Сергей Богачев - Последний приказ Нестора Махно

— Тогда договорились, и я вас слушаю.

— Нестор и говорит: «Раз так, Лёвка с этим Спектором доставать меня будут. Есть у них ко мне пиковый интерес». И полез под кровать. Достал жестяную коробку. Там сверток с бумагами. Велел увезти с собой и спрятать где-нибудь в надежном месте.

— Вы читали, что там?

— Глянул, конечно, но я-то и по-нашему с трудом читаю, а там все буквы иностранные.

— Махно сообщал вам, что там, в этих бумагах? — Тамарин опять сел за стол и налил из графина стакан воды. — Выпейте. Не волнуйтесь.

Бойченко, всё еще продолжая трусить ногой, жадно сделал несколько глотков, пока стакан не опустел.

— Нет. Сказал только, что в этой коробке смерть Кощея, как в сказке. Велел оставить свой адрес и в случае его изменения немедленно об этом сообщать. Денег дал ещё на обратную дорогу и на первое время чтобы хватило.

— А что ж так? С ним не предлагал остаться? Может, подмастерьем? — поинтересовался полковник.

— Не… Сказал, что нам лучше вообще не видеться до поры до времени. Велел лечь на дно, найти себе работу и не попадаться на глаза жандармам…

Тамарин едва заметно улыбнулся уголком рта. Будь у Махно выбор, он никогда бы не доверился такому дилетанту, но, судя по всему, у него совершенно не было альтернативы.

— Где бумаги? — ответ на этот вопрос определял дальнейшие действия Тамарина.

— Знамо где… Там, где спрятал, — уже уверенно ответил Бойченко. — Не знаю, как это место называется, показать могу.

Тамарин достал из портфеля карту Бухареста и его окрестностей и разложил её перед своим новым агентом:

— Покажите.

— Говорю же, не грамотный я! — взбунтовался Бойченко. — Я сейчас пальцем ткну, а вы меня назад, в камеру. Так не пойдёт, господин офицер.

«Прав был Букур, когда предупреждал о хитром складе ума этого крестьянина», — Тамарину приходилось менять планы на ходу. Оставлять Бойченко в распоряжении жандармерии нельзя: если он расскажет то же самое сигуранце, то станет вопрос о жестяной коробке, а у полковника Кроитору были на неё свои планы.

— Мне не нравится ваш тон, Бойченко. Вам недостаточно слова офицера? — с укоризной ответил полковник.

— Недостаточно. Недостаточно! — почти прокричал Пашка. — У вас тут всё устроено ещё хитрее, чем в Гуляйполе в девятнадцатом! Там я хоть понимал, где свои, а где чужие, а здесь каждый мягко стелет, да жёстко спать! Все тут брешут, все! — У Бойченко, похоже, начался приступ неврастении.

— Так, а ну прекратить истерику! — Тамарин налил в стакан и тут же плеснул её в лицо арестованного. — Там мы с вами каши не сварим! Так у вас говорят? За городом спрятал?

— Да, минут тридцать на телеге ехал после того как дома закончились… — Бойченко утёрся и попытался собраться. Сейчас ему никак нельзя было допустить ошибку. Сначала свобода, потом — коробка.

— Вы говорите, покажете?

— Покажу. Но без конвоя и наручников, — Пашкин голос дрожал от волнения.

— Всё, успокоился? — Тамарин струсил на пол капли воды со своих листов бумаги и сложил записи в портфель. — Не забывайте, Бойченко, что вы не в санатории. Вас в краже со взломом обвиняют, и я, даже при всей своей влиятельности, не могу сейчас взять вас под руку и вывести отсюда. Как минимум нужно уладить формальности. Ждите.

Тамарин, крайне недовольный последним всплеском эмоций допрашиваемого, одел фуражку и постучал в дверь, которую с той стороны немедленно открыли.

— Он остаётся здесь. В камеру не уводить, — громко скомандовал Кроитору, и тюремщик взял под козырёк, несмотря на то, что не находился в прямом его подчинении.

«Как я его, а?» — облегченно вздохнул Павел Бойченко, глядя в окно под потолком. Там его ждали свобода и новый виток жизни.

Спустя полтора часа в сопровождении конвоя Бойченко следовал к месту своего преступления для проведения следственных действий.

— Господин полковник, у меня поручение от начальства: передать вам заключённого для проведения следственных действий без нашего участия, — рапортовал капитан жандармов после того, как Бойченко показал, как забрался в лавку через окно и выходил потом через дверь.

— Абсолютно верно, капитан. Арестованный поступает в моё распоряжение и в камеру больше не вернётся. Все формальности уладим завтра, я с полковником Букуром об этом договорился, — ответил Тамарин, надевая перчатки.

— Так точно! — капитан отдал честь и, развернувшись, дал команду своим подчинённым следовать за ним.

Бойченко, освободившись от наручников, потер запястья и, размяв руки, с улыбкой проследовал за своим спасителем.

— Вот видите, я своё слово держу, — полковник генштаба вёл свой Peugeot 201 на северо-западную окраину Бухареста. Им предстояло выехать из города и найти на расстоянии десяти-пятнадцати километров от столицы заброшенную лесопилку в чаще.

— Что-то я не припоминаю этой мельницы… — новоиспеченный агент проникся своей значимостью и принимал активное участие в поиске дороги.

— А вы и не могли её видеть. Судя по описанию, вы заезжали с другой стороны. Кстати, а кто вас вёз? — поинтересовался Тамарин.

— Да какой-то крестьянин. Мешки у него в повозке были с чем-то мягким.

Тамарин уверенно вел машину, под равномерный скрип дворников которой Бойченко стал дремать.

— Мост переезжали?

Пашка вздрогнул от неожиданного вопроса и, оглядевшись по сторонам, ответил:

— Да, за ним я и спрыгнул. Потом по проселочной дороге шел почти час. Вот! Вот этот мост! — Бойченко энергично принялся размахивать руками, указывая пальцем на ту самую просеку.

Автомобиль двигался по просеке медленно — здесь давным-давно никто не ездил, об этом можно было догадаться по отсутствию следов на мокрой земле и хрусту мелких опавших веток под колёсами.

— Хорошее у вас авто, господин полковник… — заметил Бойченко, всматриваясь в сумерки леса.

— Не отвлекайтесь. Сейчас стемнеет, и если мы пропустим нужное место, застрянем тут надолго, — Тамарин вернул своего спутника в реальность.

— Не переживайте, я среди лесов вырос. Ещё ни разу за свою жизнь не заблудился. Вон, на той развилке левее, — Бойченко указал на поваленное дерево, служившее ему ориентиром. — Я же готовился, а не так, случайно набрёл. Я это место давно приметил, когда за грибами ходил, — с обидой в голосе ответил новоиспечённый агент.

Ещё пара километров, и впереди показались заброшенные бревенчатые строения — пара сараев с разрушенной крышей и заваленными стенами. Брёвна настолько прогнили, что не могли больше служить строительным материалом. Случайному путнику не пришло бы в голову искать здесь ни убежище, ни какие-нибудь полезные в хозяйстве вещи. Повсюду стоял устойчивый запах сырой, гниющей древесины.

«Дилетант, а место выбрал правильно», — промелькнуло в голове у Тамарина, пока он искал место среди зарослей, чтобы оставить машину.