Эндрю Уилсон - Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

– Тогда обещайте мне не действовать безрассудно, не делать глупостей и не исчезать в диких дебрях вроде Хартфордшира, не предупредив об этом меня.

– Ладно, ладно, – отозвалась Уна и взяла «Таймс». – Скажите мне лучше, у вас есть знакомства в почтовом управлении?

– Зачем это вам?

Уна пересказала ему сообщение о письме, которое миссис Кристи отправила Кэмпбеллу Кристи.

– Вы полагаете, что миссис Кристи поехала в Лондон после того, как исчезла? – спросил Дэвисон.

– Либо сама поехала, либо передала письмо кому-то, чтобы он опустил его в почтовый ящик. Может быть, она вела тайную жизнь, которую скрывала от мужа?

– Почему каждый непременно должен вести тайную жизнь? Разве не бывает честных, прямодушных и достойных людей?

Уна бросила на Джона вопросительный взгляд:

– Хотела бы я знать, что думаете по этому поводу вы…

– Что думаю я? – спросил Дэвисон насмешливым тоном.

По мнению Уны, так говорят, когда хотят что-то скрыть.

– Я имею в виду вашу работу со всеми ее особенностями – ложью, хитростью, обманом и секретностью.

– Ах, работу! – Дэвисон махнул рукой. – Я уж подумал, что вы подразумеваете нечто совсем другое.

– Нет, – сказала Уна. – О другом я не стала бы говорить. Так все-таки – есть у вас связи с Лондонским управлением почт и телеграфов?

– Разумеется, есть. Но я не уверен, что они могут оказаться полезными для вас.

– Я тоже не уверена, – ответила она. – В том-то и проблема. Я не знаю, что делать дальше. Есть несколько возможных вариантов. Завтра, как я сказала, еду в Рикмансворт. А что потом? Полиция не проявляет желания помогать мне, повторные посещения домов мисс Нил и полковника Кристи исключены.

– Я наведу справки в почтовом управлении насчет этого письма. Несомненно, там могут сказать, когда оно было франкировано, это не секретная информация.

– Надеюсь, это что-то даст.

– Но, естественно, никому не известно, кто отправил письмо – сама миссис Кристи или ее тайный друг, порожденный вашим извращенным воображением.

– Говоря о тайных друзьях…

– Всё, достаточно! – Дэвисон поднял руку, и его глаза насмешливо блеснули. Было ясно, что исповедь Уны, касающаяся ее нешаблонных методов расследования, не испортила их отношений. – Я же говорил вам, что не стоит затрагивать этот вопрос. Неудивительно, что вас потянуло в журналистику. У вас такой ум… нет, это сравнение нельзя озвучить в приличном обществе.

– Дэвисон!

Оба расхохотались, причем так громко, что даже тонкое стекло любимой люстры Дэвисона в стиле Наполеона III одобрительно задребезжало.

«Еще немного, и я раскрою это преступление», – думал Кенвард. Если бы можно было надавить на полковника чуть сильнее, он добился бы от него признания. Но нужно было очень точно рассчитать степень психологического давления: при слишком слабом убийца не чувствует необходимости раскрываться, при слишком сильном он замыкается, как моллюск в раковине.

За последние сутки команда Управления полиции Суррея сделала много интересных находок. Двое мальчишек нашли в кустах недалеко от брошенной машины жестянку из-под консервов, в которой находилась странная записка: «Спроси Кендла Ланша. Он знает о Тихом пруде больше, чем…» Подчиненные Кенварда просмотрели все местные адресные книги, но человека с таким именем в ближайших населенных пунктах там не числилось. Кенвард дал записку на экспертизу полицейскому Хьюзу, который славился как заядлый любитель кроссвордов. Может, это какая-нибудь анаграмма?

Просидев часа два над запиской, Хьюз выдвинул навскидку ряд предположений, но Кенвард в конце концов решил, что это всего лишь дурацкий розыгрыш. Он подозревал, что записку сочинили те мальчишки, которые якобы нашли жестянку, – Фредерик Джонс и Стенли Лейн, однако доказать это не мог. Мальчишек надо было допросить, но Кенвард отложил это на будущее, так как его вызвали в Олбери, где была найдена женская туфля.

Обнаружил ее местный житель, гулявший среди холмов, что окружали поселок. «Могла ли туфля принадлежать миссис Кристи? – думал Кенвард, пока один из полицейских вез его в Олбери. – И если да, то, по всей вероятности, рядом можно найти другие предметы ее одежды?» Однако к моменту его прибытия на место уже стало ясно, что туфля не имеет отношения к делу, так как успела основательно прогнить в земле. Вечером, когда Кенвард уже готовился ко сну, раздался стук в дверь. За дверью оказался Хьюз. Кенвард понимал, что тот без особой причины не отправился бы к нему домой на ночь глядя.

– Что там? – нетерпеливо спросил суперинтендент. – Но лучше зайди в дом.

Кенвард провел Хьюза на кухню.

– Поступило сообщение о том, что из Бейзингстокского канала выловили труп женщины.

Наконец-то. Это была удача, которую он так ждал.

– Как она выглядит, не знаешь?

– Трудно сказать, сэр. Сам я не видел тела, но боюсь, что зрелище не из приятных.

– Она была одета?

– Да, сэр, – ответил Хьюз, сверившись с записями в своем блокноте.

– Описать ее одежду можешь?

– Я не специалист по этой части, сэр, но один из свидетелей сказал, что это хорошо одетая леди.

– Тело отвезли в морг?

– Да, сэр.

– Так чего же мы ждем?

Подчиненный молча посмотрел на темно-синий шерстяной халат, трещавший по швам на тучной фигуре суперинтендента, и на его пижаму в бело-зеленую полоску.

– А, ну да, – хмыкнул Кенвард. – Сейчас переоденусь.

В морг их впустил доктор Андерсон, пожилой человек, который, казалось, вот-вот и сам ляжет на один из здешних столов. Его кожа пожелтела и истончилась настолько, что стала похожа на полуистлевший пергамент какого-нибудь древнего манускрипта. Позвоночник же был так искривлен, что тело согнулось едва ли не пополам, и Андерсон с трудом поднимал голову, чтобы посмотреть в глаза вошедшим.

– Заходите. Она там, на плите, – сказал он деловито и повел их по коридору вглубь заведения.

Кенвард и Хьюз оказались в пустом помещении, где была только мраморная плита и деревянная полка с хирургическими инструментами, металлическими подносами и стеклянными сосудами различной величины. Запах формалина висел в воздухе, как некий зловонный призрак.

– «На теле не было найдено ничего, что позволило бы установить личность», – прочитал Андерсон из составленного полицейскими отчета. – И сумочки вроде не было, – добавил он.

Кенвард приблизился к мраморной плите не без внутреннего трепета. Вид трупов, пусть даже основательно разложившихся, давно уже перестал действовать на него, но сейчас суперинтендента волновало, сбудутся ли его ожидания. И все же ему потребовался миг-другой, чтобы собраться и взглянуть в лицо мертвой женщины. Над ее телом висела голая электрическая лампочка, чей яркий холодный свет делал комнату похожей на операционную. Однако Кенварду почему-то вдруг показалось, что лампочка затухает; поле его зрения стало сужаться, словно он попал в темный туннель.