Наталья Александрова - Тайна тринадцати апостолов

Ленская закашлялась и рефлекторно поднесла руку к лицу, забыв, что в этой руке зажат бесценный камень.

Человек в маске метнулся к ней…

— Стой! — раздался за его спиной громкий мелодичный голос. — Ты решил и меня обмануть?

Все присутствующие обернулись на этот голос.

В дверях кабинета стояла Анджела Контарини, в руках у нее тоже был пистолет, направленный на черного человека.

— Ты обманом отправил меня на остров Святой Елены, а сам пришел сюда, чтобы в одиночку завладеть камнем, который не нашел бы без моей помощи?

— Сейчас не время выяснять отношения! — Человек в маске опомнился, снова обернулся к Ленской: — Отдайте камень!

— Какой камень? — Александра Павловна протянула вперед пустые руки. — Я его выронила, когда вы брызнули мне в лицо эту гадость!

— Вы лжете!

— Обыщите меня, если хотите!

Человек в черном метнулся к окну. Он был в маске, поэтому никто не увидел, как изменилось его лицо, зато было видно, что он ссутулился и поник, как будто из него вынули стержень.

— Это все из-за тебя! — зло выкрикнула Анджела. — Зря я с тобой связалась! Ты все испортил! Плебей! Мошенник! Ты не можешь вести честную игру!

— Не тебе об этом говорить! Твой предок оболгал мою прапра- и еще много раз прабабку, оклеветал ее в глазах мужа! Из-за него погибла страшной смертью невинная женщина, и чудом выжил ребенок! Это был мой предок! И ты хочешь, чтобы я вел с тобой честную игру? Ты этого не заслужила! Ты заплатишь за коварство своего предка!

— Так ты считаешь себя потомком и законным наследником Гвидо Контарини? — Анджела делано рассмеялась. — Ты считаешь себя потомком того чудом выжившего ребенка?

— Я и есть его потомок! Тот ребенок выжил, вырос, его усыновил достойный человек, дворянин… Он получил имя Манфреди Темпо и стал секретарем дожа Винченцо Беллини! Это он, он был вдохновителем заговора! Это он все придумал, он был очень умен, он имел огромное влияние на дожа, это он поддерживал его и был уверен в победе! Если бы дож получил абсолютную власть, он помог бы ему расправиться с незаконно захватившим титул и состояние графом Контарини! Но их предали, заговор раскрыли, дож был убит, а его секретаря казнили вместе с остальными участниками заговора! И твой низкий и коварный предок остался графом Контарини! А наш род прозябал в неизвестности все эти пятьсот лет!

— Точно… — вздохнул Старыгин, — я нашел записи слуги графа Контарини…

— Если в этом старом манускрипте написана правда и ребенок графа Контарини выжил, это ничего не значит! — закричала Анджела. — Потому что он не оставил после себя никакого потомства! Он был молодым человеком, не женился, и у него не было детей! Так что ты не имеешь никакого отношения к семье Контарини!

— Это ложь!

— Может быть, вы как-нибудь в другой раз займетесь выяснением своей генеалогии? — проговорил Старыгин. — Нашли тоже время…

— Думаешь, ты всех перехитрил? — Черный человек повернулся к Старыгину. — Тебе недолго придется радоваться!

Он снова вскинул пистолет…

И тут же выронил его: в кабинет ворвалась его хозяйка синьора Джулия. Лицо ее пылало от гнева, в руке она сжимала указку. Этой самой указкой она и выбила пистолет из руки черного человека. Тот попятился, глядя то на свои руки, то на синьору Джулию.

— В моем кабинете больше никого не убьют! — выкрикнула она. И добавила строго: — И кроме всего прочего, вы нарушаете закон от тысяча восемьсот десятого года, по которому на территории университета нельзя находиться в маске.

С этими словами она сорвала маску с неизвестного…

И Старыгин узнал этого человека.

Это был доктор Марчелло Леканти, тот самый знаток венецианских церквей, который уверял его, что в Венеции нет церкви Святого Деметрия.

— Это вы, профессор? — проговорил Старыгин с удивлением. — Однако как низко вы пали! Превратились в заурядного уголовника! Хотя я так мало вас знаю, возможно, вы всегда им были и только притворялись порядочным человеком…

Профессор Леканти озирался как затравленный зверь.

И тут в кабинет ввалилось еще несколько человек. Это были карабинеры, во главе которых шел представительный мужчина средних лет, с благородной сединой на висках.

Майор Ленская бросилась навстречу этому человеку:

— Здравствуйте, коллега! Вы подоспели вовремя… то есть почти вовремя. Во всяком случае, вы можете произвести арест. Вот этот человек, — она указала на профессора Леканти, — совершил несколько убийств, чтобы завладеть драгоценным камнем, спрятанным в этой комнате пятьсот лет назад…

— Благодарю вас за звонок! — Итальянский полицейский ответил также по-английски и галантно поцеловал руку Ленской.

— Звонок? — удивленно спросил Старыгин. — Какой звонок? О чем он говорит?

— Я позвонила ему, прежде чем отправиться во дворец Фоскари, — объяснила Ленская. — Всегда нужно поддерживать контакты с местной полицией. Кстати, позвольте вас познакомить — комиссар Берсини, доктор Старыгин…

— Я видел этого человека в церкви Сан-Моизе, когда там было совершено убийство, — Старыгин показал на профессора Леканти, — я также видел его в церкви Сан-Заккария, когда он бросил меня там без сознания умирать, это он устроил погром во дворце Ка Гранелли, тяжело ранил служителя и испортил множество раритетов!

— Очень интересно, — оживился полицейский, — доктор Леканти, у следствия к вам будет множество вопросов! — С этими словами он надел на преступника наручники.

— Так, значит, все вот это было задумано просто для того, чтобы найти камень? — спросил Старыгин, повернувшись к Анджеле. — Вы связались с убийцей, помогали ему в его преступных делах, вы — уважаемая женщина, известный искусствовед и историк, представительница старинного аристократического рода… Я просто не могу поверить! Для чего? Для чего вам это было нужно?

И тут в Анджеле произошла ужасная перемена. Она как-то съежилась и усохла, нос вытянулся, волосы цвета падшей листвы отдавали теперь ржавостью. Вокруг глаз просматривались морщины — пресловутые гусиные лапки, углы губ провисли, стало видно, что женщина далеко не так молода, как казалось Старыгину ранее.

— Не можете поверить? — желчно переспросила синьора Контарини. — А вы можете поверить, что я, наследница старинного аристократического рода, — нищая? Мой тщеславный дед все свои сокровища подарил городу, а остатки потратил на кутежи и путешествия. К тому времени у него и оставалось-то не так много, но если бы я сейчас могла продать хотя бы ту картину Тинторетто, что находится во дворце, я поправила бы свои дела! А теперь у меня нет ни гроша! А вы можете себе представить, каково жить красивой женщине, когда у нее нет ни гроша…

— И немолодой… — ехидно вставила Ленская, но сказала это так тихо, что ее услышала только Анджела, которая наградила Ленскую ненавидящим взглядом.