Анатолий Леонов - Оживший покойник

– Слушаюсь, сэр! Я буду в коридоре.

Поклонившись, секретарь вышел из кабинета. Закрыл за собой дверь и тут же прильнул ухом к замочной скважине в надежде услышать что-нибудь из разговора посла с подозрительным, по его мнению, монахом. Но поскольку дубовая дверь была слишком толстой, а в замке с той стороны был вставлен ключ, то любознательный клерк не услышал ровным счетом ничего. Разочарованно вздыхая, он отошел в сторону и, не оборачиваясь, бросил стоявшему у дверей пикинеру:

– Сержант Тьюксбери, смотрите в оба. Мало ли что…

Не услышав ответ, Свифт все же повернул голову в сторону охранника, и глаза его расширились от удивления и ужаса. У дверей кабинета, с пикой на плече, в черненой кирасе и шапочке «монмуш», одетой набекрень, стоял ухмыляющийся во всю свою разбойничью рожу Прошка Чоботок. За его спиной топтались трое жиганов, размалеванных под трубочистов, встреча с которыми никоим образом не сулила теплого общения и духовных бесед. Свифт почувствовал вдруг слабость в ногах и головокружение, заставившие его тихо устроиться на каменном полу коридора рядом с бесчувственным телом сержанта Тьюксбери.

В то же время, когда хилый секретарь посольства Ричард Свифт внезапно сомлел на холодном полу коридора, Джон Меррик внимательно посмотрел в лицо отца Феоны и, словно утверждаясь в своей мысли, покачал головой.

– Я помню вас, сударь! Мы встречались при дворе царя Василия лет этак двенадцать назад. Только тогда вы выглядели совсем по-другому. Так чем я могу служить?

Отец Феона спокойно выдержал колючий, пристальный взгляд Меррика и, слегка хлопнув ладонью по краю стола, ответил на вопрос посла языком, понятным любому европейцу.

– У меня к вам деловое предложение, сэр Джон.

– Вот как? – встрепенулся Меррик, иронично улыбаясь. – Мне, как англичанину, это уже нравится. В чем суть предложения?

– Вы удерживаете у себя моего человека. Я хочу получить его обратно и предлагаю обмен.

Джон Меррик сделал вид, что очень удивлен словами, сказанными монахом, и задумчиво проронил в ответ:

– Хорошо, даже если предположить… я говорю только предположить, что этот человек действительно находится у меня, что вы можете дать за него?

– Один небольшой документ, написанный вами, видимо, в порыве душевных переживаний и временного помутнения рассудка. Любые другие объяснения предполагают для вас полную предсказуемость последствий. Причем, надо сказать, ужасных последствий!

– И что же это за документ? – напрягся Меррик.

– Проект завоевания английским флотом северных русских территорий от Архангельска до Вологды и Великого Устюга, а также захвата торговых путей по Волге от Ярославля до Астрахани. Серьезный документ! Боярская Дума может им очень заинтересоваться.

Меррик поменялся в лице, как ужаленный он сорвался с места и поспешил к письменному бюро. Открыв потайную дверцу, вынул недописанное письмо в казначейство, бивень мамонта и ящик с бумагами, тщательный осмотр которых ввел его в замешательство.

– Там его нет, – бесстрастно произнес Феона, вытаскивая из рукава однорядки изрядно помятый свиток. – Вот он!

– Откуда он у вас? – злобно зашипел Меррик, пожирая Феону глазами, полными ненависти и испуга.

– Это очень увлекательная история, – холодно улыбнулся монах. – Но вам ведь интересней узнать, как он пропал? Спросите об этом капитана Маржарета.

Феона сидел на стуле прямо, совершенно не двигаясь и не выражая никаких чувств, словно он был вылит из бронзы. Ни один мускул на лице не дрожал, когда он произносил слова, и это заставляло Меррика нервничать. Посол задавал себе вопрос: человек ли перед ним? А Феона говорил:

– Кстати, как вы собираетесь объяснять то обстоятельство, что человек, объявленный в России вне закона, преспокойно живет на территории Английского подворья и, видимо, пользуется покровительством короны?

– Маржарет? – удивился Меррик, пропустив мимо ушей вторую часть сказанного монахом. – Это был Маржарет?

– Вы удивлены, что капитан за вашей спиной ведет собственную игру? – спросил Феона. – Да полно, сэр Джон! В этом весь Маржарет. Когда-то он ограбил кремлевскую сокровищницу, утащив среди прочего морской скипетр царя Ивана Грозного. Вещицу не просто дорогую, а очень дорогую. А потом имел наглость продавать украденное в Холмогорах. Капитан выкрал свиток с описаниями походов русских казаков за Обь. Где он теперь? Точно не у поляков и не у вас, хотя думаю, что в Английской торговой компании готовы души заложить за информацию о том походе.

– Ну, хорошо, – после некоторого раздумья произнес Меррик. – А что может помешать мне сейчас арестовать вас и поместить на цепь рядом с вашим человеком? Признайте, что это самый простой способ решить проблему.

– Не считайте меня наивным, – поморщился отец Феона на слова посла. – Конечно, я подумал и о такой возможности.

Почувствовав в ответе Феоны неприкрытую угрозу, Меррик подбежал к столу, схватил бронзовый колокольчик на большой деревянной ручке и стал нервно звонить, истошно крича.

– Свифт! Охрана, все ко мне!

На его громкие призывы дверь кабинета отворилась, и на пороге появилась кислая физиономия секретаря Свифта, из-за плеча которого выглядывал веселый Чоботок в шапочке «монмуш», растерянный Маврикий с лицом, напоминающим моченое яблоко, и еще полдюжины мордастых скоморохов, все как один в костюмах английских аркебузиров, надетых на них как попало.

– Это что? Нападение на английское представительство? – горя от возмущения, воскликнул Меррик, отступая за край стола. – Вы даже не представляете, что натворили!

– Боже упаси, – решительно отмел его угрозы в сторону отец Феона, одним движением поднимаясь со стула. – Мы уже уходим, как и положено вежливым гостям. Все честно. Обмен совершен. Больше нам здесь делать нечего.

Монах подал знак своим спутникам, которые тут же развернулись и пошли прочь, о чем-то живо беседуя между собой и похлопывая смущенно улыбающегося Маврикия по плечу. Выпроводив своих друзей, отец Феона вернулся и тихо произнес:

– Хотите совет? Вы проиграли, Меррик. Все ваши проекты сегодня умерли. Признайте это и спасайте себя. Уходите в отставку. Возвращайтесь в Англию, займитесь садоводством, как Джон Традескант, или магией, как Джон Ди, только не трогайте Россию. Она не для вас.

– Я подумаю, преподобный, – нехотя ответил англичанин, демонстративно отворачиваясь от монаха.

– Неискренне говорите, сэр, а зря! Забудьте обещания боярина Салтыкова. Ничего не будет. Завтра я докажу это.

Говорить больше того, что он уже сказал, монах посчитал излишним и, слегка кивнув головой в знак прощания, он вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь. Скоро его шаги стихли где-то в глубине коридора, и наступила тишина.