Вадим Сухачевский - Декамерон 1914

Итак:

Белозерцев, отставной генерал-майор (кажется, кавалерист), жизнерадостный, весьма колоритный старик лет под 80.

Ольга Витальевна Дробышевская, ок. 40 лет, мистически настроенная вдова из С.-Петербурга, судя по виду, тяжело больна, что легко угадывается по ее изможденному лицу.

Г-н Васюков(он же Ряжский), лет 35 или чуть менее. Во внешности прослеживается некоторое сходство в его лице с Наполеоном Бонапартом Первым.

Г-н Петров, 35 лет, учитель гимназии, всегда имеет какой-то затравленный вид.

Г-н Львовский, под 30, исключительно красив и с виду так же исключительно глуп.

Кокандов, 28 лет, поначалу представился помещиком Херсонской губернии. Черные глаза, твердый, уверенный взгляд.

Грыжеедов, 2-й гильдии купец, 45 лет, весьма дородный господин. Настроен исключительно патриотически.

Г-жа Евгеньева Маргарита Никифоровна, 25 лет, с виду демимонденка [4] Дама полусвета. , но представляется актрисой. Ходит в платьях с совершенно неуместными в данных условиях декольте.

Ми, изящная девушка лет 19–22. Ее правильной формы головка выбрита наголо, отчего кажется фарфоровой (ах, каких только изысков не породит нынешнее упадническое время!..) Выражение лица часто бывает несколько отрешенное. Говорит отрывисто, иногда подпуская вульгарные словечки, но при этом в речи присутствует некий иностранный акцент, природу которого мне до поры до времени не удавалось установить.

(Добавлю, впрочем, что, когда я ей представился, эта отрешенность на миг упорхнула, и она как-то слишком уж пристально взглянула на меня. Я обладаю хорошей памятью на лица и могу с уверенностью сказать, что мы никогда прежде не встречались, поэтому был озадачен — что же в моей скромной персоне привлекло внимание этой юной особы? Причину этого ее взгляда узнал лишь в самом финале свершившейся драмы.)

Г-н Кляпов, 40 лет, молчун, несколько одутловат, всем своим видом показывает: «Не трогайте меня!»

Г-н Финикуиди, 50 лет, московский профессор химии, член масонской ложи, о чем свидетельствует миниатюрный мастерок «вольного каменщика», болтающийся у него на ремне.

Г-н Шумский, инженер. Имеет повадки гаера, весьма пристрастен к Бахусу.

Г-н Семипалатников, ок. 40 лет, с нафабренными усиками, торчащими пиками вверх a lá кайзер Вильгельм. Молчалив, как и г-н Кляпов, но, в отличие от последнего, как-то несколько надменно молчалив.

Ну и, помимо постояльцев:

Г-жа АхвледианиАмалия Фридриховна, в девичестве фон Дитрих, лет 50 (выглядит намного моложе), хозяйка отеля «Парадиз», вдова грузинского князя. Ходит в черном, но едва ли в знак траура, просто ей этот цвет очень идет. И вообще — исключительно хороша какой-то особой, аристократической красотой.

Абдулла(Абдуллайка), слуга, лет 30.

Дуня, лет 25, горничная. Видно по лицу: спешно хочет замуж.

Лизавета, повариха, не менее 7 пудов.

Нельзя также не упомянуть о г-не Сипяго, хотя он возникнет и будет пребывать в этом моем повествовании уже (пардон) в виде покойника.

Ну и наконец, Призрак— объект, как ему и положено, бестелесный и в природе, как это выяснится, действительно, не существующий. Так же, как и Змея, существовавшая, как окажется, лишь в воображении постояльцев пансионата «Парадиз».

Вот и весь список.

После чего позвольте приступить к дальнейшему повествованию.

– —

…………………………………………………………………………………………………….

…………………………………………………………………………………………………….

…… <���…> и, узнав от меня, что Висьолый Антон едва ли нынче повезет их на воды и обратон , после обеда (весьма недурственного) вся публика собралась в гостиной и предавалась скуке и безделью. Его высокопревосходительство генерал Белозерцев дремал в кресле, г-жа Дробышевская и г-н Васюков играли в шахматы, инженер Шумский, полагая, что на него никто не смотрит, украдкой причащался к небольшой фляжке, остальные постояльцы, включая вашего покорного слугу, читали не первой свежести газеты.

Из газет

— Бомбой анархиста убит нижегородский губернатор.

— Эрцгерцог Франц Фердинанд готовится посетить боснийский город Сараево.

— Усилиями графа Энгерта в Москве создан первый гольф-клуб.

— Германцы спустили с судовой верфи свое новое изобретение — подводный корабль измещением в 50 тыс. пудов.

— Зоологическим садом Санкт-Петербурга за 5000 фунтов-стерлингов приобретен африканский единорог. Имя 200-пудового чудовища — Малыш.

— В губернском городе К*** полицией задержан г-н Жучков, содержатель притона с малолетними рабынями. Идет следствие.

— …нет, нет и нет! — говорят лучшие русские умы…

И т. д.

— Нет, нет и нет! Это дико, дико, черт побери! — вдруг нарушил тишину г-н Кляпов.

Восклицание его не было адресовано никому, но позади него немедля образовался г-н Львовский в белоснежном костюме с пестрым, павлиньим кашне на шее и, заглядывая в газету через его плечо, проговорил:

— М-да, согласен — вправду, несколько диковато.

Кляпов отчего-то сразу взъярился:

— И это, по-вашему, лишь диковато?!

— Даже дико, не стану возражать, — покладисто согласился Львовский. — За какого-то чертова двухсотпудового единорога — пять тысяч полновесных британских фунтов-стерлингов!

— О чем вы, Боже правый, о чем вы, милостивый государь?! — еще более разгневался Кляпов. — Какой, какой еще, к чертям, единорог?! Когда какой-то растлитель — девочек, божьих созданий!.. У нас, в России! Ужас! Апокалипсис!.. А кое-кому — диковато , и только-то!.. Диковато!.. — Отшвырнув газету, он вскочил и направился к двери, бурча: — Диковато… Диковато ему, видите-ли…

Львовский недоуменно пожал плечами:

— Что я такого сказал?.. Уж, право, и не знаю, как с вами… — в ответ на что Кляпов, чуть позадержавшись в дверях, гневно ответил:

— А вам, милостивый государь, и не надо знать — «как — со мной»! Как со мной — вам знать совершенно не надобно! — Замахал длинными ручищами, ушел.

Львовский лишь пожал плечами и проговорил в пространство:

— Дурак…

При этом остальные обитатели пансионата старательнейшим образом показывали, что им нет ни малейшего дела до этой внезапной перепалки.

После продолжительной тишины генерал Белозерцев наконец обратился ко мне:

— Стало быть, я так понимаю, висьолого Антона до ужина можно не ждать?

— Думаю — да, — подтвердил я. — Впрочем, он сказал, что «щас будет обратон».

— А-а, «щас»… — вздохнуло его превосходительство. — Тогда скорей всего — завтра к утру, не раньше: у тутошних детей гор свое исчисление времени… — Далее он заговорил скорее с самим собой, нежели со мной: — Это что ж получается… Завтра он сперва вернется отвезти нас на воды, потом — обратон; в результате, стало быть, и полицмейстер и, труповозка сюда прибудет никак не раньше, чем к завтрашнему вечеру…