Антон Чиж - Мертв только дважды

— Мучают боли в суставах? — участливо спросил Польфи, желая растопить холод, который висел в воздухе. — У меня есть чудесный врач. Могу рекомендовать.

— Благодарю, все в порядке… — положение ноги Ференц не поменял.

Князю пришлось сесть так, чтобы не доставить ему неудобства.

— Я много думал над вашим предложением… — начал он.

Ференц просто ждал продолжения, словно зная, что оно последует.

— Ваши слова глубоко запали мне в душу… Действительно, что стоят все богатства, если в руках у тебя жемчужина, единственная в мире…

— Вы найдет сто миллионов евро?

Такая прямота была неприятна. Князь тем не менее улыбнулся.

— Конечно, нет. Насколько понимаю, хотели предложить альтернативу? Не так ли?

— На что вы готовы?

Вопрос был слишком прямым, чтобы от него отделаться отговорками.

— На все… — тихо сказал князь, разглядывая скатерть с вышивкой. — Я хочу обладать Изумрудной скрижалью. Один…

— Зачем?

— Зачем?! — поразился князь. — Она дает все. Силу… власть… Знание основ мироздания. Она дает бессмертие…

— Значит, на все?

— Да, и еще раз тысячу раз: да! Вы довольны?

Ференц отпил воды из пузатого бокала.

— Ваша коллекция хорошо известна? — спросил он.

— Многие полагают, что лучшая в своем роде… Правда, никто не знает, что в ней есть на самом деле… А я не стараюсь развеять некий туман…

— Вы объявите аукцион.

Князь не понял.

— Аукцион?

— Без помощи аукционных домов…

— Что это значит?

— Дадите информацию, что желаете распродать свою коллекцию. Самостоятельно.

— Мою коллекцию?!! — повторил князь. Глубину его изумления было сложно оценить. Сильнее Польфи мог удивиться, если бы ему сообщили, что час назад вернулись коммунисты. — Мою коллекцию?!! Но это — моя коллекция! Ее начали собирать мои предки, мой дед, мой отец… Это коллекция рода Польфи! Ее невозможно продать!

— Тем больше к ней интерес, — сказал Ференц, снова отпив воды.

— Вы с ума сошли?

— Вы только что сказали, что готовы на все. Спрашиваю последний раз: вы готовы объявить закрытый аукцион?

Князь теребил край скатерти.

— Мне надо подумать… Это тяжелое решение…

— Нет времени думать: да или нет?

На Польфи было жалко смотреть. От былого лоска не осталось и следа. За столом сгорбился замученный усталый старик.

— Да… — тихо сказал он.

— Что вы сказали?

— Я сказал, что согласен… На все. Какая в сущности, разница… Пусть все идет с молотка…

— Очень хорошо. Аукцион будет закрытым. Участников пригласите лично. Вот список… — Ференц передал сложенный листок, на котором в столбик были напечатаны фамилии. Князь взял его, как приговор о расстреле. — Каждому участнику сообщите, что основным лотом будет предмет в старинном кувшине, который недавно попал к вам. Кроме людей из списка, об аукционе никому сообщать нельзя.

— Да-да, конечно, — механически отвечал князь.

— Аукцион начнется поздно вечером, в вашем особняке…

— Конечно…

— Приглашенные должны собраться за полчаса до начала. Никакого предварительного осмотра лотов. Никакой информации. Все предметы должны находиться в закрытой комнате.

— Как скажете… Кто будет вести аукцион?

— Привезу специалиста прямо к торгам. Главный лот, о котором вас будут расспрашивать, будет выставлен в самом конце торгов. Все понятно?

Князь обреченно покачал головой.

— Это ужасно. Но оно стоит того… — сказал он и спросил Ференца: — Когда я получу Изумрудную скрижаль?

— Сразу по окончании аукциона. Вручу вам кувшин в целости и сохранности.

— А деньги?

— Деньги можете оставить себе…

Это была первая хорошая новость. Князь немного приободрился.

— Нельзя ли посмотреть заранее?

— Вы видели осколок, — ответил Ференц. — До аукциона надо будет сделать некоторые приготовления…

— Конечно! Мой дом к вашим услугам…

— Ждите звонка…

Ференц с некоторым трудом поднялся и заковылял к выходу.

Князь видел, как сильно он приволакивает левую ногу. Видимо, терпит сильную боль. Но что его боль по сравнению с тем, что предстоит пережить князю? Своими руками раздать собранное столькими поколениями семьи. Подлинная катастрофа. Хорошо, хоть деньги сохранятся. Но что деньги…

Польфи рассчитывал, что обладание Изумрудной скрижалью избавит его от денежных хлопот навсегда. От всех хлопот смертного человека.

Игра стоила свеч.

11 мая, среда

Будапешт, район улицы Мартон

14.23 (GMT+1)

Вертеть клиентами Полпроцента умел. Он получал удовольствие от самого процесса продажи. Цена вещи мало что значила. Было важно победить покупателя, продав ему нечто ненужное по безумной цене. Турист, заглянувший в магазин, не знал, что стал мухой, попавшей в сеть. Паук шевелит лапами, проверяя, насколько крепко муха увязла. Чтобы потом выпить из нее все соки.

Полпроцента был уверен, что разбирается в людях так, как ни один психоаналитик. Он мог открыть свою клинику, и очередь пациентов стремительно бы росла. Потому что Полпроцента не только вынимал деньги, но делал людей счастливыми. Чем отличался от жуликов с кушетками для бесед.

В магазин зашла дама. Полпроцента сразу понял, что это дама. Одежда — самая лучшая. Полпроцента не разбирался в брендах высокой моды, но нюхом понял, что облегающее платье — настоящее. А не подделка из турецкого магазина. На ногах дорогие туфли. На головке — элегантная шляпка. Что можно считать высшим шиком. На шее — жемчужная нитка. Жемчужины крупные, настоящие. В этом он разбирался как никто. От дамы шел тонкий аромат очень хороших духов. Даже охрана переглянулась: в их магазине такая птичка — редкость.

Дама только кивнула хозяину и стала рассматривать витрины, утирая глаза платочком и шмыгая. Как будто давила рыдания.

— Целую ручки! — сказал Полпроцента с поклоном. — Чем могу услужить?

Гостья не смогла ответить, всхлипнула и тронула платочком носик.

— Ах, это ужасно, — проговорила она.

Женская красота в хорошей одежде может творить чудеса. Полпроцента растаял, ему захотелось быть рыцарем-гусаром, каким он оставался в глубине души.

— Ну, не надо плакать, дорогая госпожа! Я к вашим услугам!

Ему благодарно кивнули.

— Что за трагедия, я не знаю! Дорогая госпожа потеряла колечко — подарок мужа? Так мы найдем точно такое! Только опишите мне его!

Дама, наконец, справилась с рыданиями.

— Мой муж… — только проговорила она.

Ну, так и есть. По рассеянности потеряла колечко или сережку. Или кулон на цепочке оборвался. С этими женщинами столько проблем!

— Дорогая госпожа, утрите слезы! Слез больше не будет…

Она улыбнулась. Такая улыбка, что у Полпроцента шевельнулось там, где, он думал, у него нет ничего. Души — так точно.