Виктор Глебов - Жажда

К сожалению, поужинать нам не удалось. Я надеялся получить в доме полицмейстера что-нибудь получше того, что могла предложить сельская гостиница, но увы. Едва мы подкатили к «Дионису», из нее выскочил рыжий усатый пристав и бросился к нам, путаясь в сабле.

– Господин полицмейстер! – выпалил он, останавливаясь перед экипажем. – Пожар!

– Где?! – Армилов вскочил с таким видом, будто собирался тут же бежать за водой.

Его реакция стала мне понятна через пару секунд. В такую засуху даже небольшой огонь может уничтожить не только лес, но и саму Кленовую рощу.

– В сорока верстах отсюда. Началось с харчевни, что возле почтовой станции.

– Вот черт! – заявил Армилов, снял фуражку и принялся нервно теребить волосы. – Давно?

– Загорелось часа два назад.

– Что вы волнуетесь? – спросил я. – Ведь перегонная станция далеко.

Услышав, что пожар не в деревне, я испытал некоторое облегчение.

– Вы не понимаете, господин Инсаров, – ответил полицмейстер. – При такой жаре огонь дойдет до нас к завтрашнему вечеру!

– Если его не потушат, – вставил я.

– А когда его тушили?! – воскликнул Армилов. – Это ведь лес горит, а не сарай какой-нибудь. Придется делать засеку. Собирай людей! – крикнул он приставу. – Поднимай всех. Пускай берут топоры и идут валить деревья. Боюсь, что с вашими раскопками придется подождать, – добавил он, повернувшись в мою сторону. – Едва ли мы скоро остановим огонь.

– Что ж, – ответил я, вылезая из экипажа, – ничего не поделаешь.

Тем не менее я был раздосадован. Конечно, мне придется смириться. Ужас перед наступающим пожаром ничем не перешибешь. Но теперь, когда я взялся за дело, мне хотелось как можно быстрее добиться результатов.

В расстроенных чувствах я вернулся в гостиницу.

Там меня сразу же окликнул Леонтий. Он выглядел слегка взволнованным.

– Господин следователь, вас спрашивала какая-то девушка. Она заходила примерно час назад. Я не знал, когда вы вернетесь. Если эта особа явится снова, что мне ей ответить?

– Вы ее не знаете? – спросил я.

Хозяин гостиницы отрицательно покачал головой и ответил:

– Нет, ваше благородие, но думаю, это была горничная мадам Ауниц. Та самая, которая нашла ее труп.

– Почему вы так решили?

– Потому что прежде я ее в Кленовой роще не встречал, а живу здесь достаточно долго, чтобы знать в лицо всех хорошеньких девушек, – Леонтий улыбнулся.

– Понятно. Что ж, если она придет снова, попросите ее подняться или пошлите кого-то за мной.

– Слушаюсь, ваше благородие. – Хозяин гостиницы поправил очки. – Так я и сделаю. Не желаете перекусить? Есть жареный цыпленок. Правда, мелкий, но вы же понимаете: сейчас доставать приличные продукты все труднее, – Леонтий виновато развел руками. – Но, говорят, в городе и того хуже.

– Еще как желаю, – признался я, мысленно подсчитывая, в какую сумму он мне обойдется. – Когда он будет готов?

– Через полчаса, господин следователь, – Леонтий заметно оживился. – Приказать принести его в ваш номер?

– Будьте любезны.

– Что-нибудь еще? Гарнир или бутылку вина?

– Не нужно.

– Вы правы, – сказал хозяин гостиницы. – В такую жару спиртное ни к чему. Впрочем, есть холодное пиво. Храню в погребе.

Интересно было бы взглянуть на закрома Леонтия. Наверное, он сделал изрядный запас всяческой выпивки еще в самом начале засухи, когда цены не успели взлететь до невиданных высот.

Я отказался от пива, после чего отправился наверх. Мне хотелось умыться и переодеться. Моя сорочка насквозь пропиталась потом, а воротничок изрядно натер шею.

Спустя четверть часа ко мне постучался лакей – вертлявый малый с серьгой в ухе, единственный помощник хозяина «Диониса». Он принес ужин.

После еды я разложил на столе свои записи и долго их просматривал, пытаясь уловить связь между разрозненными событиями, произошедшими в последнее время в Кленовой роще. Иногда мне казалось, что я почти нашел ее, но целостная картина складываться упорно не желала. Я располагал ничтожным количеством фактов и даже не познакомился с большинством участников событий. Новое убийство спутало все мои планы.

Горничная мадам Ауниц так и не пришла. Если, конечно, это действительно была она.

Около десяти, когда жара немного спала, я вышел на улицу, чтобы наведаться в морг и узнать, не нашел ли Мериме что-нибудь полезное. Собственно, в этом деле я возлагал на доктора большие надежды.

Деревня выглядела пустой. Все мужчины и некоторые женщины отправились рубить лес, чтобы остановить распространение пожара. Остались в основном старики и дети, но они, судя по всему, уже легли спать.

Луна была бледна, зато лес четко вырисовывался на фоне сереющего небосклона. Чахлые кусты, попадающиеся между домами и вдоль заборов, казались облитыми серебристой жижей.

Морг располагался в восточной части селения, рядом с больницей.

Дорогу к этому маленькому одноэтажному зданию с зарешеченными окнами и железной дверью мне показала какая-то старуха, несшая под мышкой корзину с бельем, – чуть ли не единственный человек, встреченный мной по пути.

– Али умер кто? – спросила она, едва я сделал от нее пару шагов.

– Сегодня произошло убийство. Не слыхали?

Старуха быстро перекрестилась свободной правой рукой и поспешила прочь, бормоча что-то себе под нос.

Я добрался до морга, постучал, но никто не открыл. Тогда я несколько раз ударил по железной двери кулаком. Внутри послышалась возня, что-то скрипнуло – словно отодвигался засов, – и на пороге появился Мериме в черном клеенчатом фартуке и таких же перчатках до локтей.

– Не разбудите покойников, господин Инсаров, – сказал он вместо приветствия и посторонился, давая мне зайти. – Час Страшного суда еще не настал, и не стоит его торопить.

– У вас есть что-нибудь интересное для меня? – спросил я, следуя за Мериме по темному коридору после того, как он снова запер дверь.

– Если вы спрашиваете, произвел ли я вскрытие, то да. Причем всех трупов.

– Я в восхищении. Когда вы успели?

– Практика, Петр Дмитриевич. Итак, что вас интересует?

– Все. Зацепок, как вы знаете, почти нет. Буду рад любой мелочи.

– Что ж, – Мериме присел на край железного стола, стянул перчатки и небрежно бросил их рядом, – могу сообщить вам следующее. Первые две жертвы отчаянно сопротивлялись убийце. Я обнаружил синяки, оставленные руками преступника. Смерть в обоих случаях наступила от ран, нанесенных в область шеи. Сонные артерии перебиты. Ширина предмета, послужившего орудием убийства, составляет где-то чуть больше дюйма. Он слегка изогнут и сужается к концу. Острие неровное. Вернее сказать, несимметричное. На теле третьей жертвы нет следов борьбы. Смерть наступила от раны, нанесенной в область груди с левой стороны. Оружие прошло между ребер, пронзило сердце и уперлось в лопатку. То же самое с четвертым трупом. Обе жертвы убиты предметом с поперечным размером около двух с половиной дюймов. К концу он постепенно сужается. Толщина орудия составляет примерно четверть дюйма. Я бы охарактеризовал его как узкую саблю, – Мериме сделал паузу. – Кабы не два обстоятельства.