Валерий Введенский - Убийца из прошлого

Тарусовы не постились, но для гостей расстарались: суп á la Provansale со стерлядью и гренками, разварная щука с картофельными котлетами под клюквенным соусом, пироги с грибами и капустой, икра паюсная, маринованные угри, а на десерт миндальный торт.

После ужина, когда удалились дети, разговор зашел о сегодняшнем процессе:

— В злоключениях Шалина виноват исключительно следователь Бражников, — заявил Дмитрий Данилович. — Он должен был сразу обыскать нумер. Сразу!

— Подозреваешь злой умысел? — уточнила Сашенька.

— Нет. Обыкновенная халатность [32] Слово «халатность» появилось в начале девятнадцатого века. Тогда многие из дворян лишь числились на службе. Присутственные часы они проводили дома, по тогдашней моде одетые в халат. Отсюда и выражение «халатное отношение». . Будь Бражников соучастником, помогать Выговскому не стал бы.

Сам Антон Семенович на званом ужине не присутствовал — исполнял данное Бражникову обещание: они вместе закатились в публичный дом, заказали ящик бургундского и абонировали на ночь малышку Жаклин.

— Ох уж этот Бражников, — усмехнулся Прыжов. — Лень его когда-нибудь погубит. Сегодня из-за нее он проспорил мне бутылку вина. Уже слыхали о двойном убийстве на Введенском канале?

Дамы пожали плечами. Диди почесал затылок:

— Где извозчик застал жену с любовником?

— Точно.

— И задушил обоих.

— Да нет, не задушил… — поправил доктор.

— Разве?

— Жену пытался, но не вышло.

— Верно! Вспомнил. Обоих ломом…

— Да. Так Бражников в заключении и написал. Но, как выяснилось, на место преступления Петр Никанорович не выезжал, трупы осмотреть не удосужился, а выводы про орудие убийства сделал по протоколам наружной полиции. Насчет извозопромышленника Пшенкина городовые оказались правы: рана на его голове действительно нанесена тупым цилиндрическим предметом, лобная кость вдавлена внутрь черепа, ткань имеет размятие по центру. А вот у Стрижневой…

— Дорогой, — одернула доктора супруга, — хватит с нас шокирующих подробностей. В обществе про трупы не говорят.

Права была матушка, ох права. Неотесанный мужик, вот он кто.

— А о чем там говорят? — с трудом сдерживая ехидство, уточнила Сашенька.

Наталья Ивановна запнулась. В отличие от княгини, на приемах и балах ни разу не была.

— Ну… о погоде, общих знакомых… Обо всем, что не скучно.

— Если вам скучно, ступайте к детям, — предложила ей Александра Ильинична.

Прыжова прикусила губу: она-то надеялась, что после замужества ее сиятельство будет относиться к ней как к ровне. Но стоило открыть рот, как ей тут же указали на прежнее место, не преминув напомнить, что она их бывшая гувернантка.

Возмущенная Наталья повернулась к мужу. Неужели не заступится?

— И вправду, дорогая, — из самых лучших побуждений (зачем ей знать подробности преступлений) поддержал Сашеньку Прыжов. — Сходи к Володе, он так тебя любит.

От обиды у Натальи Ивановны увлажнились глаза. Зачем она сюда явилась? Чтобы служить всеобщим посмешищем? Но делать сцену не стала. Потом с мужем разберется, дома. Даже нашла силы мило улыбнуться:

— Нет, хочу побыть с тобой.

Сашенька усмехнулась:

— Значит, продолжай про трупы. И поподробнее, — велела она Прыжову.

— Стрижневу муж сперва пытался задушить, но она сильно сопротивлялась, ей даже удалось вырвать ремень из его рук — о том свидетельствует ободранная в кровь кожа на пальцах жертвы, — продолжил судебный доктор. — И тогда обезумевший от ревности Ванька Стрижнев ударил жену по голове. Но не ломом, нет. Проникающая в теменную кость рана имеет четкую прямоугольную форму: длина около вершка, ширина в его половину, глубина — почти четыре [33] 1 вершок – 4,45 см. .

— Клинок? — предположил Диди.

— Дай дорасскажу, сам все поймешь… В сгустке крови, вытекшей из раны, я разглядел под микроскопом хлопья черного цвета.

Присяжный поверенный задумался: что бы это могло быть? А вот его жена догадалась сразу:

— Сажа?

— Правильно.

— Стрижневу убили кочергой?

— Тебя бы в следователи, — похвалил княгиню судебный медик. — А вот Бражников начал спорить. Мол, если кочергу в санях не нашли, она ни при чем.

— Бражников — лентяй, — со свойственной ей категоричностью заявила княгиня. — Гнать таких из следствия надо.

— Что ты, — возразил князь. — Пусть ленятся на здоровье, пусть ошибаются, да почаще. Нам, адвокатам, сие только на руку.

— Судебным медикам тоже, — поддержал друга Прыжов. — Я предложил Петру Никаноровичу пари, что в доме Стрижневых найду кочергу со следами крови. И выиграл бутылку красного вина.

— Неужели полиция не заметила при обыске испачканную кочергу? — удивилась Сашенька.

— А она не была испачкана, Стрижнев ее вытер. Но моя верная «ищейка» — перекись водорода — кровь «учуяла» сразу.

Вытекшая из организма кровь быстро меняет цвет: сперва из красной превращается в коричневую, затем становится желто-зеленой. Установить, кровь это или нет, судебные медики не умели до середины девятнадцатого века.

Но в 1853 году австрийский исследователь Людвиг Тейхманн-Ставларский обнаружил, что если в смесь соленой воды и уксуса капнуть кровью, то после кипячения в растворе образуются микроскопические кристаллы, которые он назвал гемами. Тейхманновская гемпроба тут же была взята на вооружение судебными экспертами, но, увы, точной не была — если одежду с подозрительными пятнами успевали до исследования прокипятить, результата она не давала.

Более простой и надежный способ обнаружения крови с помощью перекиси водорода (при реакции кровь вспенивается) предложил в 1863 году немецкий химик Шенбайн [34] Позднее вместо перекиси водорода стали использовать бензидин в смеси с лимонной кислотой и перекисью бария (проба В. И. Воскобойникова). В настоящее время используют люминол. .

— Так мы с Бражниковым оказались на месте преступления, — продолжил Прыжов.

— Ах, вот почему опоздал к обеду, — поняла Наталья Ивановна.

— Ну да. Я же объяснил: задержался на службе, — напомнил супруге Прыжов.

— На службе? Думаешь, не знаю, что осмотр места преступления в твои обязанности не входит?

— Я действовал в интересах правосудия. Разве мог допустить, чтобы убийцу двух человек оправдали из-за ошибочного заключения следователя?

— А о маме ты подумал? Из-за твоего опоздания у нее чуть язва не открылась.

— Нет у нее никакой язвы. Сколько раз повторять? — взорвался Прыжов. Пресловутая язва сидела у него в печенках. — Анна Васильевна нарочно ее выдумала, чтобы мы ходили по струнке.

— У матушки боли. Она страдает. А ты бесчувственное существо. Тебе наплевать.

Сашенька с большим удовольствием наблюдала за ссорой новоженов: как она и предполагала, этот брак сразу затрещал по швам. Зря они его заключали.