароход под названием «Неистовый». Прибывает при высшей точке прилива. Это у нас когда? На закате.