Александр Арсаньев - Убийство на дуэли

– Дорогие гостьи, позвольте вам представить мою дочь Софью и племянника Алексея, – торжественно объявил он, указывая на сидящих за столом.

При первом же взгляде на Софью я поняла, что это и есть та самая женщина, которую мы искали. Без тени зависти можно было сказать, что в жизни она была еще красивее, чем на портрете в медальоне Бушкова. Светлые локоны ее мягко обволакивали тонкую, словно лебединую шею, а темные глаза светились каким-то мягким, сочувствующим сиянием. Мне она понравилась с первого же взгляда, чего никак нельзя сказать о моей подруге Сашеньке. Будучи до конца уверенной в своей красоте и неотразимости, Сашенька никогда не признавала, что есть на свете женщины прекраснее ее. Поэтому моя милая подруга смотрела на Софью с нескрываемой неприязнью.

Софья Федоровна, казалось, вовсе не замечала шурочкиных взглядов. Она ласково посмотрела на отца и тихим мелодичным голосом проговорила:

– Отец, ну что же вы стоите? Прошу вас, присаживайтесь.

С этими словами она указала на стулья, стоявшие по другую сторону стола. Мы расселись на указанные нам места.

Впечатление от ужина у меня сложилось очень благоприятное. Хозяин дома много шутил и развлекал нас различными историями. Но, не знаю, чем это объяснить, то ли простой женской интуицией, как любил говаривать мой покойный муж, то ли слишком внимательным изучением новых знакомых, но я, словно заяц, по следу которого идет лиса, сразу почувствовала опасность. Только от кого исходила эта опасность, я в то время не могла сказать. И сам Федор Долинский, и его дочь, и племянник – все они на первый взгляд казались очень милыми и приветливыми людьми. Хотя насчет племянника я была не вполне уверена по той просто причине, что он практически все время молчал, и трудно было о нем создать какое-либо впечатление, плохое оно или хорошее.

Когда ужин закончился, Долинский-старший и Долинский-младший (так я буду называть дядю и племянника в дальнейшем для удобства повествования) поднялись из-за стола.

– Прошу покорнейше нас извинить, милые дамы, – обратился к нам Федор Степанович. – Нам немедленно надо отбыть. Дела, понимаете ли, – он с сожалением развел руки в стороны.

– Ничего, ничего, конечно, мы все понимаем, – поспешила заверить я, так как мне не терпелось поскорее остаться с глазу на глаз с Софьей.

Еще раз раскланявшись, мужчины удалились. Наступила неловкая пауза. Ни я, ни Шурочка не знали, о чем говорить с Софьей. Но она сама разрешила это неудобство и, оставшись на правах хозяйки, решила, по всей видимости, немного развлечь нас.

– Пойдемте в кабинет, – поднимаясь, произнесла девушка. – Гаврила принесет нам кофе туда.

Мы с охотой согласились и последовали за Софьей. Когда мы подходили к кабинету, из кухни появилась толстая дородная крестьянка, в руках которой была теплая шаль.

– Софья Федоровна, что же это вы раздетой по дому ходите. Негоже так, – проворчала старушка, бесцеремонно накидывая на плечи своей барышни шаль.

– Феклуша, милая, мне вовсе не холодно, – улыбнулась девушка.

– Накиньте, – не уступала крестьянка. – Ежели не будете слушаться, барину пожалуюсь.

– Хорошо, хорошо, – сдалась Софья. – Это моя кормилица. Она всегда обо мне заботилась. Вы уж простите ее, – попросила она, обернувшись к нам, а затем открыла дверь, ведущую в кабинет, и пригласила: – Прошу вас, проходите.

Кабинет оказался таким же старым и неказистым, как и все комнаты в этом доме. Однако и здесь была своя изюминка. На одной из стен висели необыкновенной выделки и работы дуэльные пистолеты, и даже имелось несколько старинных мушкетов. Я, благодаря урокам своего мужа, недурно разбиралась в некоторых видах оружия, поэтому просто не могла не обратить внимания на эту замечательную коллекцию. Софья сразу заметила, с каким пристальным интересом я разглядываю стену.

– Это папенькина коллекция, – сообщила она. – Хотя я ничего и не смыслю в оружии, но все-таки они очень красивые. Не правда ли?

– Действительно, – кивнула я, поднялась с кресла и подошла к стене.

И тут я заметила, что один из дуэльных пистолетов едва-едва держится на маленьком вбитом в стену крючке. Я поспешила возвратить его на место. С этой целью взяла его в руки, и тут почувствовала под пальцами что-то шершавое вместо гладкой холодной поверхности. Оказалось, что я испачкала руку сырой землей. Местами она чуть засохла, но было видно, что грязь эта еще совсем свежая. Значит, этот пистолет совсем недавно снимали. Но зачем?

– Ваш отец часто пользуется ими, – повернулась я к Софье, которая в это время подавала кофе Шурочке.

– Нет, как же можно? – Соня подняла на меня лучистые глаза. – Да и зачем ими пользоваться? Если папа хочет развлечься, то берет старое ружье и стреляет уток или еще каких-нибудь птиц. Поверьте мне, дуэльные пистолеты вовсе для этого не подходят, – удивленно проговорила девушка.

После этого я не стала больше докучать вопросами, взяла свою чашку с кофе и уселась напротив Софьи. Однако для себя я решила во что бы то ни стало выяснить, кто брал пистолет, а главное, зачем.

Разговор тем временем продолжался. Я рассказала Софье Федоровне о том, что совсем недавно побывала в доме Бушковых.

– Неужели вы действительно были там? – на лице девушки отразилась искренняя радость. – Видели ли Артемия Валерьевича? Здоров ли? – произнесла она и тут же покраснела, застеснявшись собственного вопроса.

По всей видимости, девушка проявляла искреннюю заботу о своем женихе. Во всяком случае, у меня не было никаких причин думать иначе.

– Не могу вам доложить о здоровье Артемия Валерьевича, так как его-то мы как раз и не застали. Однако Мария Леопольдовна просила вам кланяться от его имени, – отвечала я.

– Спасибо, – улыбнулась Софья Федоровна. – А она здорова ли? Все ли у нее хорошо?

– С ней все хорошо. Не волнуйтесь, – поспешила заверить я.

– Вы были там проездом или по каким-то делам? Ах, извините мою бестактность, – снова смутилась Софья Федоровна. – Мне не следует проявлять такой настойчивый интерес. Я, наверное, замучила вас своими расспросами?

– Вообще-то мы не намеревались ехать в Бухатовку. Нас заставили сделать это некоторые обстоятельства, – вмешалась в разговор Шурочка, и глаза ее как-то странно блеснули.

Увидев это, я поспешила перебить свою подругу, испугавшись, что та неосторожным словом испугает раньше времени Долинскую.

– Целью нашего путешествия было Синодское, – осторожно начала я, внимательно следя за выражением лица Сони и ожидая какой-то особенной реакции.

Предчувствие меня не обмануло. Софья покраснела и как будто начала нервничать. И, если верить моим догадкам, то произошло это именно в тот момент, когда я упомянула название имения князя Волевского.