Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 1

В корчме стало жарко и некоторые из опричников поснимали свои рясы и шапки. Неожиданно взгляд Ратмира наткнулся на ещё одного рыжеволосого опричника. Он узнал в нём того молчаливого молодого мужчину, что ехал день назад в числе опричников, сопровождавших телегу, везшую на казнь дьяка Посольского приказа Висковатого и других служак из этого Приказа. Этот же мужчина был на площади перед трактиром, после того как один из опричников разрубил пополам боярышню Сказовскую.

Глаза Ратмира прищурились, и он о чём-то призадумался, машинально беря с блюда куриную ножку.

Неожиданно в корчму заглянул мальчишка лет двенадцати, с пшеничными волосами, стриженными под горшок, и пронзительно крикнул: – Есть ли здесь человек по имени Ратмир?

Ратмир чуть не поперхнулся куском курятины, которую поглощал в тот момент с отменным аппетитом.

– Я – Ратмир, – встал он из-за стола.

– Слава богу, нашёлся! А то я уже которую лавку и трактир бегом оббегаю, – с облегчением воскликнул мальчишка. – Иди сюда быстрее, дяденька. Меня за тобой жёнка твоя прислала.

Глаза Ратмира на секунду расширились, но он, молча, пожал плечами и направился к выходу.

– Эй, Ратмир! – вдруг крикнул ему в спину рыжебородый опричник. – Плохо свою жёнку воспитал. Баба должна своё место знать и не мешать мужику царскую казну пополнять в харчевне.

– Сейчас пойду – воспитаю как надо, – обернувшись, улыбнулся ему Ратмир, подошёл к Митрохе и о чём-то быстро с ним переговорив, оставил ему пару монет. Тот радостно улыбнулся и кивнул головой. После чего Ратмир быстро шагнул за порог корчмы.

Спустя короткое время, сжав челюсти, он уже нёсся на своей лошади из Александровой слободы в сторону подворья боярина Скобелева. Рядом с ним скакал, держась изо всех сил за седло, взволнованный Теодорка.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ – ТАЙНА СМЕРТИ БОЯРЫШНИ БОГДАНУШ

Глава 1

Через два часа Ратмир с Теодоркой буквально ворвались на лошадях в заранее распахнутые стражником Дормидонтом ворота подворья боярина Скобелева.

– Я уж вас прямо с горки вон там приметил, – прокричал он вслед влетевшим во двор всадникам. – Потому и ворота вам нараспашку!

– Прими и оботри насухо! – Ратмир кинул поводья своей лошади подбежавшим конюху Леонтию и его сыну Максимке, буквально на скаку спрыгивая с неё. – И со второй лошадью так же! Давай, Теодорка, бегом со мной!

Они оба устремились к своей избе, где у входа можно было увидеть несколько человек.

– Ох, Ратмир! Что же будет теперь?! – кинулся к нему со сложенными ладонями как при молитве тиун Устин.

– Не до тебя пока, Устин! После, после… – отрывисто бросил ему Ратмир и забежал в избу. Быстрым взглядом окинул лежавших на лавках старика Никифора, силача Василия и Елену. После сразу кинулся к лежавшей без сознания женщине и, положив свои пальцы на её запястье, приник ухом к её губам, несколько вдохнул носом её дыхание. Лицо его потемнело, и в глазах сверкнула ярость:

– Arsenicum!

– Что значит – арсеникум? – тихо спросила его встревоженная карлица Авдотья. – Ты сможешь помочь им, Ратмир?

– Постараюсь. Но мне тоже понадобится твоя помощь. И Теодорку давай сюда. И скажи, чтобы быстрее несли уксуса побольше, – Ратмир вскочил на ноги и подбежал к одной из стоявшего у стены сундучка. Быстро полез в него и через пару мгновений достал какую-то коробку, завёрнутую в красно-чёрную тряпицу.

