Грэм Барнет - Его кровавый проект

Было совершенно ясно, что Р.М. не буйный маньяк, не безумец, какими рисует их народное воображение. Но, как обоснованно доказал мистер Причард [39] Джеймс Коулс Причард «Трактат о безумии и других умственных расстройствах» (1835). — Прим. авт. Джеймс Коулс Причард (1786–1848) — английский психиатр. — Прим. пер . и другие, существует и иная разновидность безумия: нравственное помешательство , допускающее ужаснейшие извращения естественных побуждений, эмоций и привычек без сопутствующего нарушения интеллекта и способности к рассуждению.

Судя по тому, что я наблюдал до сих пор, Р.М. явно демонстрировал определенную степень смышлености — смышлености, которая, по всей вероятности, служила лишь обману и злым целям, но тем не менее отличала его от выродившегося экземпляра. Именно чтобы исследовать, до какой степени заключенный способен к рассуждениям, я и приступил к своему допросу.

Для того чтобы поощрить иллюзию, будто мы просто беседуем друг с другом, я в тот момент ничего не записывал, и данный отчет основан на записях, сделанных мною по памяти после возвращения в гостиницу.

Сперва я сказал Р.М., что меня интересует литературный проект, за который он взялся. Он ответил, что пишет эти страницы лишь потому, что их велел писать мистер Синклер. Я ответил, что такое объяснение не соответствует увлеченности, с какой Р.М. выполняет свою задачу. Тогда заключенный обвел рукой камеру и сказал:

— Как видите, сэр, помимо этого, здесь мало развлечений.

— Итак, вы пишете ради развлечения? — спросил я.

Р.М. не ответил. Он сидел на скамье прямо, устремив взгляд в стену перед собой, а не на собеседника. Тогда я сказал, что хотел бы задать ему кое-какие вопросы относительно дел, которые его сюда привели. Его маленькие глазки сразу метнулись ко мне, но помимо этого его манера держаться не изменилась.

— По словам мистера Синклера я понял, что вы не отрицаете своей ответственности за те преступления, — сказал я.

— Не отрицаю, — ответил он, не отрывая взгляда от стены перед собой.

— Могу я спросить, что заставило вас совершить столь жестокие поступки?

— Я хотел избавить своего отца от несчастий, от которых тот в последнее время страдал.

— От каких именно несчастий?

Тогда Р. М. описал несколько тривиальных разногласий, случившихся за последние месяцы между его отцом и убитым.

— И вы чувствовали, что из-за этих инцидентов вправе предать мистера Маккензи смерти?

— Я не видел никакого иного выхода, — сказал Р.М.

— И вы не смогли найти в вашей общине каких-нибудь властей, послуживших бы посредниками в таких делах?

— Мистер Маккензи и был властью в нашей общине.

— Вы кажетесь умным молодым человеком, — сказал я. — Разве вы не могли разрешить разногласия, урезонив мистера Маккензи?

Услышав мое предположение, Р.М. улыбнулся.

— Вы когда-нибудь пытались урезонить мистера Маккензи?

— Нет.

— Почему?

— Если б у вас была возможность познакомиться с мистером Маккензи, вы бы не задавали таких вопросов.

— Вы убили мистера Маккензи по приказу своего отца? — спросил я.

Р.М. устало покачал головой.

— Вы обсуждали с кем-нибудь ваш план?

— Я бы не сказал, что у меня был план, — ответил он.

— Но вы явились в дом мистера Маккензи вооруженным. Вы должны были задумать что-то с ним сделать.

— Да.

— Значит, это наверняка можно назвать планом, разве не так?

Я задал вопрос любезным тоном, как будто мы просто по-дружески обсуждали интересующий нас обоих предмет. Я не хотел настраивать заключенного против себя, выглядя так, будто я пытаюсь доставить ему неприятности.

— Я отправился в дом мистера Маккензи с намерением его убить, но я бы не сказал, что у меня был план.

Я притворился озадаченным проведенным им разграничением и попросил объяснить, что он имеет в виду.

— Я просто имею в виду, что, хотя у меня было намерение, — Р.М. особенно подчеркнул последнее слово, как будто он, а не я разговаривал с нижестоящим, — расправиться с ним, я не формулировал плана как такового. Я отправился в дом мистера Маккензи вооруженным лишь для того, чтобы посмотреть, что случится, если я так поступлю.

— Итак, вы полагаете, что не несете полной ответственности за смерть мистера Маккензи, поскольку она была до некоторой степени случайностью.

— С тем же успехом вы можете назвать случайностью все происходящее в этом мире, — ответил заключенный.

— Но разве случайность вложила в ваши руки кроман и привела вас к двери дома мистера Маккензи?

— Случайностью было то, что я держал в руке кроман перед тем, как отправиться туда.

— А второе оружие…

— Флэфтер, — перебил мистер Синклер.

— Не случай же вложил флэфтер в вашу руку, — продолжал я.

Р.М. ответил скучающим тоном:

— Флэфтер стоял, прислоненный к стене нашего дома.

— Тем не менее вы его взяли, — настаивал я. — А не случай вложил его в вашу руку.

— Да.

— Потому что у вас был план убить мистера Маккензи.

— Я и вправду хотел, чтобы мистер Маккензи умер от моей руки. Если вы желаете называть это планом, воля ваша. Я же просто хотел позаботиться о том, чтобы мое предприятие имело все шансы на успех.

Я глубокомысленно кивнул, услышав такую пародию на логику.

— И вы были довольны достигнутым успехом?

— Я не был им недоволен, — сказал Р.М.

— Но вы не можете быть довольны тем, что вас посадили в эту камеру.

— Это не имеет никакого значения, — заявил он.

— Вы понимаете, что ваши поступки и то, что вы о них говорите, скорее всего, приведут вас на виселицу?

На это Р.М. ничего не ответил. Я не мог понять, было ли его скромное поведение напускным, или же результатом неуместной бравады. В тот момент я не мог понять также, являются ли его сухие прозаические ответы совершенно искренними или он отвечает так, решив выглядеть совершенно безумным, поскольку полагает — если он открыто призна́ется в столь зверских поступках, его объявят невменяемым.

Потом я перешел к другим жертвам нападения Р.М.

— Вы заявили, что хотели убить мистера Маккензи, и я понимаю, что, с вашей точки зрения, вы имели право так поступить, но убить юную девушку и ребенка — совершенно другое дело. Вы таили какую-то обиду также на Флору и на Дональда Маккензи?

— Нет.

— Тогда предать их смерти — просто чудовищно, — сказал я.

— Я сделал это лишь по необходимости, — ответил Р.М.

— По необходимости? — переспросил я. — Разве у такого сильного молодого человека не было возможности сдержать юную девушку и маленького мальчика?

— Если судить задним числом, может показаться и так. Будь у меня план, как вы его называете, может, мне и удалось бы это сделать. А так — все просто случилось, как случилось.