Дэн Симмонс - Колокол по Хэму

Я попытался устроиться удобнее, но легче мне не стало.

— И, кстати, пока мы заполняем пробелы, — сказал я. — Как насчет Марии? Кто она такая?

— Агент СД. дружище, — ответил Флеминг между двумя затяжками. — Один из двух членов так называемой ликвидационной группы, которая должна была устранить вас, после того как вы с господином Хемингуэем выполнили бы свое предназначение.

— Черт побери, я знаю об этом, Ян, — сказал я, чувствуя, как боль до предела напрягает мои нервы. — Меня интересует, что она за человек.

Филлипс положил ногу на ногу и провел ладонью по безупречной складке брюк.

— Вероятно, это самая загадочная часть случившегося, Джозеф. Мы попросту не знаем, кто она такая. Скорее всего, немка, выросшая в Испании. Либо талантливая полиглотка.

Она весьма успешно действовала в условиях глубокой конспирации. Она — настоящий кошмар для любого руководителя контрразведки.

— Была, — поправил я. — Если, разумеется, у вас нет сведений о том, — что ей удалось вырваться живой с Кейо Пута Пердида.

— Кейо... как ты сказал? — переспросил Флеминг. Он был шокирован.

Филлипс покачал головой.

— Мне очень жаль, но такими данными мы не располагаем.

Агентов ОСС на Кубе немного, и они весьма загружены работой. Естественно, если эта дама появится где-нибудь, мы не спустим с нее глаз.

— Дельгадо назвал ее Эльзой, — сообщил я.

— Ага! — Филлипс вынул из кармана пиджака маленький блокнот в кожаном переплете. Отвинтив колпачок серебряной чернильной ручки, он сделал пометку.

— Что с абверовскими документами? — спросил я.

Филлипс улыбнулся.

— Господин Донован и ОСС с огромным удовольствием примут их из ваших рук, Джозеф. Разумеется, мы не поделимся ими с господином Гувером и ФБР... только если будем вынуждены сделать это, и только в частном порядке, если директор вновь попытается ликвидировать нашу службу, чем он весьма усердно занимался несколько минувших месяцев.

Также мы были бы рады получить копии снимков погибших немецких курьеров, трупов Дельгадо и Бекера, и... если это вас не очень затруднит... нотариально заверенные, датированные и скрепленные печатью показания. В них вы опишете события, в которых пострадали и которым были свидетелями.

Я посмотрел на Хемингуэя. Писатель кивнул.

— Хорошо, — сказал я, невольно улыбаясь, хотя мои плечи, спину, бок и руку терзала нестерпимая боль. — Вы помещаете директора под колпак, верно?

Филлипс улыбнулся в ответ.

— Верно, однако безопасность и интересы Соединенных Штатов Америки остаются нашим главнейшим приоритетом, — сказал он. — Будет лучше, если ОСС сосредоточит в своих руках сбор всей зарубежной информации. Нелишне также, чтобы власти директора столь могущественной организации, как ФБР, противостояла система... э-ээ... мягкого контроля и равновесия.

Я на мгновение задумался над словами Филлипса. Я не мог не согласиться с ним.

— Итак, — заговорил Флеминг, вынимая из мундштука второй окурок и допивая виски с таким видом, как будто намеревался уходить. — Кажется, мы во всем разобрались, нашли ответы на все загадки.

— Кроме одной, — отозвался Хемингуэй.

Гости внимательно ждали продолжения.

— Что теперь делать нам с Лукасом? — осведомился писатель, свирепо выглядывая из-под повязки. — Джо потерял работу. Господи, ему даже нельзя отправиться на родину. Не сомневаюсь, что Гувер превратит его жизнь в ад, вздумай он приехать в Штаты и вернуться на свою должность. Представьте, что скажет КНБ.

Ян Флеминг нахмурился.

— Что ж, это и впрямь...

— А как же я? — продолжал Хемингуэй. — Комиссия по надзору за бюджетом и без того жрет меня с потрохами. И если то, что вы говорили о любимом способе Гувера давать сдачи — правда, он объявит меня сторонником коммунистов, как только война подойдет к концу и русские уже не будут нашими союзниками. Черт побери, он, должно быть, уже начал собирать информацию обо мне.

Я встретился взглядом с Филлипсом и Флемингом. Мы все видели досье Хемингуэя. Первые документы легли в него десять лет назад.

— То, что вы сказали, заслуживает самого пристального внимания, господин Хемингуэй, — сказал Филлипс. — Однако позвольте заверить вас, что господин Донован и другие... эээ... влиятельные лица в ОСС не позволят директору Гуверу сорвать на вас свою злобу. И это еще одна причина, которая побуждает нас снять с вас показания.

— В конце концов, вы — писатель, известный во всем мире, — вмешался Флеминг. — Гувер сам жаждет славы, но опасается того могущества, которое она обеспечивает другим людям.

— Вдобавок ваш дом расположен на Кубе, — сказал я. — И это помешает ему добраться до вас, даже если ему этого захочется.

— Вам не о чем беспокоиться, — заверил Хемингуэя Филлипс. — Несколько минут назад Джозеф весьма остроумно заметил, что директор «находится под колпаком». Наша служба сделает все от нее зависящее, чтобы он там и оставался. И если вам, господин Хемингуэй, потребуется наша...

Хемингуэй лишь взглянул на коротышку. Помолчав, он сказал:

— Все это очень хорошо. Но, как только моя жена закончит свои изыскания за маленьким крестом на пустой карте, я попрошу ее слетать в Вашингтон, переговорить со своей подружкой Элеонор и старой леди в кресле на колесах насчет ошейника для этой собаки.

— Крест на пустой карте? — переспросил Флеминг, переводя взгляд с Хемингуэя на меня и обратно с таким видом, как будто принимает шифрованную передачу. — Старая леди?

Кресло на колесах? Собака?

— Не обращайте внимания, Ян. — Филлипс усмехнулся. — Я объясню вам по пути в аэропорт.

Все, кроме меня, поднялись, собираясь уходить. Я смотрел на них, жалея, что еще не пришло время принять очередную порцию болеутолителей.

— Джозеф, — заговорил Филлипс. — Хотите узнать истинную причину, которая сегодня привела нас к вам?

— Конечно. — Я размышлял о том, насколько был прав Хемингуэй, утверждая, что я больше не смогу вернуться в Штаты и к своей должности в контрразведке. Тут не было ничего нового, я знал об этом с того самого дня, когда решил рассказать Хемингуэю обо всем и работать на него, а не на своих истинных хозяев. Однако сама эта мысль опечалила меня, невзирая на действие морфина и боль, которая волнами накатывалась на мое тело.

— Ваша... э-ээ... изобретательность произвела серьезное впечатление на господина Донована, Джозеф. Он был бы рад встретиться с вами и обговорить перспективы вашего дальнейшего трудоустройства.

— За пределами страны, — уныло произнес я.

— Что ж, это так. — Филлипс улыбнулся. — Но ведь именно там действует наша служба, не правда ли? Не могли бы вы приехать на Бермуды через пару недель? Разумеется, если позволит состояние вашего здоровья.