Иван Погонин - Экспедиция в рай

– Договорились.

– Тогда сразу же, как ваша судьба прояснится, телеграфируйте мне в Таллин, в Главное полицейское управление, Вышгородский замок, дом один. И от предложения Цейзига не отказывайтесь.

Тараканов держал в одной руке чашку с чаем, а в другой – свежий «Нарвский листок».

– Хватит читать, ешь давай, на службу опоздаешь – сказала Настя.

– Угу. – Осип Григорьевич не отрывался от газеты. – Это же надо! Совсем наша газета пожелтела, ты посмотри, что они пишут: «Лейпцигскому ученому доктору Каролусу удалось добиться передачи изображений посредством беспроволочного телеграфа. Можно скоро ожидать передачи изображений, почерков и т. п. из Европы в Америку. Не исключена возможность передачи при помощи беспроволочного телеграфа целых фильм». Это надо же – фильму по телеграфу передавать! Совсем нас за дураков держат!

– Да-а, – согласилась жена, – господин Юрканов ради тиража готов печатать всякий бред.

– Ну, кроме бреда, у него и полезного много. Представляешь, оказывается, на нашей машине с Товарной станции было увезено мануфактуры на сто пятнадцать тысяч франков!

– Ого! Почти на два с половиной миллиона марок! Кто-то сильно разбогател. Но не пойдет ему это богатство впрок, не пойдет.

– Не пойдет, – вздохнул Тараканов. – А вот за Алексея Николаевича мне все страшнее и страшнее.

– А ты не думаешь, что это мог сделать он сам?

– Черт его знает. Но мне кажется, что нет, это не он. Ему же пришлось бы бросить все и скрываться. А две машины и гараж с полным оборудованием стоят едва ли меньше, чем украдено. Нет, не он это.

Жили они в Петровском форштадте, на Восьмой улице, и утром выходили из дому всей семьей – супруга и сын шли с Осипом Григорьевичем до гаража, на Ровяной прощались и отправлялись дальше – на Кузнечную, в гимназию.

Сегодня он ушел из дома последним – присутствие начиналось в девять, а до Кирочной, на которой располагалась новая служба, было десять минут хода.

Войдя в сыскную, он спросил у все еще не сменившегося Корроди:

– Мне куда?

Тот удивленно уставился на него красными от недосыпа глазами:

– А вы к кому?

– Я новый сотрудник, шофер.

– А! Тогда пойдем со мной, я как раз иду к начальнику.

Цейзиг поздоровался с ним за руку и велел сесть на любой свободный стул и ждать начала совещания. Постепенно в кабинете собрался весь наличный состав криминальной полиции – человек десять. Они здоровались друг с другом, болтали о пустяках, перешучивались. Ровно в девять начальник несколько раз хлопнул в ладоши, и гул голосов сразу стих.

– Ну-с, господин Корроди, чем порадуете?

– За истекшие сутки зарегистрировано: умышленных убийств – одно, мошенничеств на сумму свыше пятидесяти тысяч крон – одно, кража со взломом – одна, краж простых – две, из них одна на сумму свыше пятидесяти тысяч, грабеж один. Раскрыто – краж простых одна, грабеж один. Теперь подробно…

Полчаса Осип Григорьевич слушал про убийство неизвестной девушки, про хищение мануфактуры на их автомобиле, про кражу из ларька у ворот Льнопрядильной фабрики и про другие происшествия.

– Около часу ночи сын госпожи Туйск – владелицы магазина, расположенного в доме пять по Литейной улице, проживающий в этом же доме во втором этаже, услышал звон разбиваемого стекла витрины магазина и тут же выбежал на улицу. В темноте он увидел какого-то человека, убегающего по направлению к литейному заводу. Туйск-младший пустился вдогонку и стал звать на помощь. Его крики услышал постовой Маркус и присоединился к погоне. Но догнать грабителя им не удалось – у петровского пожарного депо тот свернул под гору к реке и скрылся. При осмотре магазина оказалось, что вор разбил окно и похитил выставленные в витрине дамские ручные зеркала. Дали знать нам. На место выехал дежурный чиновник Ганзар, которому удалось изловить злодея.

