Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 1

– А мы тут так всех зовём, кто нам копеечку за работу может дать. Хлопцы вон уже похвастались, что ты им за работу по две полушки дал, – с серьёзным выражением лица, как-то по-взрослому посмотрел на него тот.

– Понял, – кивнул головой Ратмир и полез в карман кафтана за монеткой. – Держи за хорошую работу.

Мальчишка с достоинством взял монетку, тут же сунул её за щеку и важно произнёс: – Доброго вам здоровьичка! Кушайте с аппетитом!

– Почему ты им всегда даёшь деньги, дяденька Ратмир? Мог бы копить и потом себе хороший дом купить у реки, – провожая мальчишку взглядом, спросил Теодорка.

– Я тебе уже говорил, Теодор, что за каждую работу нужно платить, – Ратмир пододвинул к себе поближе тарелку с дымящимися оранжево-коричневыми кусками запечённой тыквы и куском отварной говядины. – Вот ты когда на ярмарках выступаешь – ты же ждёшь, что кто-то кинет тебе монетку, и ты потом сможешь на неё купить пирог или сахарный леденец. Это оплата за работу. У тебя работа – народ развлекать. У них работа – таскать еду постояльцам при постоялом дворе и зашедшим потрапезничать людям. Ты можешь дать им монетку, а можешь и не дать, если ты думаешь, что они плохо работали.

– Я хочу быть как ты, дяденька Ратмир, – откусив кусок от пирога с рыбой, с набитым ртом попытался произнести мальчишка.

– Прожуй сначала. Сколько я тебе уже говорил, что разговаривать с набитым ртом не только некрасиво, но и опасно. Подавишься и задохнешься, – с досадой произнёс Ратмир.

Теодорка кивнул головой и усиленно зажевал. Потом запил сбитнем из кружки и чётко повторил:

– Я хочу быть как ты, дяденька Ратмир. Мама говорит, что ты – чародей, – столько всего знаешь и умеешь.

– Запомни, Теодорка, что это только в сказаниях да былинах бывают чародеи и их волшебные палочки. Очень легко быть сильным, знающим и непобедимым, если у тебя есть волшебная палочка или какие-то сказочные силы. Махнул разок палочкой и всё – у тебя мешок золота и ума палата. А вот ты попробуй многое уметь делать и знать, когда у тебя нет ничего кроме твоего разума и усердия.

– Я знаю… Ты уже говорил, что для этого нужно много учиться и тренироваться, – вздохнул мальчишка и опустил глаза. – Я стараюсь, но иногда так лень всё это делать: книжки читать, писать, гимнастические упражнения выполнять каждый день.

– Но ты же это всё делаешь, и у тебя многое уже хорошо получается, – возразил Ратмир, вдумчиво глядя на Теодорку.

– Правда?! – вскинул голову мальчишка, и глаза его радостно засверкали. – Раньше ты мне, дяденька Ратмир, такого не говорил.

– Просто раньше не очень было заметно, а теперь ты больше стараешься и поэтому уже можно и говорить, – усмехнулся Ратмир.

– Значит, я скоро стану как ты?

– Если поедешь учиться, куда я скажу, – с прищуром посмотрел на него Ратмир и добавил: – Но я тебя не тороплю. Когда сам решишь, что хочешь учиться, тогда и поедешь.

– А можно я ещё чуть-чуть подумаю? – нерешительно спросил Теодорка, глядя просительным взглядом на собеседника.

– Думай, конечно, – кивнул головой Ратмир, поднося к губам кружку со сбитнем. – На то тебе голова и дана, чтобы думать.

– И ещё, чтобы есть, – звонко рассмеялся мальчишка.

Утром Ратмир поднялся рано, перекусил в корчме и, сев на свою лошадь, направился в сторону подворья боярина Скобелева.

Стражник Дормидонт начал отворять ворота ещё до того как Ратмир подъехал к самому подворью.

– Заезжай, скоморох. И боярин, и Устин уже справлялись о тебе, – озабоченно проговорил он, пропуская Ратмира во двор.

– Чего случилось тут за ночь? – спросил Ратмир, спешиваясь с коня.

– Да что тут могло случиться? – пожал плечами охранник Дормидонт и философски заметил: – Всё страшное, что могло случиться – уже случилось.

Ратмир с любопытством посмотрел на него, но промолчал. Он отдал поводья своей лошадки подбежавшему сыну конюха Максимке и направился в сторону терема боярина Скобелева.

– Скажи боярину, что я иду в терем на женскую сторону, – предупредил он ратника, беспрекословно открывшего ему дверь в терем.

– Боярин велел ни в чём тебе не перечить, а потому иди. Сейчас Анфиску кликну, она тебя проводит. Эй, Анфиса Степановна! – крикнул ратник куда-то в темноту, и через несколько секунд из мрака появилась объёмная женская безликая фигура в темной одежде и тёмном же платке с горящей свечой в руке.

Ратмир пошёл за ней по уже знакомому коридору. Колеблющийся огонь от свечи создавал причудливую игру теней на стенах коридора, слышался только шелест платья женщины и её тяжёлое дыхание.

«Тяжело дышит. Грудная болезнь может быть…», – только и успел подумать Ратмир, как в этот момент свечка впереди вдруг погасла, и через секунду страшный удар по голове отключил его сознание.

ГЛАВА 3

Невероятно красивые ангельские детские голоса легко и звонко выводили: «Ave, Maria, gratia plena; Dominus tectum benedicta tu in milleribus…»

«Маэстро да Палестрина… Как же я давно его не видел! Я пою эту молитву вместе с мальчишками, и маэстро дирижирует… «Ave, Maria…»… Почему так тяжело шевелить руками? И ноги как каменные… Дышать невозможно, словно грудь сковали железным обручем… Хочется вздохнуть полной грудью и подхватить вслед за мальчишками: «Ave, Maria…» Почему же так тяжело дышать!…»

Неожиданно Ратмир почувствовал резкий рывок за плечи и в его сознание сквозь отзвуки детских голосов стали просачиваться непонятные звуки, плеск воды и женский или детский плач. Начал бить сильный кашель, и во рту почувствовался вкус речной воды. Странное сопение и стоны перемежались всхлипыванием и каким-то шёпотом. «Кажется, идёт дождь… Он капает мне на лицо… такие тёплые капли дождя…» – подумал Ратмир и вдруг ясно осознал, что всё тело омывает вода, и кто-то, поддерживая его голову над водой, рывками тянет куда-то за плечи. Наконец-то удалось глубоко вздохнуть. Он попытался помочь себе руками, но с ужасом осознал, что и руки, и ноги у него крепко связаны. Ратмир опять услышал над головой непонятный стон и плач, и вновь почувствовал, как горячие капельки упали ему на лицо. Он чуть приоткрыл глаза и увидел над собой раскрасневшееся от натуги лицо незнакомого ему мальчишки лет тринадцати. Ратмир понял, что тот изо всех сил тащил его из воды на берег. Ратмир попытался опять пошевелить ногами, но тугая верёвка, закрученная вокруг тела, полностью сковывала его движения. Ратмир поостерёгся спугнуть мальчишку и позволил ему дотащить себя до берега. Почувствовав под спиной заросший травой берег реки, Ратмир полностью открыл глаза и, глядя в лицо взмокшему от усилий мальчишке, охрипшим голосом тихо произнёс: «И помоги мне ещё руки и ноги развязать, пожалуйста».

Мальчишка от неожиданности вздрогнул всем телом и отпрянул в сторону. Он с испугом посмотрел на Ратмира, словно раздумывая, что же ему теперь делать.