Жан-Мишель Тибо - Тайна аббата Соньера

Тот выставил вперед свою трость-шпагу. Дог делает прыжок, словно тихо выпущенная стрела, и одним движением челюстей вырывает у него оружие. Корветти пятится. Его нога подворачивается, и он падает, вытянувшись во весь рост. Тотчас же клыки зверя вгрызаются в его горло. Облатка… Он нащупывает ее в своем кармане. Она должна защитить его. Он теряет сознание прежде, чем ему удается извлечь ее.

Корветти мертв. У Беранже складывается странное впечатление, будто бы у него отобрали часть самого себя. Собака продолжает завывать. Беранже вздрагивает, хватает саквояж и спрашивает себя о том, что же он сможет противопоставить этому монстру. Но собака отправляется туда, откуда пришла.

Тем не менее он, не откладывая, принимается за изучение содержимого своего багажа.

Третий час: змеи кадуцея Гермеса переплетаются три раза, Цербер разевает свою тройную пасть и пламя поет хвалу Богу тремя своими огненными языками.

Четвертый час: в четвертом часу душа отправляется, чтобы проведать могилы, и это момент, когда зажигаются волшебные лампы в четырех углах круга, это час волшебства и очарования.

Все это проходит не так легко для Соньера. Находясь на границе миров, где теперь поднимается тяжелая жара, полная миазмов и паров, которые опускаются, подобно савану, на богов, Беранже, дыша ртом, снимает с себя сутану. Вокруг него летают всевозможные предметы, раздается звон металла, шипение, смех, голоса, которые мучают его своими насмешками.

Проходят часы. Иногда скалистый свод внезапно целиком озаряется вспышками молний, и кажется, что статуи качаются. Однако нет грома, слышно только потрескивание.

Девятый час: число, которое нельзя никому называть в откровении.

«Господь дает человеку заповеди».

Это же голос Ильи, который он только что услышал.

— Илья! — кричит Беранже.

Тишина.

— Илья, что я должен делать?

В ответ ему слышится смех. Потом плач. Потом детские голоса. Потом звук воды, падающей с головокружительной высоты. Потом крики «ура» армии теней. Потом чудовищный звук галопа…

Что делать? Он достает из саквояжа различные предметы, которые должны его защитить. Только пятиконечная звезда Сатурна кажется ему необходимой. За прошедшее время он придумал план сражения, подкрепленный молитвами, в котором ни один из методов, способных заставить Асмодея отступить назад, не был позабыт: ни анафема, ни сила, ни соблазн, ни внезапность, ни мольба, ни возможность альянса с другими демонами и духами.

— Я не боюсь. Выйди ко мне! — взывает он, двигаясь вперед решительным шагом. Выйди ко мне! Кто бы ты ни был!

Сначала на его призыв отзывается дог. Прорывая черную водную завесу между двух статуй, он внезапно появляется перед Беранже. Оскалив пасть, он показывает свои клыки. Земля начинает дрожать, голова Меркурия отлетает, как пробка от шампанского, за ней следует появление огненного гейзера.

«Это всего лишь галлюцинации, — думает Беранже. — Я не должен бояться. Мне не страшно… Мне не страшно!»

Он стоит, повернувшись лицом к псу, и держит пятиконечную звезду Сатурна большим и указательным пальцами правой руки.

— Ну же, иди! Чего ты ждешь?

Дог колеблется, очевидно, он чувствует, что его не боятся. Земля все еще продолжает дрожать. Где-то слышно, как хлопают бичи. Беранже продолжает поглядывать одним глазом на своего противника и на статуи, которые опасно раскачиваются.

— Ну что? Прыгай, мерзкая тварь!

Галлюцинации продолжаются: слышится голос Эммы, исполняющей мотив «Хоровода золотого тельца» в опере «Фауст», топорно вылепленные лица без глаз, неожиданное появление вращающихся сфер… Кто-то хочет отвлечь его внимание. Его окутывает волна тепла, он видит, как закипает почва. Он задыхается и закрывает на миг глаза. Когда он открывает их снова, над ним уже нависла пасть дога. Напрягаясь изо всех сил, он уклоняется от нападения зверя и слегка прикасается к нему пятиконечной звездой.

Раздается вой зверя. Попискивание. Зверь бьется в конвульсиях, истекает слюной, его бок представляет собой сплошную рану, и в ней копошится что-то зеленое. Потом он ползет к черной зияющей бездне, которая только что материализовалась в нескольких метрах от него, и начинает в ней растворяться.

Снова возвращается тишина. Коридор приобретает свой первоначальный вид. У Меркурия вновь на плечах оказывается его голова. Беранже продолжает свой путь, и вскоре перед ним предстает Ковчег, отбрасывающий свои желтые лучи на золото сокровищ, сваленных кучей вокруг него. Он находится посередине огромной пещеры, вероятно, расположенной недалеко от той, где он обнаружил священный подсвечник с семью ветвями и Менорой из Храма Соломона. Колонны образуют огромные тени в глубине, на таком расстоянии, которое ему даже трудно оценить. Перед ним дорожка бежит прямо посреди военных трофеев, неотчетливо видных корон, грубо выплавленных слитков, оружия из серебра, брошенного на кучи из драгоценных камней. Это самое восхитительное из сокровищ, найденное за все время.

Беранже рисует едва уловимый знак креста в воздухе, и тень, прячущаяся позади колонн, отвечает ему: рычание, раздирающий душу вой. Он ощущает запах. Вероятно, он медленно проник в его сознание, но он почувствовал этот слабый, хотя и неопровержимый запах гнили сразу после того, как услышал предупреждающий рев тени.

— Я ТЕБЯ ЖДАЛ.

Кто издал этот ужасающий крик? Беранже чувствует, как у него волосы встают дыбом на голове.

— ПОДОЙДИ БЛИЖЕ!

Он пытается определить, откуда исходит голос; у него складывается впечатление, что этот голос находится одновременно повсюду в окружающем его пространстве и у него в черепе. Приняв решение дойти до самого конца, он медленно двигается вперед, устремив свой неподвижный взгляд на Ковчег. Он выглядит так же, как и в его грезах, так же, как об этом сказано в писаниях. Он состоит из трех частей. Ацилут, Ецира и Брия. Три мира Каббалы. Ближе, еще ближе. Он видит основание сундука, к которому прикреплены четыре кольца для поднятия Ковчега, похожие на те, что есть на колоннах в храме: Якин и Боаз. Внутри находятся четыре буквы божественной тетраграммы, абсолютная власть, бессмертие. Заключенные в него на протяжении трех тысяч лет цветущий жезл Аарона, гомор, содержащий манну небесную, и две таблички с Законом ожидают избранного.

За исключением тени, которая шумно дает о себе знать в глубине пещеры, Беранже не испытывает никакого страха. Ковчег притягивает его, морально поддерживает. Оказавшись в трех метрах от него, он неподвижно замирает в его сиянии. Счастливый и удовлетворенный, он думает о том, что теперь может спокойно умереть. Согласно легенде, ему достаточно попробовать открыть его в тот момент, когда высшие силы проявят себя.