Кэндис Проктор - Почему исповедуются короли

Он ожидал, что не застанет лорда Питера дома, и не обманулся в своих ожиданиях. Леди Питер также отсутствовала. Но дружеское общение с юной служанкой, которая красными от холода руками намывала ступеньки в подвал, помогло выяснить, что хозяйка повела своего маленького брата и его друга в Грин-парк. Поблагодарив поломойку, Себастьян направился к парку.

Он кое-что знал о леди Питер. В девичестве Джулия Дюран, она родилась на закате эпохи Старого порядка [24] Старый порядок (также Старый режим) – политический и социально-экономический режим, существовавший во Франции приблизительно с конца XVI – начала XVII вв. до Великой Французской революции. . Ее отец, младший сын мелкопоместного дворянина из долины Роны, выучился на офицера артиллерии в «Эколь Милитэр», престижной военной академии в Париже. Когда восставшие жители французской столицы свергли Бурбонов, Жорж Дюран не подался в бега. Вместо того чтобы присоединиться к армии контрреволюционеров, он сохранил верность родине и впоследствии стал уважаемым генералом, вначале при Конвенте, а затем и при Директории [25] Конвент – высший законодательный и исполнительный орган Первой французской республики во время Великой французской революции, действовавший с 21 сентября 1792 по 26 октября 1795 г. Директория – правительство Первой французской республики во время последней стадии Великой Французской революции с 26 октября 1795 до 9 ноября 1799 г. .

Однако генерал Дюран никогда не питал особых симпатий к дерзкому молодому корсиканцу по имени Наполеон Бонапарт. Когда тот в 1804 году объявил себя императором, Жорж Дюран попытался остановить его – и лишь чудом спасся.

К счастью, генералу хватило предусмотрительности заблаговременно вывезти из Франции жену и детей. А перед смертью он успел устроить брак своей красавицы-дочери с младшим сыном английского герцога.

Леди Питер в теплом пепельно-розовом пелиссе и капоре, украшенном изящным букетиком цветов из шелка и бархата, сидела на железной скамейке возле охотничьего домика и слегка улыбалась, наблюдая, как ее восьмилетний брат играет в мяч со своим другом. Но стоило ей заметить Себастьяна, улыбка исчезла.

– Нет, не убегайте, – заговорил он, когда дама с широко распахнутыми глазами вскочила с лавочки, судорожно вцепившись одной рукой в бархатную ткань своего наряда. – Судя по всему, вы догадываетесь, почему я хочу побеседовать с вами?

Почти на десять лет моложе своего мужа, Джулия Рэдклифф была двадцатипятилетней красавицей с сияющими зелеными глазами, каштановыми волосами, мягко обрамлявшими лицо в форме сердечка, с небольшим, изящно очерченным носом, полными губами и чертами безупречными, как у мадонн Фра Филиппо Липпи. Но ее веки покраснели и припухли, по всей видимости, она сегодня плакала. «Из-за Дамиона Пельтана? – задался вопросом Себастьян. – Или по какой-то иной причине?»

Он наблюдал, как на красивом лице стремительно сменялись противоречивые эмоции: привитая с детства благовоспитанность боролась с инстинктивным желанием схватить в охапку маленького брата и бежать.

Хорошие манеры взяли верх.

– Лорд Девлин, – грациозно наклонила голову француженка, хотя дернувшиеся плечи выдавали взволнованность ее дыхания.

– Не желаете немного прогуляться, леди Питер? – предложил виконт.

Она бросила быстрый, неуверенный взгляд в сторону мальчиков и сопровождавшей их няньки.

– Мы не будем отходить далеко. Я слышал, вы знали Дамиона Пельтана еще ребенком, в Париже?

– Да, знала. – В мелодичном голосе Джулии Рэдклифф до сих пор проскальзывали французские модуляции. – Мы росли по соседству. Но… это было так давно. Каким образом те далекие времена могут иметь отношение к смерти Дамиона?

– Неизвестно, могут или нет. В настоящий момент я всего лишь пытаюсь отыскать хоть какую-то зацепку, которая помогла бы объяснить случившееся.

Она пошла рядом с Себастьяном по гравийной дорожке, задевая оборчатым подолом прогулочного платья бордюр из розмарина.

– Что вам угодно узнать?

– Когда вы видели Пельтана в последний раз?

Собеседница замешкалась с ответом, и у Себастьяна сложилось четкое впечатление, что она испытывает искушение и вовсе отрицать свою встречу с Пельтаном.

– Ваш супруг сообщил мне, что виделся с доктором примерно неделю назад. Полагаю, вы тоже?

– Да. Как я уже говорила, мы были давними друзьями. Дамион вскоре по приезду в Лондон прислал мне весточку, и лорд Питер пригласил его на ужин.

– Когда это произошло?

– Как и сказал мой муж, примерно неделю назад.

– И это была единственная ваша встреча?

– Нет, Дамион нанес нам еще несколько дневных визитов.

Себастьян заметил подчеркнутое «нам», но решил не давить.

– Пельтан сообщил вам, зачем приехал в Лондон?

Леди Питер искоса бросила на виконта сомневающийся взгляд, явно не желая предавать доверие своего друга детства даже после его смерти.

– А вы знаете?

– О делегации? Знаю.

Она кивнула, с полуоткрытых губ сорвался легкий вздох облегчения.

– Не хочу, чтобы вы сочли, будто Дамион сам проговорился мне о мирных инициативах, нет, он не проронил ни слова. Но мой отец знавал Армона Вондрея в Париже. Этот человек – ставленник Бонапарта. И когда я услышала, что Дамион приехал сюда с ним… – леди Питер пожала плечами. – Миссию задумывали секретной, но иные секреты не так уж сложно разгадать.

– Почему Пельтана включили в делегацию?

– У Вондрея слабое сердце. Он одержим заботой о своем здоровье, нервничает из-за малейшей припухлости или спазма и требует постоянных утешений и ободрений. Вот и решили, что лучше ему ехать с личным врачом. К тому же, дочь Вондрея…

– Мадлен, правильно?

– Да. Вы слышали ее историю?

Себастьян покачал головой.

– Мадлен была замужем за Франсуа Кеснелем, молодым кавалерийским капитаном. Он погиб в минувшем декабре в Испании, оставив супругу в тягости.

– Понимаю.

Они повернули обратно к охотничьему домику, глядя на мальчиков, которые утратили интерес к мячу и теперь соревновались, кто дальше прыгнет на одной ноге, оглашая парк криками и смехом. В отличие от сестры Ноэль Дюран был удивительно светловолосым, но унаследовал такую же форму лица и большие зеленые глаза.

– Сколько лет вашему брату?

Леди Питер мягко улыбнулась:

– Восемь.

– Он живет с вами?

– Да. Наша матушка умерла меньше чем через год после его рождения, а вскоре скончался и отец.

– Сожалею. Вам, наверное, трудно пришлось – остаться одной в чужой стране.

– Да, нелегко. Но к тому времени мы с лордом Питером успели пожениться.