Георгий Персиков - Дело о Чертовом зеркале

– Мне кажется, найденная записка поможет нам сделать шаг вперед в наших поисках, если мы с вами попробуем сделать ее полную экспертизу.

– Как же?

– Могли ли отпечататься на этой страничке буквы, которые автор записки писал на странице предыдущей?

И тут Торопков хлопнул себя по лбу:

– Черт возьми, Георгий Иванович! Это мы сейчас проверим!

Он извлек из стола лупу и долго подносил бумажку к лампе и отводил в тень. Родин при этом нервно покусывал губы, стараясь чтобы это выглядело не очень заметно.

– Есть! – наконец закричал Торопков. – Видать!

Тут уж Георгий не удержался, бросился к столу, и вместе они прочитали отпечатки букв:

«…ные кольца – 14 шт.

…ечники ст… – 4 ш…

…ерстень серебр… – 1 шт.»

– Ну что, Георгий Иванович! – довольно захохотал Торопков. – Не приказчик? Может, архидиакон?

Итак, теперь основным подозреваемым стал в самом деле неведомый приказчик – охотник за сокровищами. Эту версию подтверждала и единственная улика – записка, благодаря которой убийце удалось выманить Стрыльникова на улицу, вела следствие в некий магазин свадебных подарков или ювелирный салон.

Об этом было доложено полицмейстеру, и именно в этом направлении с утра до вечера рыли землю сыщики и агенты в штатском. Ходили по лавкам и ресторанам, смотрели бухгалтерские книги, брали на карандаш продавцов и приказчиков, узнавали, где делал покупки Стрыльников лично и через своих людей. Таких выходило немало, их задерживали, выясняли алиби, проводили очные ставки. Пока все было без толку.

– Все это могло быть подстроено, – резюмировал Родин. – Впрочем, давайте еще раз пройдемся по нашей истории в хронологическом порядке.

– Давайте, – с радостью согласился Торопков.

– Итак, сделаем небольшую таблицу, где будем отмечать по пунктам, что происходило. – С этими словами Родин принялся чертить таблицу и заполнять ее столбцы аккуратным мелким почерком.

24 марта . Стрыльников получает заказ от военного министерства на строительство завода и разработку орудий и снарядов для флота.

3 апреля . Стрыльников покупает на бернском аукционе карту сокровищ Ахмет‑бея.

7 апреля . Профессор Смородинов и адъюнкт Гусев находят на раскопках статуэтку золотого витязя и везут ее в Старокузнецк.

15 апреля . К Стрыльникову приезжает человек, представившийся архитектором Лоренцо Биацци, исследует всю усадьбу и потом уезжает.

20 апреля . Стрыльников приглашает Смородинова расшифровать карту и прогоняет его, надавав тумаков.

24 апреля . В краеведческом музее демонстрируют «Золотого витязя». Однако некий приказчик травмирует британских подданных и похищает статуэтку.

Стрыльникова приглашают в музей на выставку. Он туда приезжает, взяв с собой карту без шкатулки. Вскоре уезжает в ресторан.

К Стрыльникову подходит приказчик, зовет его выйти. Тот не выходит. Через пять минут приказчик повторяет просьбу, и Стрыльников выходит.

Стрыльников следует за приказчиком к домику углежога. Через пять минут его находят с головой, разбитой камнем. Лицо искажено гримасой. Причина смерти – разрыв сердечной мышцы.

30 апреля . Некто нанимает взломщика сейфов Лукина по кличке Крот, утверждая, что он подглядел часть кода сейфа Стрыльникова. Они взламывают сейф, некто забирает шкатулку. При аресте я наношу Кроту удар в область сердца. Через час Лукин умирает от разрыва сердечной мышцы, лицо так же искажено, как и у Стрыльникова.

3 мая . Строительство завода для военного министерства приостановлено.

– Все верно, вроде бы ничего не забыли, – прокомментировал Торопков, разглядывая таблицу.

– Ну и какие у вас появились мысли?

– Ну что эти события не обязательно должны быть связаны, вот какие!

– Это верно. Но ведь между некоторыми связь имеется. Не так ли?

Торопков долго крутил таблицу в руках.

– Голова идет кругом. План слишком сложный для приказчика.

– Правильно, план слишком сложный для приказчика… Только вы пришли к ложному выводу: что это два разных человека. А вывод такой: этот приказчик на самом деле никакой не приказчик. Он и есть охотник за сокровищами. Он нарочно выбрал такой маскарад и способ убийства такой нелепый. Все было подстроено заранее, чтобы мы искали приказчика, а на самом-то деле искать нужно человека, который знал о карте, человека изобретательного, сильного и безжалостного.

– Вы уверены?

– Конечно, нет. Но пока я считаю эту версию самой убедительной. И мне кажется, что разгадка где-то очень близко…

Ночью Георгий никак не мог заснуть. Лилия уже спала на своей половине постели, разметав по подушке длинные белокурые волосы и беспокойно вздрагивая во сне.

Сегодня вечером Георгию снова вспомнились слова деда про знак свыше. Казалось бы, был дан этот знак, он нашел ту самую, которую долго искал: невероятно, нечеловечески красивую, немного странную, о которой нужно заботиться, которую нужно спасать, чтобы каждый день чувствовать себя героем и рыцарем. А ей от тебя ничего не надо, она тебе доверяет и любит, не это ли счастье?

Но знак был дан совсем не такой, какой хотелось. Когда Родин вернулся домой, то увидел Лилию рыдающей на полу, рядом валялась пустая коробочка из-под кокаина, раскрытая опасная бритва и обрывки бумаги, исписанные аккуратными строчками.

– Я не могу писать, мне плохо! – рыдала девушка. – Я одна, я снова одна! Я не нужна тебе, я не нужна себе, я не нужна никому!

Родин долго ее успокаивал, целовал, говорил самые нежные, самые теплые слова, и наконец Лилия перестала всхлипывать.

– Просто мне показалось, что ты никогда не придешь, – наконец сказала она. – Что ты ушел к этой Полиньке, с которой вы постоянно переглядываетесь, когда она проезжает мимо дома… Я дура, да? Я ревную, как дура! Прости меня, Родин… Я ужасно тебя люблю, и мне никогда еще не было так хорошо… Только не уходи, не бросай меня…

Родин поправил разметавшиеся волосы Лилии и вдруг вздрогнул. Прямо на виске, чуть повыше уха была выбрита огромная плешь.

– Сбрила себе волосы, – пробормотал он. – Вот он, знак. И знак нехороший.

Он поднял из-под кресла клочок бумаги с порванным стихотворением и прочитал:

– Знаки, знаки, – прошептал Родин, – нехорошие знаки…

Да, теперь не заснуть… Наверное, придется взять книжное снотворное. Для редких случаев бессонницы у него имелось отличное средство. Он брал какую-нибудь книгу поскучнее и читал ее до тех пор, пока буквы не начинали расплываться перед глазами. Георгий владел весьма обширной библиотекой, и «снотворных» томов там тоже было немало. Скажем, Лао-Цзы усыплял Родина за полчаса максимум, а Фома Аквинский и вовсе за десять минут.