Дэвид Моррелл - Властелин ночи

– Может быть, это сделали не русские.

– Что вы хотите этим сказать?

– Расскажите мне, как все это работает.

Мужчина пожал плечами:

– Допустим, кто-то решил основать компанию. Но у него не хватает денег, и он продает акции тем людям, кто хочет владеть частью этой компании. Если она работает с прибылью, акционеры получают процент. Но когда все акции уже проданы, другие люди тоже могут захотеть стать акционерами, и тогда они покупают акции у тех, кто ими владеет. Если спрос велик, то владельцы акций просят за них больше денег, чем заплатили сами. Фондовая биржа – это место, где встречаются продавцы и покупатели. А посредники, организующие покупку или продажу, получают свои комиссионные.

– Похоже, что тот, кто находится посередине, устроился лучше всех.

Широкоплечий мужчина снова рассмеялся.

– Как вас зовут?

– Сержант Беккер.

– А меня – Стивен Кори.

Они обменялись рукопожатиями.

– Я просто хочу удостовериться, что все понял правильно, – сказал Беккер. – Когда дела у компании идут плохо, люди начинают беспокоиться и продают акции. Цена на них падает, потому что вряд ли кто-то рискнет купить акции компании, которая близка к разорению.

– Все верно. Возможно, вам стоило бы сменить профессию. Если вас это заинтересует, я мог бы поговорить кое с кем и вы получили бы работу здесь, – предложил Кори.

– Я видел здесь много несчастных людей.

Кори опять рассмеялся:

– Жаль, что вы не появились здесь три часа назад.

– Значит, те, кто покупает акции, уверены, что компания справится с трудностями и цена снова возрастет.

– В этом вся суть.

– А как мне узнать, кто покупает железнодорожные акции?

В окне конторы на Риджент-стрит были выставлены изображения самых роскошных домов в Мейфэре. Когда Райан открыл дверь, сидевший за столом мужчина присмотрелся к нему, но решил, что он не похож на потенциального клиента, и снова уткнулся в бумаги.

Инспектор предъявил ему свой жетон:

– Не сочтите за труд ответить на несколько моих вопросов.

Теперь мужчина готов быть уделить Райану все свое внимание.

– Мы стараемся поддерживать хорошие отношения с полицией.

– Мне нужна кое-какая информация о недвижимости.

Он назвал адрес, и мужчина тут же заявил:

– Ничего лучше вы не найдете.

– Я мог бы сам покопаться в публичных архивах, но вы избавите меня от потери времени, если согласитесь рассказать, кто и когда купил этот дом.

Де Квинси и Эмили открыли дверь еще одного магазина. Пожилой мужчина с лысиной на макушке и седыми бакенбардами насыпал голубой порошок на чашку весов. Однако он тут же отвлекся от своего занятия и посмотрел на посетителей поверх очков.

– Добрый день. Чем могу вам помочь?

– Мы с дочерью обошли множество аптек в Мейфэре, – объяснил Де Квинси, – и выяснили, что у вас продаются самые чистые и безопасные лекарства во всем городе.

– Вне всяких сомнений. Наши конкуренты в Сохо и других восточных районах часто подделывают товар, так что он не принесет никакой пользы и может даже навредить вашему здоровью.

Де Квинси с любопытством огляделся:

– Ваш магазин всегда располагался на этом месте? Помнится, больше пятидесяти лет назад я заходил сюда и в первый раз купил лауданум, чтобы избавиться от зубной боли.

Пожилой аптекарь улыбнулся:

– В то время магазином владел мой отец. Вы сказали «лауданум»?

– Да, – с сокрушенным видом ответил Де Квинси, стараясь не смотреть на Эмили.

Пока аптекарь доставал бутылочку с полки, Любитель Опиума допил остатки из своей.

– Шесть пенсов, – сказал аптекарь и нахмурился, увидев пустую бутылочку на прилавке.

Де Квинси убрал новую бутылочку в карман пальто, а Эмили со вздохом положила на прилавок серебряную монету.

– Взгляните, пожалуйста, на это письмо, – обратился к аптекарю Де Квинси.

Тот внимательно осмотрел правительственную печать:

– Лорд Палмерстон, да? Не понимаю, как жители нашего района могли проголосовать за него.

– Но вы выполните его просьбу и поможете нам? – спросила Эмили.

– Разумеется. Могу я предложить лекарство для раны на вашей щеке, мисс? Она выглядит очень болезненной.

– Возможно, белый купорос поможет снять опухоль.

– На самом деле то средство, что я дал вашему спутнику, может оказаться намного эффективней. По крайней мере, оно снимет боль.

– Да, но я надеюсь, что белый купорос более безопасен.

Аптекарь передал ей маленькую бутылочку:

– Это бесплатно. Больно видеть рану на лице такой симпатичной девушки.

– Спасибо. Если белый купорос подействует, возможно, от нее ничего не останется, – заметила Эмили.

– Надеюсь, что так, мисс. Так какую информацию просил предоставить вам лорд Палмерстон?

– К вам заходил констебль с вопросом, не покупал ли какой-нибудь подозрительный тип красный пищевой краситель в вашем магазине?

– Да, именно так он и спросил. Подозрительный тип. Не могу представить, почему столичная полиция заинтересовалась пищевым красителем. В любом случае я сказал, что никто подозрительный не покупал у меня ни краситель, ни что-либо другое.

Подумав о человеке, который притворился, будто бы его стошнило красной жидкостью на вокзале Ватерлоо, отвлекая внимание пассажиров от оставленного им саквояжа с бомбой внутри, Де Квинси поинтересовался:

– Но вы ведь действительно продавали кому-то красный пищевой краситель в пятницу днем или в субботу утром?

– Это весьма популярный товар. Его часто используют кондитеры, чтобы придать своим сластям более привлекательный вид.

При упоминании о сластях в животе у Эмили заурчало.

Пожилой аптекарь сделал вид, будто бы ничего не заметил.

Де Квинси еще раз оглядел магазин и указал на белое вещество в банке с водой:

– Тот, кто купил у вас краситель, приобрел еще и это?

– По правде говоря, да. Странное сочетание. У этих товаров нет ничего общего.

– Но сам покупатель не выглядел подозрительным?

– Как раз наоборот.

– В каком смысле?

– На нем был белый воротничок пастора.

За полчаса до полуночи карета с крытым верхом подъехала к затянутому туманом дому на Парк-лейн. Мужчина и две женщины, одна из которых носила траурную одежду, а вторая тяжело опиралась на трость, вышли из особняка и сели в экипаж.

Карета направилась на север, повернула на восток по пустынной Оксфорд-стрит, затем на север по Тоттенхэм-Корт-роуд и снова на восток по Фрэнсис-стрит. Мимо бесчисленных площадей Блумсбери она подъехала к одному из особняков, отделенному узким переулком от обычных домов. Двухэтажное здание отличалось от прочих еще и тем, что его закругленные углы напоминали приземистые башенки.