Георгий Персиков - Дело о Чертовом зеркале

– А вы, сэр, – славу и почет, которые невозможно представить.

При этих словах лорд с улыбкой потрепал верного слугу по плечу.

Во главе большого стола в кабинете губернского полицмейстера сидел сам Мамонтов, рядом – начальник губернского же жандармского управления подполковник Радевич, судебный следователь Швальбе, старший полицейский надзиратель Торопков, товарищ полицмейстера Коноплев, начальник сыскного отделения Назарский и консультант управления, доктор Георгий Родин.

После того как Мамонтов открыл совещание, Торопков кратко изложил результаты расследования.

– Все факты, ваше превосходительство, а также личное признание Гусева, сделанное им в присутствии господина Родина, говорят о том, что он и является убийцей Стрыльникова. Причина – желание отомстить за оскорбление действием, которое фабрикант нанес приемному отцу Гусева, профессору Смородинову. Как стало известно в ходе дознания, Стрыльников накричал на профессора и вышвырнул его за дверь, так что у того остались на теле кровоподтеки, которые увидел подозреваемый. Сам Гусев, опять же в присутствии господина Родина, упомянул о том, что он отправится на поиски клада династии Гиреев. С учетом того, что подозреваемый обладает профессиональными знаниями по истории и археологии, мы пришли к выводу, что он направился на поиски сокровищ в горный район Крыма, в район так называемых Чертовых скал. Я предлагаю отрядить туда команду сыщиков с целью поимки злоумышленника, а также нейтрализации смертоносного оружия, буде таковое найдено.

– Куда «туда»? – спросил Мамонтов. – Разве нам известно, куда конкретно направился Гусев? Эти Чертовы скалы могут тянуться на десятки верст.

– Шестнадцать верст, если быть точным, плюс еще Карадагский шлях, – ответил Торопков. – Нам несказанно повезло, что с нами согласился сотрудничать профессор Смородинов. Он обязуется помочь с арестом Гусева и утверждает, что может с точностью до полверсты указать место, где будет искать клад его приемный сын. Кроме того, он прекрасно знает эти места, не раз проводил там археологические изыскания, знаком с местной спецификой и особенностями ландшафта. К тому же, если эти сокровища действительно существуют и мы обнаружим их, профессор поможет нам в экспертизе подлинности и соответствующей оценке. Да и убийцу, вполне возможно, у него получится урезонить… Даст Бог, и пальбы удастся избежать, – закончил свою аргументацию Торопков.

– Звучит сомнительно, – покачал головой Мамонтов. – Может, лучше просто попросить помощи коллег из Таврической губернии? Оцепят эти скалы да и поймают мерзавца, как только он туда сунется.

– Мне кажется, ваше превосходительство, мы добьемся в этом деле куда больших успехов, если будем действовать осторожно и без излишней огласки и ажитации, – мягко ответил Торопков. – Как объяснил нам профессор Смородинов, район Шайтан-Калаяр весьма скалистый, и подхода, в обычном понимании, к нему нет. Туда надо подниматься со стороны моря в альпинистской обвязке – и только тогда можно выйти на плато в центре этих скалистых кряжей. А если снаряжать специальную полицейскую экспедицию, то такая операция неизбежно привлечет внимание и спугнет убийцу. Я считаю, что в данном случае это совершенно неоправданно. Нужно действовать быстро и неожиданно. Большие полицейские силы нам там совершенно ни к чему. Гусеву оттуда деваться будет некуда.

– Да и кому доверять-то? – как всегда громко брякнул Радевич, которому, кстати говоря, на совещании находиться было совсем необязательно. – Крымским болванам? Знаю я тамошнего полицмейстера – скотина, пьяница и шаромыжник. Нет уж, дудки! Гусев наш, нам его и брать. Я сам поеду!

– Куда это вы собрались ехать, Евгений Александрович? Что это будет за депутация? – со вздохом спросил Торопков.

– Как куда? – нисколько не смутившись, ответил Радевич. – Ловить преступника! Искать сокровища и адскую машину! Я ж тоже книги читаю, легенды знаю, как это «Зеркало» пол-Крыма выжгло!

– Это дело сугубо полицейское, Евгений Александрович, и жандармскому чину, пусть даже и высшему, там делать совершенно нечего.

– Как это нечего?! – Радевич от возбуждения даже вскочил со стула, отчего медали на его груди зашлись малиновым перезвоном. – Дело это не полицейское или там какое, а государственное, понимаете меня? – И шмякнул кулаком по столу, так что стаканы с чаем подпрыгнули. – Тут не до чинов, господа, и не до департаментов, и так далее! Тут честь государства на карту поставлена, простите мне этот каламбур, и так далее!

– Да ладно вам, Евгений Александрович… – улыбнулся Торопков. – Так уж и государственное дело, скажете тоже. Обычная уголовка. Убит хоть человек богатый, но уж никак не политический.

– А его военный завод?! – возопил Радевич. – Это политика! Подорвана мощь империи!

– Все, Евгений, уймись, наконец, – сказал Мамонтов. – Если кто-то из наших людей и поедет, то ты среди них будешь в последнюю очередь.

– Да как ты не понимаешь! Ведь баснословные же сокровища, а я слышал о них немало легенд… Они сейчас как никогда нужны Старокузнецку, да и всей империи… А «Зеркало», «Зеркало», шут его дери, и так далее! Совершенное оружие из древних легенд, которое чуть не уничтожило полмира! Сейчас на пороге войны нашей стране как никогда нужна…

– А ты, Евгений, как никогда нужен при встрече полковника жандармского корпуса из столицы, который будет у нас уже завтра по делу о поджоге зернохранилища!

– А вот это уже не по-товарищески, Сережа! – надул губы Радевич.

– Операция поручается Гавриле Михайловичу и вам, господин Родин. Смородинов поедет с вами в качестве проводника и консультанта. Я дам вам трех… нет, двух агентов… черт, как это все некстати, сейчас у нас каждый человек на вес золота…

– Не нужно агентов, ваше превосходительство, – тихо проговорил Родин. – Полагаю, что Смородинов сумеет убедить приемного сына сдаться. Если нет – я уверен, мы с Гаврилой Михайловичем сумеем найти эффективный способ нейтрализовать Гусева и транспортировать его для справедливого суда. В эти байки про сокровища я не верю, про древнее оружие тем более. Нам поставили задачу – найти убийцу русского фабриканта, вот и надо ее выполнить.

– Хорошо, – с некоторым облегчением кивнул Мамонтов. – Постарайтесь управиться за две недели. О ходе расследования телеграфируйте мне лично. Докладывайте незамедлительно о любых изменениях. Дело важное, серьезное… Ну, да не мне вас учить. Поступайте по ситуации. Выезжайте московским шестичасовым. А оттуда курьерским до Симферополя. Билеты, документы с чрезвычайными полномочиями и прочее заберете у Барсукова. Командировочные получите у бухгалтера, я отдам распоряжение прямо сейчас. С Богом, господа, – и Мамонтов встал, давая понять, что совещание закончено.