Дэн Симмонс - Колокол по Хэму

Кто-то запустил шутиху, и она взорвалась над «Южным крестом». Офицер закричал в мегафон, требуя отвести лодки дальше, но его голос утонул в треске фейерверков и хлопках ракет.

Один из катеров флотилии принялся на большой скорости описывать петли вокруг яхты, сохраняя дистанцию в пятьдесят ярдов и отвлекая на себя внимание наблюдателей и патрульных. В этот момент я заметил, как Хемингуэй зарядил ракетницу и прицелился в яхту.

Люди на двух лодках запускали ракеты. Я рассмотрел в бинокль, что они пользуются бамбуковыми шестами. Казалось, стрельба ведется бессистемно, но чаще всего огненные шары вспыхивали над яхтой. Ярко-красный сноп огня полыхнул у самой ее кормы, и патрульный катер взревел мотором, спеша отогнать лодку от «Южного креста».

Хемингуэй запустил первую ракету. Ее парашют раскрылся за двадцать шагов до яхты, и она упала в воду, разбрызгивая искры и шипя.

— Эй, будьте вы прокляты! — закричал лысый мужчина, стоявший на палубе. От возбуждения он выронил мундштук с сигаретой. — Прекратите, свиньи! — Его голос был едва слышен.

Наш пожарный катер выдвинулся из-за заброшенного стапеля у мыса на городском берегу, мягко урча двигателем на низких оборотах. Я и восемь моих спутников замерли в напряженном ожидании. Ходовые огни катера были погашены.

Хемингуэй вышел на нос лодки и запустил вторую ракету.

Она загорелась над кормой яхты и перелетела через бортовое ограждение. Закричали наблюдатели. Патрульный катер отвернул от рыбацкой лодки, которую пытался отогнать, и, набирая ход, помчался к суденышку Хемингуэя.

Кто-то выстрелил сигнальной ракетой прямо в мостик яхты. Старший помощник и лысый мужчина пригнулись. Пианино умолкло, на палубе появились мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях. Над носом яхты вспыхнули еще две белые ракеты, и офицер затолкал пассажиров обратно.

Один из наблюдателей поднял автомат и сделал три предупреждающих выстрела в воздух.

Не обращая внимания на выстрелы и шум вокруг, Хемингуэй стоял на носу лодки, дерзко двигавшейся навстречу патрульному катеру. Без труда сохраняя равновесие на палубе лодки, которую качала волна, он на несколько градусов приподнял дуло массивного пистолета. Казалось, все остальные на мгновение прекратили стрелять. Хемингуэй навел ракетницу, выдержал паузу и нажал спусковой крючок.

Ракета прочертила в воздухе плавную ярко-красную дугу, ударилась в деревянный настил палубы у самого носа «Южного креста», скользнула по ней, разгоняя наблюдателей и пассажиров, и исчезла под парусиновым тентом, туго натянутым над ящиками, стоявшими перед главной надстройкой. Через пять секунд над тентом вспыхнула ракета, запущенная с другой лодки. Из-под парусины вырвались языки пламени.

Матросы патрульного катера открыли огонь по носу лодки Хемингуэя. Суденышки флотилии рассыпались в разных направлениях. Участники операции, выкрикивая испанские ругательства, начали забрасывать катер шутихами и фейерверками. Одна из моторных лодок поплыла к «Южному кресту», вынудив патрульный катер броситься следом, и тут же на большой скорости свернула к западу.

Наш катер набрал ход, и за кормой вскипел белый бурун.

Вспыхнули ходовые и аварийные огни, поисковые прожекторы, взревели сирены. Хемингуэй заверил нас, что это настоящий пожарный катер, хотя он использовался лишь дважды — в 1932 году, когда в порту вспыхнуло грузовое судно, прогоревшее до ватерлинии, пока пожарные заливали его обугленный корпус из брандспойтов низкого давления, и год назад, когда кубинский военный корабль, перевозивший боеприпасы, взорвался в восьми милях от берега, и катер успел лишь выловить среди обломков тела погибших. Экипаж — восемь человек — состоял из добровольцев, друзей Хемингуэя, которые, вместо того чтобы упражняться в спасательном искусстве, пьянствовали и ловили с катера рыбу.

Катер метнулся вперед. Ветер, смешанный с брызгами, едва не сорвал с меня каску. Луч прожектора-искателя пронизывал тьму над моей головой, освещая яхту дрожащим белым пятном. Патрульный катер попытался отогнать нас, но тут же свернул в сторону, как только рулевой увидел, что мы не намерены отворачивать или снижать скорость. Крики и проклятия преследовали нашу посудину на протяжении последних пятнадцати метров до яхты, а там нас встретили крики и ругательства с палубы.

Пятеро моих спутников, не обращая внимания на шум и потоки воды из носовых пожарных брандспойтов, собрались на правом борту катера с кранцами и лестницами наготове.

— Не приближаться! Не приближаться, черт побери! — кричал старший помощник.

— No lo he entendido! — ответил наш рулевой, подводя катер вплотную к яхте. — Tenga la bondad de hablar espano!

Трое «пожарных» набросили крюки на бортовое ограждение яхты, еще двое подняли лестницы. Одна из них зацепилась, и мгновение спустя два человека вскарабкались по ней с топорами и шлангами в руках.

— Прочь, мерзавцы! — закричал лысый мужчина, спеша навстречу одному из наших добровольцев. К несчастью для него, первым на яхту поднялся El Kanguro — Кенгуру, могучий игрок хай-алай. Внезапно лысый отлетел назад, а капитан нашей команды, настоящий пожарный, на ломаном английском велел офицерам, наблюдателям и пассажирам освободить дорогу. Он заявил, что в экстренных случаях экипаж муниципального пожарного катера гаванского порта имеет право действовать по собственному усмотрению, и потребовал, чтобы нам помогли закрепить на палубе шланги, которые мы подняли на борт.

Огонь на носу почти погас, однако над палубой по-прежнему вился дым, закрывая надстройку. Матросы «Южного креста» бежали сквозь черную дымную пелену с огнетушителями и топорами, срывая тлеющую парусину, обрубая привязные канаты и вытаскивая тяжелые ящики из очага возгорания.

Я поднялся на яхту пятым и бросился вперед с топором в одной руке и фонариком в другой, остановился у люка радиорубки, дожидаясь, пока мимо пронесутся два вопящих матроса, и вошел внутрь. Радиостанция находилась за второй дверью.

Она была открыта, в помещении царила темнота. Я отыскал рычаг пожарного извещателя — именно там, где указывала схема, — и опустил его вниз. Зазвенел пронзительный сигнал, отдаваясь эхом во внутренних помещениях яхты.

Я обвел рубку лучом фонаря: коротковолновая рация, аппаратура связи с берегом, телеграф, голосовой передатчик.

Еще никогда мне не доводилось видеть на гражданских судах столько электроники. На полке в углублении переборки стояло несколько книг. Я подошел поближе и высветил фонарем их названия. Стандартные справочники по радиосвязи и ремонтные пособия. Радиожурнал, который я быстро пролистал.

Вряд ли Кохлер регистрировал в нем секретные переговоры.