– Быстро неси уксус! – пронзительно-детским голосом приказала Авдотья стоявшей в проёме двери Лукерье. Та только кивнула головой и кинулась за дверь. Тут же в избу заглянул растерянный тиун Устин и дрожащими пальцами перекрестился: «Господи, помилуй рабов твоих…». Ратмир кинул быстрый взгляд на бестолково топтавшегося на пороге избы тиуна и тихо сказал Авдотье:

– Постарайся незаметно собрать всю посуду, из которой вы ели без меня, в кучу под лавку. Я потом посмотрю. Только никому ни слова.

Та понятливо тряхнула головой:

– Это я сделаю. Что ещё нужно? Ты говори.

– Когда принесут уксус, налей ковш в эту бадью с водой и начинайте с Теодоркой поить наших с ложечки. В первую очередь – Елену. Ей хуже всех сейчас. Василий, вон смотрю, держится. Так дай ему чашку с ложкой, пусть сам пьёт, – отрывисто и тихо произносил Ратмир, аккуратно разворачивая свою коробку.

В избу забежала Лукерья, держа в руках большую бутыль с уксусом. Авдотья подскочила к ней и потянула за собой к большой бадье с водой, стоявшей в углу комнаты.

– Погоди, Дуняша, – Ратмир подошёл к бадье и, окунув палец в воду, поднёс его к лицу. Закрыв глаза, понюхал, потом тихонько лизнул палец и снова подождал. Сплюнул в угол и показал рукой на бутыль:

– Налей ровно половину в бадью и перемешай. А ты, Лукерья, иди к себе. Мы сами справимся, – неожиданно жёстко произнёс Ратмир и показал ей жестом на дверь. – И ты, Устин, иди. Сейчас здесь будут не самые красивые и смешные сценки.

– Зачем же ты так, Ратмир?! – глаза Лукерьи расширились от обиды. – Я же вам помочь хочу…

– Иди, Лукерья! Не заставляй меня ещё раз тебе это повторять! – сверкнул на неё глазами Ратмир. – Когда нужно будет – сам позову.

Молодая женщина опустила голову и, всхлипнув, вышла из комнаты. Вслед за ней молча, вышел и тиун Устин.

Ратмир сел за стол и положил перед собой коробку.

– Ты, Теодорка, давай пить по ложечке ту воду деду Никифору. Дуняша, ты уж постарайся, сколько сможешь, поить Елену. А ты, Василий, давай сам понемногу.

Ратмир аккуратно достал из деревянной коробки старинную, большую, толстую книгу в кожаном переплёте, с двумя металлическими застёжками на боку. Он бережно отстегнул застёжки и, открыв обложку, поставил книгу на попа. Книга оказалась искусно сделанным тайником с множеством одинаковых, маленьких ящичков. На каждом ящичке белели листочки с надписями на латыни. На обратной стороне обложки был изображён скелет, опиравшийся на вилы. Над головой скелета находилась слегка выгоревшая от времени надпись также на латинском языке: «Vita nostra brevis est ». Среди ящичков нашлось местечко и для маленькой стеклянной бутылочки. Ратмир быстро достал два ящичка, бутылочку, и, зацепив как бы торчащий из середины страниц книги кусочек листа, приоткрыл второе отделение тайника. Здесь также были ящички, но уже разных размеров. Из одного из них Ратмир достал изящные мерные весы, из другого маленькую серебряную мерную ложечку. Всё это он положил перед собой и, не торопясь начал священнодействовать. Вот он с усилием открыл первый ящичек и с помощью маленькой ложечки зачерпнул из него какой-то белый порошок, пересыпал его на весы, а потом и в бутылочку. Так он сделал несколько раз. После этого тщательно закрыл первый ящичек и пододвинул к себе второй.

Авдотья с Теодоркой, отпаивая кислой водой старика Никифора и Елену, с тревогой и надеждой посматривали в его сторону, изредка переглядываясь между собой. В избе стояла тишина, прерываемая редкими громкими глотательными звуками, издаваемыми находящейся до сих пор в полубессознательном состоянии Еленой.