Амброуз Перри - Путь смертных

– Это если допустить наличие того, что стоит забирать, – отметил дворецкий и закрыл дверь.

Следом за горничной Рейвен поднялся вверх по лестнице в спальню на четвертом этаже, и подъем этот стоил ему последних сил: в какой-то момент он начал опасаться, что горничная сейчас схватит его за лацканы и потащит наверх сама. Торопливо протиснувшись мимо него в спальню, она поскорее, пока он не успел сесть, постелила на кресло полотенце. Видимо, состояние его одежды перевесило опасения задеть его чувства.

– Надо приготовить вам ванну, – сказала она, явно имея в виду, что в нынешнем своем состоянии он не годится для белоснежных простыней, которыми была застелена кровать.

Уиллу уже давно не приходилось видеть настолько чистого белья. В этот момент ему хотелось одного: забраться поскорее под простыни, но спорить не было сил. Он сидел, обхватив голову руками, едва замечая суетившихся вокруг Сару и Джарвиса.

Когда опять поднял голову, то увидел, что у огня уже стоит небольшая сидячая ванна, наполненная теплой водой. Дворецкий помог ему освободиться от одежды и подал руку, чтобы было легче забраться в ванну. В воде плавали какие-то лепестки и веточки, и Рейвен подозрительно замер, опустив в воду одну ногу.

– Ромашка, розмарин и лаванда, – пояснил Джарвис. – Сара говорит, помогает от синяков. И от запаха тоже.

Уилл уселся, погрузившись в теплую ароматную воду, и почувствовал, как расслабляются ноющие мышцы. Он и припомнить не мог, когда в последний раз вот так принимал ванну. Ма Черри, бывало, с большой неохотой наполняла для него старый жестяной таз еле теплой водой – которой едва хватало, чтобы прикрыть ступни и ягодицы. В ушах до сих звучали вздохи и ворчание старой карги, когда она таскала воду, будто купание было некой странной и чуждой процедурой, на коей он настаивал по каким-то своим необъяснимым причинам. Судя по исходившему от нее запаху, для миссис Черри именно так оно и было.

Кто-то положил губку и брусок мыла поближе, чтобы удобно было дотянуться, но Рейвену совершенно не хотелось двигаться. Он позволил здоровому глазу наконец закрыться и, кажется, задремал. Пару раз услышал шаги – кто-то входил и выходил из комнаты, но он решил не обращать на это внимания. А потом почувствовал, как кто-то трет ему плечи губкой. Было понятно, что это еще одно оскорбление со стороны Джарвиса, который явно не верил, что Уилл самостоятельно способен вымыться как следует. Но Рейвен слишком устал, и сил возмущаться не было. Глаз он так и не открыл, потому что ему совершенно не хотелось видеть презрительное выражение на лице дворецкого.

– Наклонитесь вперед, чтобы я сполоснула вам голову.

Голос был женский. Рейвен, вскинувшись, открыл глаза. Перед ним стояла горничная, Сара, держа в обеих руках большой кувшин.

– Да что вы такое делаете? – спросил он, поспешно прикрываясь руками.

Она насмешливо улыбнулась.

– Помогаю вам мыться. И не нужно так стесняться. Помимо того, что я горничная, я еще и медицинская сестра, так что все это, поверьте, уже видела.

Уиллу в его состоянии оставалось только покориться, но руку он оставил на месте.

Действовала Сара очень мягко – быть может, щадя синяки, которыми он был покрыт целиком, от грудины до лобка. Пахла она чаем, лавандой и свежевыглаженным бельем. Запах чистоты и здоровья. Запах Нового города.

Когда его голова была должным образом вымыта, Сара предложила помочь выбраться из ванны.

– Я не инвалид, – возразил Рейвен, немного более резко, чем следовало бы.

Она собрала его одежду, сказала, что положила ночную рубашку на кровать, и оставила его домываться в одиночестве.

Когда Уилл попытался встать, голова закружилась так, что он чуть не упал. Рейвен опять сел и немного подождал, пока перед глазами все не перестало вертеться. Учитывая впечатление, которое он уже должен был произвести на прислугу в этом доме, ему не слишком хотелось быть обнаруженным на полу с голой задницей.

Поднявшись на сей раз с большей осторожностью, он успел вытереться полотенцем и добраться до кровати, прежде чем Сара вошла опять, в этот раз с подносом в руках.

– Говяжий бульон, хлеб и масло.

Поставив поднос, она достала из кармана маленькую жестяную коробочку.

– Я обработаю вам рану мазью, а то кожа вокруг покраснела.

Не дожидаясь согласия, Сара начала наносить ему на щеку какую-то странно пахнущую мазь. Она сосредоточенно смотрела на то, что делали ее руки, и Рейвен позволил себе окинуть ее пристальным взглядом – лицо, россыпь веснушек на носу, изгиб ресниц.

На секунду он вообразил на ее месте Иви, в фартуке, в чепце – горничной в Новом городе. Но удержать этот образ ему не удалось: вместо этого ему вновь представилось сведенное судорогой тело.

Еще одна мертвая шлюшка.

Наблюдая, как Сара кладет жестянку с мазью обратно в карман и нагибается, чтобы поднять мокрое полотенце, Рейвен надеялся, что она сознает, насколько ей повезло.

Пробуждение настигло Уилла внезапно и беспощадно. Вот уже второе утро подряд он просыпался в незнакомой кровати, но в этом случае причиной его замешательства стало не новое окружение, а приснившийся сон. В нем он был с Иви, и сон был настолько пропитан ею, был настолько живым и ярким, что, проснувшись, он заново пережил свою потерю во всей полноте. Как это может быть, что ее больше нет, когда для него она все еще была такой живой, такой реальной? Казалось, пойди этим утром к ней на квартиру, он застал бы ее живой и невредимой и именно смерть оказалась бы лишь пустым сном.

Взгляд Рейвена обратился на морозные узоры на небольшом окошке, и он тут же мысленно перенесся в тот морозный день, который они провели в ее комнате, разделив на двоих черствую буханку хлеба и немного вина и выбираясь из кровати разве что в уборную. И сейчас у него в душе эхом отзывалась не физическая близость, но дружеское тепло, то чувство, когда рядом – человек, с которым ты не замечаешь течения времени. Ему вспомнилось, что он рассказывал ей тогда о своих амбициях – и обещал помочь, как только достигнет положения в обществе.

Уилл тогда вдруг заметил, что Иви глядит на него во все глаза с непонятным выражением на лице. Это было приятно – когда она вот так на него смотрела, приятно было чувствовать себя предметом ее интереса, хотя он и понятия не имел, где сейчас ее мысли, о каких тайнах она молчит и что думает о нем самом. Быть может, она все время слышала одни и те же обещания. Когда он заводил этот разговор, Иви, казалось, верила в его искренность – но это ведь не то же самое, что верить сути сказанного.

– Ты всегда готов броситься на битву за правое дело, не правда ли, Уилл? – Она лежала, подперев голову рукой, а другой гладила его по спине. Тон был насмешливый и сочувственный одновременно. – Вечно в поисках битвы.