Виктор Глебов - Жажда

– Я слышал, что африканские аборигены умеют составлять особые яды, погружающие человека в состояние каталепсии, – задумчиво проговорил Мериме. – Он выглядит мертвым, но потом его можно оживить. – Правда, действие яда не проходит бесследно. Мозг повреждается, несчастный становится безвольной игрушкой в руках отравителя. Не знал, что эта практика имеет отношение к той религии… как бишь ее?

– Вуду, – подсказал Армилов.

– Возможно, здесь играет роль еще и самовнушение, – заметил я. – Человек, воспитанный в атмосфере безоговорочной веры в живых мертвецов, осознает, что его подвергли подобной… процедуре, искренне начинает считать себя безвольной марионеткой.

– Это должно быть верно не только в тех случаях, когда речь идет о неграх, – заявил Мериме. – Здесь, в России, люди, как я понял, также становились…

– Зомби, – снова подсказал полицмейстер. – Так черные колдуны называют этих вот людей, воскрешенных ими. Вы правы. Местные жители, никогда даже не слышавшие о культе вуду, тоже лишались воли.

Я вполне мог согласиться с тем, что Гизо действительно умел нарушать законы природы и делать мертвую плоть живой. Или составлять очень необычные яды. Какое бы объяснение ни оказалось верным, я бы его принял. За годы службы в сыске мне пришлось повидать и не такое.

– Предлагаю вам, господа, составить мне сегодня ночью компанию, – сказал Армилов.

– Вы собираетесь наведаться в табор? – спросил Мериме, водружая очки на нос.

– Именно так. Устрою облаву.

– Вы уже видели подобные ритуалы?

– Довелось всего раз, – немного помолчав, признался Армилов. – Но тогда я был один, действовал на свой страх и риск, побоялся выйти против толпы цыган.

– Весьма разумно, – заметил я. – А теперь вы рассчитываете на нашу помощь?

При мысли о том, что мы можем стать свидетелями чудовищного ритуала, у меня засосало под ложечкой. Не от страха – от предвкушения. Увидеть подобное попрание законов природы можно не каждый день, и мне, конечно, хотелось отправиться с Армиловым.

– Нет, – сказал полицмейстер. – На этот раз я пойду с отрядом своих людей, разумеется. А вас, господа, просто приглашаю к нам присоединиться. Я понимаю, что кажусь вам предвзятым – так убедитесь же в том, что моя подозрительность по отношению к цыганам имеет объективную основу. Кроме того, я подумал, что их занятия могут быть как-то связаны с делом, которое вы приехали расследовать.

– Лично я готов, – заявил Мериме и взглянул на меня.

– Мы с вами, господин полицмейстер, – сказал я и спросил: – Когда отправляемся?

Армилов достал из жилетного кармашка часы.

– Я пришлю за вами экипаж через час, – сказал он. – Отправимся заранее, так как последнюю часть дороги придется идти пешком, чтобы нас не заметили.

– А вы не собираетесь следить за могилой умершего крестьянина? – осведомился я.

– Там уже дежурят мои люди. Но я не хочу арестовывать цыган за осквернение кладбища. Это слишком мелко. Как только они выкопают труп, мы получим сообщение об этом и подберемся к их табору. Я знаю место, где можно дождаться весточки.

– Ладно, господин полицмейстер, мы будем наготове, – пообещал я.

– Прекрасно! – сказал Армилов, встал и слегка поклонился. – Тогда до скорого свидания, господа.

Когда он ушел, доктор достал кисет и принялся неторопливо набивать трубку.

– Что думаете? – спросил я, наблюдая за его размеренными движениями.

Мериме пожал плечами.

– То, что рассказал Армилов, вполне возможно, – проговорил он, прикуривая от оплывшей свечи, взятой со стола. – Яды вроде тех, которые используют африканские колдуны, действительно существуют. Я читал о них в медицинском журнале уже довольно давно, но помню, что они способны производить эффект, похожий на смерть. Кажется, их изготавливают из чешуи и костей каких-то рыб.

В это время наконец-то Леонтий самолично принес наш заказ. Он счел нужным извиниться за то, что из-за отсутствия необходимых приправ блюдо не было приготовлено по всем правилам. Кроме того, индейку пришлось заменить то ли на курятину, то ли на тетерева. Мы не были в претензии. Нам вообще повезло, что у хозяина «Диониса» имелись хорошие поставщики. Я лично подозревал, что он был связан с браконьерами, но выяснять это и лишать себя более-менее приличной пищи, разумеется, не собирался. В конце концов, следить за подобными вещами – дело Армилова или Бродкова.

Закончив ужин, мы с доктором поднялись в свои номера, чтобы подготовиться к предстоящей ночи. К тому моменту, когда за нами прикатил полицейский экипаж, мы были экипированы для долгого ожидания в лесу и схватки с цыганами. Я прихватил с собой револьвер и набил карманы запасными патронами. Мериме наполнил флягу коньяком, любезно предоставленным ему Леонтием из собственных запасов. Доктор сказал, что этот человечек выразился именно так.

Армилов поджидал нас на первом перекрестке. С ним были четверо приставов, вооруженных револьверами. Сам полицмейстер помимо этого имел еще и ружье.

Ночь выдалась душной. Небо затянуло тучами, так что ни звезд, ни луны видно не было. Мне казалось, будто земля накрыта непроницаемым темным куполом.

– У нас будут фонари, – сказал Армилов, когда мы пересели в его экипаж, а двое полицейских заняли места в том, который доставил нас. – Но зажигать их сейчас нельзя.

– Мы вообще что-нибудь увидим? – спросил я с нескрываемым сомнением.

– Конечно. Цыгане запалят факелы – без этого ритуал не состоится.

Мы поехали по основной дороге, но довольно скоро свернули на тропинку, уводившую в сторону от тракта.

– Укроемся в овраге, – пояснил Армилов. – Там нас не заметят.

– Уверены? – спросил Мериме. – Цыгане наверняка позаботятся о том, чтобы никто не увидел их ритуал.

– Я расставил часовых, не волнуйтесь, – заверил его полицмейстер. – Все должно пройти как по маслу.

Доктор вздохнул.

– Так всегда кажется поначалу, – пробормотал он.

Армилов не стал отвечать, предпочел пропустить его реплику мимо ушей.

Когда мы остановились, из кустов выбрался полицейский. Он проводил нас через лес к неглубокому, но широкому оврагу, где уже собралось полдюжины подчиненных Армилова. Все они были вооружены. На земле стояли фонари, до поры прикрытые штор-ками.

– Вижу, вы серьезно подготовились, – заметил Мериме. – А если цыгане не станут выкапывать труп?

– Рано или поздно они все равно попадутся, – ответил полицмейстер. – Не сегодня, так в другой раз.

Мы расположились на шерстяных одеялах, которые прихватили с собой из гостиницы, и стали ждать. Прошло около часа, прежде чем в овраге появился полицейский и сообщил, что на кладбище приехали цыгане. Армилов торжествующе усмехнулся и потер руки. Нас всех охватило возбуждение – словно мы были охотниками и готовились загнать крупную дичь. Впрочем, в определенном смысле, дело так и обстояло.