Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 3

В этот момент царь неожиданно выхватил из своего сапога острый кинжал и с силой всадил его в грудь обезумевшему от ужаса и боли боярину Фёдорову. Тот только и успел взвизгнуть, схватившись одной рукой за всаженный в него кинжал. Вторая рука его разжалась и скипетр, почти бесшумно ударившись об пол, покрытый ковром, чуть откатился в сторону от трона. Тело боярина обмякло, и голова опустилась на грудь, где на красивом позолоченном царском одеянии вокруг кинжала стало быстро расплываться тёмно-бордовое кровавое пятно.

– Выкинуть этого пса на съедение таким же псам! Жёнку его уморить. А облачение моё, что на нём сейчас – сжечь. Не стану я ничего носить после неравного мне, – дал команду Иоанн Четвёртый и, повернувшись лицом ко всем присутствующим в трапезной, грозно добавил: – Так будет с каждым, кто возомнит себя выше и умнее меня. Я есть наместник Бога на земле и нет мне здесь равных!

В трапезной наступила гнетущая тишина, тут же сменившаяся восторженными воплями присутствующих, раболепно приветствовавших поступок Великого государя. Ратмир опять незаметно взглянул на царицу, и поразился тому, с каким радостным интересом она проследила за тем, как охранники оттащили за дверь тяжёлое тело убитого боярина Фёдорова.

И ещё скоморох успел заметить, как подошедший к Малюте Скуратову стольничий Хомутов что-то тихонько спросил, указав на него глазами. Малюта пожал плечами, улыбнулся и, хлопнув того по плечу, что-то весело ответил ему. Тот нахмурился и отошёл в сторону.

Глава 9

Поздней ночью того же дня, Ратмир опять сидел в хорошо знакомом кресле в итальянском посольстве и изо всех сил старался не заснуть от усталости и переизбытка впечатлений. В руке у него был серебряный кубок с квасом.

Напротив него за столом сидел Антонио и с довольной улыбкой на лице пробегал взглядом большой лист, исписанный аккуратным убористым почерком с завитушками.

– Отлично, брат, просто превосходно! – воскликнул он на итальянском языке, закончив чтение. – Будешь писать мне ежедневно обо всём. Будем знать о жизни царя и царицы всю подноготную. Главное – всё, что касается Италии и политики в отношении других стран…

Антонио вскочил с места и возбуждённо заходил по комнате, потирая руки:

– А теперь, что касается твоих скоморохов, – он остановился напротив Ратмира. – Документы на всех уже готовы. Пусть готовятся к отъезду. Послезавтра, рано утром они поедут вместе с нашим посольским служащим. Он будет с ними до самого Рима. Там, как ты и говорил, мальчишек заберут в коллегию. А твоим друзьям-скоморохам предоставят возможность выступать на лучших римских площадях и предоставят кров и пищу. Ты доволен, брат?

– Да, Антонио. Пока всё как договаривались. Завтра же утром всё им расскажу, – зевнул Ратмир, прикрыв рот ладонью.

– Отлично! Теперь о тебе. Сам понимаешь, что теперь тебе не годится жить на постоялом дворе. В любой момент за тобой могут направить посыльного от русской царицы и, то, что ты живёшь на постоялом дворе, очень сильно удивит не только её, но и её окружение. Понятно, что лишнего внимания тебе сейчас тоже не нужно. И так его уже с избытком, – Антонио отошел к окну и, глянув в ночную темноту, повернулся к собеседнику: – Я нашёл тебе приличный дом, неподалёку отсюда. Сам осмотрел его и считаю, что он подходит для тебя. Дом каменный, в два этажа, с прекрасной конюшней и внутренним двором. Двое слуг из наших младших братьев будут у тебя в услужении постоянно. Они уже там наводят порядок и ждут тебя. Они же и подстрахуют тебя в любой ситуации. Так что можешь начинать там приёмы…

– Хорошо, брат. Заеду в этот дворец сразу же после отъезда моих скоморохов, – кивнул сонно Ратмир.

– Нет, брат. Завтра же объявишь о своём новом местожительстве царице и всем остальным. Мы не можем рисковать из-за таких мелочей…

Антонио как в воду смотрел. В первую же ночь проживания на новом месте Ратмира разбудил его новый слуга Александр. Он аккуратно потряс скомороха за плечо и по-итальянски прошептал: – Хозяин, вставайте. Там посыльный от русской царицы.

– От царицы?! – Ратмир подскочил как ужаленный и стал быстро одеваться. Слуга только успевал подавать детали одежды. Ратмир, перепрыгивая через две ступеньки, спустился по деревянной лестнице и поспешил в светлицу. Там на лавке сидел, раскинувшись, хмурый Богдан Вольский – племянник Малюты Скуратова.

– Собирайся, Ратмирка, живо. Я за тобой. Государыня требует к себе, – недовольно проговорил он, помахивая кнутом.

– Что-то случилось? – натягивая на себя тёплый кафтан, поинтересовался Ратмир.

– Случилось, – нехотя кивнул Богдан Вольский и ухмыльнулся. – Боярину Пешкову спасибо скажи. Он про тебя государыне сказал.

– А что именно он сказал? – осторожно спросил Ратмир.

– А вот доскачем сейчас до Кремля, и там всё узнаешь, – нетерпеливо взмахнул кнутом Вольский и шагнул за порог. Озадаченный Ратмир последовал за ним.

Спустя короткое время они оказались на территории Кремля возле царских палат. Стоявшие на посту стрельцы без промедления пропустили их во дворец. Ратмир, молча, поднялся по уже знакомым ступенькам вслед за Вольским. Только сегодня утром он уже шагал по этой лестнице в покои царицы, когда она затеяла ехать на соколиную охоту. И вот сейчас ему опять пришлось подниматься по крепким, деревянным ступенькам в тревожном ожидании неизвестности…

В покоях царицы его ожидали. Ратмир не без труда разглядел в полумраке свечей Фёдора Басманова, Малюту Скуратова, брата царицы – Салтанкула (он же Михаил Темрюкович). Сама царица простоволосая, в меховой душегрее восседала на широкой лавке, застеленной позолоченным бархатом. Рядом с ней стоял красивый, статный голубоглазый мужчина за тридцать с бородой и волосами цвета спелой пшеницы. Он был в белой шелковой рубахе, подпоясанной красным кушаком, с накинутым на плечи, богато расшитым серебряными нитями, зипуне.

« Князь Вяземский», – быстро сообразил Ратмир. До этого он никогда не видел фаворита царицы, но скопившейся в его памяти информации уже было достаточно, чтобы понять кто перед ним. – « Это о нём говорили охранники на посту».

В дальнем углу, почти совсем в темноте стоял боярин Пешков и, опустив, голову, старался не смотреть на Ратмира.

– Быстро прибыл. Это хорошо, – голосом, не предвещавшим ничего хорошо, произнесла царица, с каким-то недоверием оглядев ног до головы скомороха. У того ещё тревожнее забилось сердце, но он, стараясь не показывать вида, поклонился ей большим поклоном и вопросительно посмотрел прямо в глаза.

– Что же ты мне, Ратмир, не донёс, что владеешь розыскными навыками? – недобро посмотрела она и добавила: – Я очень не люблю, когда от меня скрывают важные вещи.