Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 1

– Что ты такое говоришь, батюшка?! – сдавленным голосом произнесла пунцовая от стыда Лукерья, глядя с ужасом на тиуна Устина.

– А что есть – то и говорю, Лукерьюшка, – пожал плечами Устин.

– Так ты всё это время притворялся?! – Ратмир удивлённо смотрел на него. – Ты терпел и притворялся все эти годы. Ровно до того момента, пока не появился этот рыжий опричник – иноземец и не предложил тебе золотых монет за помощь в его жутком плане мести? Ты положил их в приданное дочери?

– О чём он, батюшка?! – воскликнула Лукерья. – Какой иноземный опричник? Какие золотые монеты? Матушка, может, ты мне чего скажешь? – повернулась она к Анфисе Степановне, сидевшей прямо, как столб, с потемневшим лицом.

– Опричник, который изнасиловал и убил Богданушку. Так он сильно хотел отомстить вашему боярину, что убил её. А твои отец с матерью, годами мечтавшие отомстить за тебя, Лукерья, помогли ему в этом, – вздохнул Ратмир.

– Как?! – не помня себя, воскликнула молодая женщина.

– Твоя матушка, Лукерья, дождалась, пока уснула старая нянька Марфа Васильевна, и какими-то сказками убедила той ночью Богданушку, что ей нужно тайно пробраться за забор. А там уже поджидал тот самый опричник-иноземец и, зажав её рот, чтобы не звала на помощь, ускакал с нею в поле… Как тебе сейчас спится, Анфиса Степановна? – обратился Ратмир к поникшей жене тиуна Устина. – Не приходит ли к тебе Богданушка по ночам?

– Н-н-нет!!! – отчаянно воскликнула Лукерья. Она кинулась к отцу и упала перед ним на колени, целуя его руки: – Батюшка, миленький, скажи, что это всё навет! Скажи, что лжёт Ратмир! Что всё это он выдумал! Не могли вы взять такой грех на душу! Даже из-за меня!

В горнице наступила тишина. Ратмир сидел на лавке и смотрел на тиуна Устина. Лукерья отпустила руки отца, медленно встала с пола и с поникшей головой остановилась посередине горницы:

– Что же теперь будет? – спросила она, обращаясь в никуда. Затем повернула голову и посмотрела остановившимся взглядом на Ратмира: – Как же дальше быть, Ратмирушка? Ты же знаешь ответ на всё…

– Мне другое интересно – какую же ты сказку рассказала Богданушке, Анфиса Степановна, что девчушка тебе так поверила и пошла ночью за забор? – не дав ответа Лукерье, спросил в свою очередь Ратмир, обратившись к жене тиуна Устина.

– Какая тебе разница, Ратмир? Рассказала и рассказала… Никто теперь об этом никогда ничего не узнает, – негромко произнёс тиун Устин, легко поднявшись с лавки. Он повернулся к лампадке и поправил там фитилёк.

Лукерья настороженно подняла голову – она очень хорошо знала эту отцовскую интонацию в голосе. Крайне редко она звучала, но всегда грозила какими-то страшными последствиями.

Неожиданно тиун Устин с невероятной прытью развернулся и кинулся к Ратмиру с блеснувшим в руке кинжалом.

– Н-нет! – отчаянно крикнула Лукерья и, раскинув руки, метнулась, и крепко обняла Ратмира, прижавшись к нему всем телом и не давая возможности среагировать на выпад тиуна Устина. С характерным лёгким треском кинжал вошёл в обтянутую зелёным сатином спину молодой женщины между лопатками. Лукерья жалобно вскрикнула, напряглась всем телом и тут же, ослабив руки, обмякла у ног Ратмира. Зелёный сатин вокруг лезвия ножа стал быстро буреть…

– Лукерьюшка… – только и прошептал Ратмир и поднял на тиуна Устина ошеломлённый взгляд: – Что же ты натворил, Устин?!

Неожиданно тихое повизгивание раздалось со стороны лавки, где сидела жена тиуна Устина. Она смотрела безумными глазами на сползшее на пол тело своей дочери и тянулась к ней руками, издавая странные звуки.

– Ах, ты, сучёнок! – выдохнул тиун Устин, вперив в Ратмира побелевшие от ярости глаза и, выдернув из спины дочери кинжал, тут же взмахнул им над Ратмиром. Тот откинулся назад и, ловко ухватив за запястье руку с кинжалом, резко завернул её в сторону.

– А-а-а, – зарычал от боли тиун Устин, опускаясь на колени, и кинжал со звоном выпал из его руки. Ратмир откинул ногой кинжал в угол горницы, отпустил руку тиуна и вскочил на ноги.

– А ну прекратить! – неожиданно в проёме двери в горницу появился боярин Скобелев. Лицо его было чёрным от гнева, и голос не предвещал ничего хорошего. Он тяжело дышал и с ярой ненавистью смотрел на тиуна Устина. Тот, увидев боярина, открыл, было, рот, но махнул рукой и покорно опустился перед ним на колени. Жена же его, Анфиса Степановна, не видела ничего кроме распростёртого на полу тела своей дочери. Продолжая подвывать и повизгивать, она подползла к ней и, приподняв голову, положила к себе на колени…

– Я ведь пошёл за тобой, Ратмир, чтобы спросить, покуда ты не уехал со двора, как же всё-таки моя дочь ночью оказалась за забором, – с трудом раздвигая сведённые судорогой челюсти, произнёс боярин Скобелев, не спуская пронзительного взгляда со своего тиуна. – Оставил убийцу дочери под охраной своих ратников и пошёл. Но когда увидел, что ты идёшь в дом моего тиуна, решил подслушать, о чём же ты будешь с ним разговаривать. И услышал всё… А теперь, Ратмир, уходи. Оплату за свою работу ты уже получил. Остальное тебя не касается.

Скоморох окинул взглядом горницу и находившихся в ней людей. Его взгляд задержался на бездыханном теле молодой женщины. Ратмир понял, что она мертва. Он тяжело вздохнул и молча, направился в сторону выхода…

ЭПИЛОГ

В лунной ночи всадник в плаще с капюшоном проскакал по узкой московской улочке и остановил лошадь рядом с массивной деревянной дверью двухэтажного каменного особняка. Он быстро спешился и постучал деревянным молотком по двери. Через несколько минут она приоткрылась, и в сиянии свечи показалась стройная мужская фигура в камзоле и воскликнула по-итальянски: – О-о, брат! Наконец-то! Мы тебя уже потеряли и собирались завтра-послезавтра начать твои поиски.

– Всё нормально, Антонио. Так получилось, что срочные дела задержали меня. Я очень рад тебя видеть, – также на итальянском языке ответил подъехавший всадник и вошел в тёмный коридор, освещаемый сиянием свечи.

– И я очень рад тебя видеть, брат. Проходи скорее. И осторожнее – здесь ступеньки, – мужчина со свечой в руке осторожно поддержал прибывшего за плечо.

– Я помню, – усмехнулся тот.

– Тебе уже успели передать, что помощник Учителя прибывает на аудиенцию к русскому царю в ближайшие дни?

– Нет, не передали. Но на днях я узнал о его прибытии от бояр. Сразу поспешил к тебе сегодня, как только смог освободиться, – мужчина в плаще с капюшоном привычно взялся за медную ручку высоких дверей и, распахнув их, тут же прикрыл глаза рукой от яркого света множества свечей, горевших в богато убранной комнате. – Как всегда светло и красиво у тебя здесь, Антонио.

– Ты же сам выбрал себе другой путь, брат, – улыбнулся хозяин комнаты, задувая свечу в руке.