– Это как же у тебя получилось, Евгений? – спросил начальник тщедушного человека с испитым лицом.

– Я, господин начальник, внимательно осмотрел то место, где он скрылся, и нашел там кепку. Я подумал, что грабитель за ней обязательно вернется – кепка совсем новая, модная, тысячу крон такая на рынке стоит. Сели мы с районным в засаду и стали ждать. И часу не прошло, глядим – идет голубчик. Остановился и стал в потемках свою кепку искать. Тут-то мы его и сцапали. И зеркала нашли – он их в сундук спрятал в своей квартире.

– Кто таков?

– Захар Афанасьев, на Суконке работает слесарем, ранее судился за кражи. Следователь его уже арестовал.

– Молодец, Евгений! А вы, господа, берите с него пример. Все у вас, Корроди?

– Все, господин начальник.

– Тогда вы с Ганзаром свободны до вечера, а остальные – за работу. Перисильд, вы останьтесь, доложите мне приватно о ваших успехах в деле о мошенничестве. Вопросы есть?

– Да! – поднял руку Осип Григорьевич. – Мне чем прикажете заниматься?

– А ты иди в канцелярию. Господин Тагаметс, – обратился Цейзиг к секретарю, – дайте господину Тараканову задание, пусть в свободное от езды время бумаги переписывает.

– Он напереписывает! – ухмыльнулся Перисильд.

– И правда! – спохватился начальник. – Вы, господин шофер, эстонской грамматикой владеете?

– Я хоть слова и неправильно выговариваю, господин начальник, а грамоте за шесть лет выучился, точки над «О» где надо ставлю.

– Тагаметс, – сказал Цейзиг, – дайте ему сначала что-нибудь неважное и несложное, проэкзаменуйте, так сказать. А если результатом останетесь недовольны, то пусть он двор подметет и машину помоет.

Днем раза три-четыре ездили на происшествия, а все остальное служебное время Осип Григорьевич провел, тыкая пальцами по клавишам пишущей машинки – точно такой аппарат стоял в поместье барона фон Клоппа, и жена обучила его этому ремеслу. Секретарь, придирчиво осмотрев первый напечатанный шофером документ, остался доволен. А когда Осип Григорьевич с ходу перевел на польский отношение в Лодзинское полицейское управление, Тагаметс угостил нового подчиненного чаем с лимоном и дал большой пряник. Пряник Тараканов есть не стал – спрятал в карман, для Ваньки.

В два его отпустили пообедать, в пять он вновь вернулся на службу, в десять вечера начальник собрал всех на очередное совещание, по окончании которого велел Осипу Григорьевичу задержаться

– Вот что, Тараканов… Тут такая ситуация… Я, понимаешь, бензином не запасся. Думал, на кой я господина полицмейстера буду лишний раз беспокоить, коли все равно водителя у меня нет, вот и не выписывал бензин на этот месяц. Так что ездить нам больше не на чем…

– Мне завтра не приходить?

– Не перебивай! Что за дурная привычка начальство перебивать? Михельсон ходил с Кербаумом на рынок, но товарку убиенной тот не опознал, видать, она сегодня наниматься не приходила. Завтра и послезавтра торговли не будет – Троица и Духов день. Но со вторника визиты на рынок нужно будет возобновить и ходить туда до тех пор, пока эту дамочку не сыщем. Михельсону такой ерундой заниматься некогда, у него других дел по горло, поэтому на рынок будешь ходить ты. Праздники, так и быть, отдохни, а во вторник, полвосьмого встречаетесь с Кербаумом, идете на то место, где поденные стоят, знаешь, где это?