Клайв Касслер - Гонка

— Я авиационный механик, работаю на гонках на Кубок Уайтвея.

Их подозрения рассеялись, лица прояснились.

— Вы с гонки? Садитесь сюда, приятель!

Протянув через проход мягкие розовые ладони, бизнесмены энергично затрясли руки Селера.

— Когда доберетесь до Ганнибала?

— Когда кончится гроза.

— Будем надеяться, что вы не встретитесь со смерчем.

— Скажите, если бы вы делали ставки, на кого поставили бы?

Селер поднял газету.

— Здесь говорится, что лучший самолет у англичанина.

— Да, я тоже читал об этом в Чикаго. Но вы ведь в самой гуще. Как насчет Джозефины? Девчонка все еще отстает?

Селер застыл. Он увидел телеграфное сообщение внизу страницы.

УБИЙСТВО И ОГРАБЛЕНИЕ ПОД ПОКРОВОМ БУРИ

— Джозефина еще отстает?

— Она догонит, — ответил Селер, быстро проглядывая статью.

В Колумбии на ярмарочной площади найден зверски убитый механик. У него перерезано горло, и он ограблен. По словам шерифа Лайдема, виновник, скорее всего, — рабочий-агитатор, который скрывался после цементной забастовки в Миссури и не останавливается ни перед чем, желая поскорее скрыться. Из-за невероятно сильной ночной грозы жертву убийства нашли спустя много часов.

Марко Селер, широко улыбаясь, посмотрел на бизнесменов.

— Джозефина догонит, — повторил он.

Поезд загремел по мосту с металлическими фермами, и неожиданно небо широко раскрылось над широкой рекой.

— Это Миссисипи. Я слышал, авиаторы надевают пробковые жилеты, когда летят над водой. Это правда?

— В них легче плыть, — ответил Селер, глядя через фермы на знаменитую реку. Коричневая, взбухшая от дождя, усеянная грязными шапками волн, она проходила через Ганнибал, чьи белые каркасные дома появились на ее противоположном берегу.

— Я думал, она шире, — сказал Селер.

— Достаточно широка, если пробовать пересечь ее не по этому мосту, но, если хотите видеть ее настоящую ширину, спуститесь мимо Сент-Луиса, где она встречается с Миссури.

— А если хотите видеть ее настоящую ширину, где она широка, как океан, езжайте туда, где в нее впадает Огайо. А скажите, мистер, что вы делаете в поезде, когда гонка еще в Иллинойсе?

Неожиданно они снова посмотрели на него с подозрением, думая, что он их обманул.

— Разведываю маршрут, — спокойно объяснил Селер. — Сойду с поезда в Ганнибале и вернусь на гонку.

— Завидую вам, сэр. Судя по вашей улыбке, вы рады, что принимаете участие в этой воздушной гонке.

— Рад, — ответил Селер. — Очень рад.

Хороший план всегда приносил ему удачу. А сейчас он разработал просто конфетку. Добрый, великодушный и немного тронутый русский Платов добровольно вызовется помогать механикам баронета, заменив убитого, несчастного главного механика Риггза.

Стив Стивенс будет недоволен, но к черту этого жирного дурака. Дмитрий Платов станет помогать, помогать, помогать, пока не покончит с этим дьявольским безголовым аэропланом Эддисона-Сидни-Мартина раз навсегда.

Исаак Белл сказал:

— Юстас, я наблюдаю за вами — вы приуныли. Скучаете по дому?

Они готовили в Канзасе машины к вылету из Топики. Парень из Чикаго, которого он нанял помогать Энди Мозеру, процеживал бензин через несколько слоев марли, чтобы удалить воду, которая могла загрязнить запас. Этот ежедневный ритуал выполнялся перед тем, как смешать бензин с касторовым маслом, которое смазывало двигатель «Гном».

— Нет, сэр, мистер Белл, — торопливо ответил Уид. Но, глядя на его нахмуренный лоб и поджатые губы, Белл подумал — что-то тут неладно.

— Скучаете по своей девушке?

— Да, сэр, — выпалил тот. — Очень скучаю. Но… знаете…

— Знаю, — искренне ответил Белл. — Я часто расстаюсь со своей невестой. В этот раз мне повезло: она здесь, ведет съемки для мистера Уайтвея, так что мы время от времени видимся. А как зовут вашу девушку?

— Дэйзи.

— Красивое имя. А фамилия?

— Рэмси.

— Дэйзи Рэмси. Да, выговорить… Но постойте… Если вы на ней женитесь, она будет Дэйзи Уид, — сказал Белл, и парень в ответ тоже широко улыбнулся.

— Ну да. Мы уже посмеялись [23] По-английски daisy — маргаритка, weed — сорняк. .

Белл сказал:

— Если вас что-то тревожит, сынок, скажите. Вдруг я смогу помочь.

— Нет, спасибо, сэр. Все в порядке.

К Беллу подошел Эдди Эдвардс, седовласый глава филиала в Канзас-Сити, и сказал:

— У нас неприятности.

Белл пошел с ним в вагон-ангар.

Энди Мозер, который поблизости затягивал болты креплений «Орла», сказал:

— Ты уверен, что все в порядке, Юстас? Мистер Белл беспокоится о тебе.

— Его взгляд пронзает, как ледяная молния.

— Да он просто тревожится за тебя.

Юстасу Уйду очень хотелось, чтобы Энди был прав. Ведь на его лице Исаак Белл увидел не что иное, как внезапное осознание того, как его заставят применить медную трубку, запечатанную воском.

Он надеялся, что преступники, угрожавшие Дэйзи, передумали. Ни в Пеории, ни в Колумбии, ни в Ганнибале никто не подходил к нему и не говорил, что нужно сделать.

После Ганнибала, когда гонка пересекла Миссисипи, он говорил себе, что это произойдет в Канзас-Сити, единственном большом городе на карте после Чикаго. Юстас думал, что владельцы салунов в больших городах знают друг друга, но презирают конкурентов в малых городах. И поэтому боялся Канзас-Сити.

Но и там, и когда гонка ушла за реку Миссури, никто к нему не подходил. Его даже ждало письмо от Дэйзи, с ней все было хорошо. Утром в лагере у Топики, когда он готовил машину мистера Белла к полету в сторону Вичиты, на запад и на юг над безлюдными равнинами, испуганному механику даже начало казаться, что этот кошмар просто рассеется. Беда в том, что ему не удавалось перестать думать об этом. И именно теперь, когда мистер Белл наблюдал за тем, как он процеживает бензин, Юстас Уид вдруг понял, что человек Гарри Фроста прикажет ему бросить трубку в бак с горючим аэроплана Исаака Белла.

Он сообразил, как маленькая медная трубка заставит машину Белла разбиться. Это столь же изобретательно, сколь ужасно. Роторный двигатель «Гном» смазывается горючим. У машины нет бака с маслом, нет кардана, нет насоса, который поддерживал бы давление масла, — да и самого масла нет. Касторка, разведенная в бензине, выполняет работу масла, смазывая поршни в цилиндрах. Касторка прекрасно растворяется в бензине.

Как и парафин. Парафин, которым заткнута трубка, тоже разойдется в бензине. Когда примерно через час бензин растворит парафин, вода вытечет и смешается с бензином. Двух столовых ложек воды в баке с горючим вполне достаточно, чтобы мотор самолета заглох. Если бы он в это время летел высоко, может, сумел бы спланировать. Но если машина взлетает, или садится, или делает резкий поворот низко над землей, она обязательно разобьется.