Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 3

– Где-то через месяц, – ответил ему его собеседник, тоже в тёмном плаще. Он тоже сидел на лавке, только с другой стороны обшарпанного, деревянного стола.

Лица обоих скрывали большие капюшоны. Низкое окно маленькой избёнки на отшибе города едва пропускало вовнутрь лунный свет. В самой избе было холодно и темно, но собеседники свечу не зажигали, чтобы не привлекать внимания.

– Так какого дьявола послание уже находилось у неё?!

– Тоже сильно был удивлён этому. Этот недоумок поспешил, боясь, что ему больше не представится возможность покопаться в её сумке… Ни она, ни её муж ни сном, ни духом не ведают о том – какой важности документ находится в той сумке…И вот – на тебе… Что сделано, то сделано, – вздохнул, разводя руками второй мужчина. – Кто посмел напасть на неё? Знал ли он о документе или, действительно, просто грабастики всё натворили? Непонятно… Делаем всё, чтобы разыскать эту чёртову сумку. Даже нашли какого-то лучшего сыскаря.

– А сочинителю послания? – обеспокоенно спросил первый мужчина. – Ему говорить о случившемся?

– Ни в коем случае! Он не должен знать. Иначе сам понимаешь – всё закончится очень плачевно, – тихо воскликнул второй.

– Нужно кровь из носа найти эту сумку! Если послание окажется в руках врагов – быть бунту и войне. Кто этот сыскарь?

– Бог его ведает. Сам впервые услышал о нём от некоторых бояр. Ежели не брешут, то он, якобы, дело своё туго знает, – второй мужчина поднялся с лавки. – Ему предоставлены все возможности.

– А он знает, что он должен найти?

– Он знает только одно – найти все украденные вещи жены представителя. В том числе и сумку. Остальное – не его собачье дело.

– Это верно, – кивнул первый мужчина. – Тогда давай по домам. Утро вечера мудренее. Но покажешь мне потом при случае этого сыскаря.

– Хорошо, – кивнул второй и они, выбравшись из маленькой, тёмной избушки, сели на своих коней и отправились восвояси. Небо было затянуто чёрной пеленой. Мрак покрывал землю. Позёмка усиливалась с каждой минутой. Глухой гул надвигавшейся вьюги доносился со стороны леса…

– Ну, леди Шарлотта, пожалуй, достаточно с нас сегодня, – заявил на французском языке Ратмир, подтаскивая за собой две небольшие деревянные саночки на железных полозьях на верхушку большой ледяной горки. По бокам её догорали факелы, и вокруг уже не было ни души, кроме них самих. – Темень вон какая, да и никого из людей не осталось. И вьюга вон сильнее стала. Так докатаемся до того, что в сосульки превратимся…

Он не чувствовал холода, потому что, катаясь на санках, словно вернулся в детство и испытывал давно забытое и ни с чем не сравнимое удовольствие, когда ты несёшься с ледяной горки вниз, а морозный ветер тебе обжигает лицо и только дух захватывает от крутых поворотов.

– Ну, хорошо, раз уж вы замёрзли, я так и быть соглашусь вернуться домой. Вот последний раз сейчас прокатимся и поедем к нам: пить горячий чай с гренками и моим любимым малиновым джемом, – также на французском языке весело заявила раскрасневшаяся от мороза и впечатлений леди Оуэн.

Она кинула на своего спутника озорной взгляд и, дождавшись, пока он сел в свои санки, неожиданно подскочила и подтолкнула их. Затем бросилась в свои санки и оттолкнулась от земли. Санки, набирая скорость, понеслись вниз по ледяной поверхности, едва освещённой затухающими на ветру факелами. Леди Оуэн, визжа от восторга и страха, прокричала: – Боже, как здорово-то!

В этот момент железные полозья её санок наткнулись на какую-то выбоину в ледяной поверхности и вздыбились кверху. Леди Оуэн выбросило с горки. Она с ужасным криком рухнула в небольшой снежный сугроб рядом с горкой и затихла.

Ратмир, расслышав жуткий женский крик сквозь усиливающиеся завывания вьюги, не дожидаясь, пока остановятся его санки, перевернулся с ними на бок. Его протащило вниз вместе с санками несколько метров. Он вскочил на ноги и поспешил к ней.

– Леди Оуэн, леди Шарлотта! – встревожено воскликнул он, переворачивая безжизненное тело молодой женщины. В отсвете гаснущих факелов он разглядел струйку крови, сочившуюся из её правой ноздри. Глаза леди Шарлотты были закрыты и веки её блестели от таявшего на них снега. Ратмир рванул на женщине ворот тёплой собольей шубы и приложил ухо к груди. Сквозь лёгкий шорох тёплого платья он услышал гулкие звуки бьющегося сердца.

– Жива…Слава тебе, пресвятая дева Мария, – пробормотал он и стал быстро похлопывать её по щекам, приводя в чувство. Через несколько минут леди Шарлотта чуть застонала и она, приоткрыв глаза, попыталась защититься от него неверной рукой: – Что вы делаете, Ратмир? За что вы хлещете меня по щекам?

– Вы пришли в себя и это хорошо, – озабоченно пробормотал он и стал быстро ощупывать её руки и ноги: – Лежите спокойно и только дайте мне ответ, если где-нибудь станет больно.

– Вы меня пугаете, – воскликнула она и попыталась вскочить на ноги, но тут же со стоном опустилась на заснеженную землю. – Да и вправду правая нога начинает болеть… Что со мной?!

Леди Оуэн бросила растерянный взгляд на стоявшего перед ней на коленях мужчину. Он тоже внимательно посмотрел на неё, потом протянул руку к ноге молодой женщины: – Дайте взглянуть, леди Оуэн. И не нужно пугаться, Я только хочу понять, не переломали ли вы себе чего-нибудь, когда упали с горки.

– Я упала с горки?! – воскликнула ошарашено молодая женщина и обернулась на горку. – Так она же вон какая высокая! – и вновь повернулась к своему спутнику и с восхищением посмотрела на него: – А вы ещё и в переломах понимаете? – и безропотно протянула ему правую ногу в тёплом, кожаном сапожке. Ратмир быстро ощупал её ногу крепкими, длинными пальцами и протянул леди Оуэн руку: – Поднимайтесь, леди Шарлотта, всё не так плохо как я боялся. Думаю, что есть ушибы, но их сможет сегодня увидеть ваш лекарь. Он же и пропишет необходимые вам мази. Что с вами, леди Шарлотта?! – неожиданно воскликнул он, подхватывая стройное тело женщины вдруг начавшее оседать на землю. В ответ он слышал только завывания вьюги. Голова леди Оуэн безжизненно покачивалась на весу.

– Этого ещё не хватало! – с досадой пробормотал Ратмир и осторожно понёс свою спутницу к лошадям, стоявшим неподалёку от горки. Он легко забросил её поперёк седла на своего Яхонта и, привязав поводья её лошади к своему седлу, запрыгнул сам. Затем он взял в объятия леди Оуэн и, прижимая её к себе левой рукой, секунду помедлил, прикидывая расстояние от горки до Москвы. После чего неожиданно направил своего скакуна в совершенно другом направлении и поскакал в чащу леса.

Через некоторое время леди Оуэн очнулась и опять пришла в изумлении, увидев себя уже в объятиях Ратмира, да ещё верхом на его скакуне.