Георгий Персиков - Дело о Чертовом зеркале

– Я не желаю отвечать на этот вопрос, – ответил он наконец. – Если у тебя есть доказательства моего преступления, так к чему эти преамбулы? Волоки меня в тюрьму. Ну а если нет доказательств, так говорить я тебе ничего не буду.

– Доказательств предостаточно, – улыбнулся Ро-дин. – Но я бы советовал явиться в полицию с повинной. Стрыльников повел себя как последний негодяй, да и уважением в обществе он никогда не пользовался. При хорошем адвокате присяжные вообще могут тебя полностью оправдать, если ты займешь правильную позицию, чего я искренне желаю как друг. Бывший.

– Какие же это доказательства?

– Записка, вызывающая Стрыльникова во двор и написанная твоим почерком. Он ее не сжег, как ты просил, а просто отшвырнул в тарелку с подливкой. Ее нашли среди отбросов, и я сейчас сличил почерки у профессора. Серьезная улика?

Иван молча кивнул.

– Далее, извозчик нумер четыреста тридцать два показал, что ты вышел из музея прямо вслед за Стрыльниковым и приказал следовать за ним на небольшом расстоянии.

– Это ничего не значит, может, я просто хотел поехать к ресторану. В ту сторону, кстати, не один я поехал.

– Саратовского журналиста в полосатом костюме уже допросили. Он тоже видел, как твоя двуколка последовала за Стрыльниковым.

Иван молчал.

– Ну и самое главное, перевязанная щека, усики и костюм, как у приказчика.

– Костюма такого у меня нет и быть не могло.

– Возможно. Хотя, пожалуй, вот последняя улика, – с этими словами Родин положил перед адъюнктом острие отломанного стилета. – Не признаешь? Представляешь, углежог Шишка нашел это лезвие среди дров и принес вчера в полицию. Так вот мой вопрос: «Золотой витязь» у тебя? Карта, надо понимать, тоже.

– «Витязя» я не брал. Я уехал еще до того, как лорда сбросили с лестницы. Карта и впрямь у меня, но она зашифрована, а может, и вообще поддельная. Потому шифр никто и не разгадал. Нужен секрет, как соединить ключи, чтобы попасть в сокровищницу…

– …чтобы найти «Зеркало шайтана»? И зачем оно тебе? Чтобы уничтожить мир? Или воевать с микадо? Что, ты решил объявить войну кайзеру?..

– А что, если я тебя сейчас располовиню вот этой самой саблей, – так же спокойно сказал Иван, – а сам возьму чемодан да пущусь в бега? Скроюсь где-нибудь в Тавриде, буду учить детей истории, а сам продолжу искать сокровища Ахмет‑бея, и в жизни меня уже никто не найдет.

– Что ж, – с улыбкой ответил Родин, – такой вариант вполне возможен. Но все же я надеюсь на твое благоразу…

Георгий не успел договорить, потому что в эту секунду молодой историк неожиданно вскочил и сделал в его сторону выпад саблей. Следом вместе со стопкой писчей бумаги на доктора полетел круглый столик. Гусев рубанул по-казацки снизу, однако Родин спарировал удар своей тростью, сабля отлетела в сторону и вдребезги разбила керосиновую лампу. Остатки керосина полыхнули на стене и моментально погасли. Еще один удар саблей сверху вниз пришелся, очевидно, на стульчик для ног.

Хлопнула дверь, с грохотом полетел на пол шкаф. Родин пару раз наотмашь махнул тростью в разные стороны, но споткнулся о кучу книг и чуть не упал. Только он успел подняться и нанести несколько ударов тростью по воздуху, как на шею ему вдруг легли крепкие руки, в глазах блеснула Большая Медведица, улыбчивое лицо Полины, танцующая Лилия, непонятный длинный золотой штырь, колоколами грохнул звон разбитого оконного стекла и…

– Вот он, мошенник, ваше высбродие! Держу подлеца! – раздался громкий голос откуда-то из пыльной темноты. – Ишь крепкий какой, как бугай, не поднять его.

– Ты по мордасам ему съезди, – посоветовал другой. – Эвон, разлегся!

– Так, никого не трогать! – послышался голос, видно, принадлежащий командиру. – Дайте-ка огня. Не видать ни шута.

Родина стали очень сильно трясти, отчего в голове, будто бы набитой опилками, эти опилки принялись летать из стороны в сторону. Он понял, что лежит на полу и ему светят в лицо электрическим фонарем.

– Никодимов, ты что, ошалел? – перепуганно вымолвил командир, в котором узнавался Торопков. – Это ж Георгий Иванович! Ну-ка пусти его, да осторожно!

Родина опустили на пол. Он попытался спросить, что же, черт возьми, произошло, но удалось издать только звук вроде:

– Архрхрхр… – и изо рта вылетели небольшие кровавые брызги.

– Что ж вы этак, Георгий Иванович, – затараторил Торопков, – пошли прямо в логово одни-то! Хоть бы нас дождались! А тут вижу, он за горло вас схватил! Вон прямо на сонных артериях кровоподтеки… Точно, как у слуги лорда Мак-Роберта… И ушел, видно, через окно, хорошо, что мы хоть вовремя подоспели. Еще бы чуть-чуть…

– Благодарю, Гаврила Михайлович, – наконец прохрипел Родин, – вы и правда вовремя поспели, а я и правда слишком понадеялся на свои силы… со спины он подошел в темноте… Но… выходит, Гусев бежал?

– В окошко сиганул и по крышам удрал, – ответил поджарый агент. – За ним двое наших рванули, кто помоложе, да только навряд ли им его схватить, коли он до реки добежит. Там через мост в лесок – и поминай как звали.

– Как же вы так, господин доктор? – спросил еще один агент, помоложе, помогая пострадавшему подняться.

Родину стало очень стыдно, и он долго не знал, что ответить.

– Да не ожидал я, что этот историк таким прытким окажется, – наконец сознался Георгий.

Что ж, это было правдой. Гусев и саблю-то держал не как фехтовальщик… Двигался он медленно… Поначалу… Казалось, вот он, на расстоянии удара тростью, а тут погасла эта чертова лампа, и пока Родин, точно ямщик оглоблей, махал своей тростью, историк зашел ему за спину и пережал артерии… Глупо выглядел Георгий, глупо, жалко и беспомощно. Хорошо хоть, вовремя ворвались агенты и спугнули Ивана, хорошо хоть, успел Родин напрячь шею и повернуть голову, чтобы обеспечить ток крови в правой артерии. И впрямь, еще пара секунд – и пришло бы забытье, от которого не просыпаются.

– Что ж, давайте свету. Будем делать обыск, – наконец сказал Торопков. – Демченко, сходите за понятыми.

Одно было хорошо – стало понятно, отчего Гусев убил Стрыльникова (конечно, месть за учителя была не главным мотивом, главное – карта сокровищ Ахмет‑бея, что так и не досталась профессору Смородинову). Увечья подданным Великобритании? Выходило, что и это его рук дело. Кража статуэтки? И это тоже. Только зачем ему «Зеркало шайтана»? И где третий ключ? Что ж, ответы на эти вопросы, видно, им придется получить позднее.

Поезд британской дипломатической миссии «Москва – Одесса» остановился на Старокузнецком вокзале поздно ночью всего на несколько минут. Никто не заметил, как с третьего пути крепкий мужчина по специальным сходням ввез в вагон инвалидную коляску с пожилым джентльменом. Вскоре паровоз весело засвистел и тронулся в путь. Как оказалось, больше в поезде никого не было, кроме обслуги, машинистов и кочегаров.