Роберт Маккаммон - Кардинал Блэк

— Меня нельзя назвать постоянным читателем «Булавки».

— Тогда вы многое упустили! Все ужасающие подробности того, как молодая женщина, которая годами подвергалась преследованиям и надругательствам со стороны недобросовестных и коварных… я бы даже сказал, жестоких мужчин, в конце концов, погрузилась в омут безумия и сшила себе кожаные перчатки с острыми, как бритва, лезвиями. Надо признать, на деле она оказалась весьма талантливой швеей! Ночами она начала ходить по улицам в самом центре Спайтефилдса и заманивать мужчин в переулки, после чего они оттуда уже не возвращались. Я ведь ничего не путаю, дорогая Элизабет?

— Я хочу, — процедила она сквозь зубы, — чтобы вы замолчали.

— Но мистеру Корбетту необходимо знать еще кое-что, разве нет? У нас с вами была долгая история знакомства, прежде чем Самсон Лэш забрал вас у меня. О, да! По правде говоря, — Файрбоу холодно улыбнулся Мэтью, — я немного солгал, когда рассказывал, как мы познакомились с Самсоном Лэшем. Видите ли, он приехал в больницу Хайклиффа не для того, чтобы вскрыть фурункул. Он приехал, чтобы договориться поместить его безумную жену в специальный приют. Я помог ему с этим и — о, чудо! — в стенах Бедлама он обрел своего ангела.

— Полагаю, этого достаточно, — сказала Элизабет, но голос ее прозвучал слабо, потому что она понимала: на этом история не закончится.

— Он встретил ее в тот день, когда пришел ко мне в кабинет, — продолжил Файрбоу. — После лечения она начала хорошо разбираться в цифрах, и я позволил ей немного посчитать. Такого рода работа, казалось, успокаивала ее, а я во что бы то ни стало намеревался сохранять ее спокойствие, потому, что, как вы уже знаете, она бывает чрезвычайно активной . — Файрбоу чуть помедлил, слушая, как экипаж проезжает по заснеженным дорогам западной части Лондона. Стук лошадиных копыт по замерзшей земле походил на приглушенный бой барабанов. Его глаза сузились. — Погодите… Мэтью Корбетт? А я ведь где-то слышал это имя. Только не могу вспомнить… О, сделайте одолжение, уберите палец со спускового крючка. Если наедем на кочку, и вы случайно выстрелите, я уже не смогу быть вам столь полезен.

Мэтью нехотя послушался Файрбоу. Он опустил пистолет, хотя продолжал держать его на коленях. Разумеется, доктор был прав: пистолет был всего лишь пустой угрозой. Мэтью вытащил из-за пояса кинжал с рукоятью из слоновой кости, принадлежавший Альбиону, и притворился, что изучает лезвие, чтобы Файрбоу смог получше его рассмотреть. Этот кинжал представлял собой более реальную угрозу, чем пистолет, потому что он был не столь смертоносен, как случайная пуля, но при этом был способен причинить достаточно вреда и оставить в живых.

— О, глядите, мисс Лиззи, — елейным голосом произнес Файрбоу, — у него есть для вас отличная острая игрушка!

— Я знаю, что вы пытаетесь сделать, — сказала она. — Вы пытаетесь пробудить это .

Мэтью определенно не нравился ход беседы. Он подумал, что ему, вероятно, следует убрать кинжал, но прежде чем он успел это сделать, экипаж вдруг начал замедляться. Он ехал все медленнее… медленнее… и, наконец, остановился.

— Оставайтесь на месте, — приказал Мэтью обоим заложникам, отодвигая белую занавеску с окна слева от себя. Снаружи продолжался нескончаемый снегопад, сквозь пелену которого он с трудом различил серые магазинные вывески на безликой улице. День был мрачным — казалось, даже рассвет еще не наступил.

Дверь справа открылась. Джулиан заглянул в карету с пистолетом наготове. Лицо его переливалось всеми оттенками синего от побоев и холода. Снег покрыл грубой коркой его треуголку и плащ, снятые с тела Богена. При обыске они нашли в его карманах четыре кроны, шестнадцать шиллингов и несколько пенсов — неплохие деньги, хотя им и не сравнится с золотыми слитками пруссаков.

— Я там скоро в ледышку превращусь, — с трудом выговорил Джулиан, едва ворочая языком от холода. — Мне нужно пальто потеплее и шерстяная шапка. И перчатки бы не помешали. Мы остановились рядом с магазином. Я собираюсь вломиться туда. Тебе что-нибудь нужно?

— Мне не помешало бы пальто, сэр, — сказал доктор. — И зимние чулки тоже. И, будьте так любезны, найдите мне кувшин горячего сидра…

— Я не с тобой разговариваю, кусок дерьма.

— О, а следовало бы! Мистер Корбетт сказал, что я должен приготовить какое-то зелье из книги в конце этого восхитительного путешествия. А как я это сделаю, если замерзну до смерти, так и не добравшись до места?

Посиневшие губы Джулиана сложились в подергивающуюся тонкую линию. Они с Мэтью явно думали об одном и том же: доктор из жертвы стал превращаться в шантажиста. И теперь, помимо того, что его надо было охранять, его еще требовалось в некотором роде ублажать, чтобы доставить в деревню Фэлла в рабочем состоянии.

На Элизабет Джулиан даже не взглянул, он молча закрыл дверь и скрылся. Мэтью увидел, как он подошел к одной из витрин, взмахнул пистолетом и разбил стекло. Затем, нанеся еще несколько ударов оружием по торчащим осколкам, он расширил отверстие настолько, что смог легко в него пролезть. Как только Джулиан скрылся внутри, наступила тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра вокруг экипажа.

Внезапно Файрбоу пошевелился.

Все произошло так быстро, что он открыл дверь и вырвался из салона экипажа прежде, чем Мэтью успел среагировать. Мэтью резко выбросил руку вперед, чтобы ухватиться за ночную сорочку, но Файрбоу уже спрыгнул на мостовую и несся по снегу.

— Эй! — крикнул Мэтью, как будто это могло остановить доктора. У него было всего мгновение на сомнение: оставить Элизабет и книгу без присмотра? Оставить кинжал на сиденье?

— Джулиан! — закричал он, но Джулиан был занят похищением товаров из магазина. Похоже, Файрбоу именно на это и рассчитывал. Мэтью должен был принять решение сам и сделать это за долю секунды.

Держа пистолет в одной руке, второй рукой он схватил кинжал и бросился в погоню. Его сапоги утопали в снегу, но доктору снег мешал ничуть не меньше. Ночная сорочка обвивалась вокруг щуплого тела беглеца, словно флаг бедствия. Мэтью понял, что улица пустынна. Рассвет только едва озарил края облаков.

Файрбоу несся вверх по улице в обратном направлении. Внезапно он оскользнулся и упал, но встал и побежал снова. Секунду спустя Мэтью постигла та же участь. Рухнув в снег, он увидел, что доктор был уже в нескольких ярдах от переулка. Если он попадет туда и шмыгнет в лабиринт улиц за его пределами, то…

… мог бы сбежать, но тут прямо из-за угла выскочил Джулиан и врезался в Файрбоу, словно таран, вложив в это движение всю инерцию своего тела.

Файрбоу вскрикнул и повалился наземь. Когда Мэтью подоспел к ним, Джулиан стоял над доктором, свободной рукой держа его за ворот ночной сорочки, а второй прижимая к его лбу пистолет.