Антон Чиж - Пять капель смерти

Прибрали мы за собой следы, а тут вдруг дверной колокольчик звякнул. Кто бы это мог быть? Не Окунёв же к себе звонит. На лестнице остался филер, мимо которого не проскользнешь. Честно говоря, стало не по себе: застукают в чужой квартире, потом беды не оберешься. Этому-то все равно, а моя репутация не железная. Что тут предпринять?

А колокольчик зашелся как ненормальный, чуть со шнурка не слетает. Подходим на цыпочках к двери, Ванзаров спрашивает:

— Кто там?

Из-за створки голос раздается:

— Господин Ванзаров, срочное сообщение!

Открыли. На пороге — Ерохин:

— Господин Джуранский прислал городового. Велел передать: телефонировали из ресторана «Медведь» — американец появился…

Сразу понял: вечер будет долгим. И хорошо. Хоть какое развлечение в однообразной скуке наших дней…

Сведения о событиях того вечера крайне противоречивы. Воспоминания Джуранского не соответствуют рассказам Аполлона Григорьевича. Поэтому мне пришлось восстанавливать цепь происшествий, опираясь на собственное чутье и опыт.

Когда Ванзаров с Лебедевым добрались до ресторана, оркестр играл вальс, в зале пили за победу русского оружия и оплакивали пропавшую жизнь, предчувствуя скорое прощание с вишневыми садами. А за крайним столиком сидел мрачный Джуранский. Он доложил, что американец находится в пятом номере, дамы при нем не имеется. Ванзаров распорядился: как только появится одна из знакомых персон, постараться перекрыть выход и дать знать ему. Ротмистр пообещал, что деваться ей некуда, на входе дежурят два проверенных филера. Ловушка готова.

Попросив Лебедева обождать, Ванзаров постучал в кабинет. Ему разрешили войти.

Отдельный кабинет был оформлен в русском стиле, посередине большой стол, люстра и бра. Американец сидел с бокалом воды. Узнать его было трудно. Лицо посерело, глаза слезились, он держался за живот, словно получил удар ножом.

Ванзаров закрыл дверь и выразил свое глубочайшее почтение.

Американец сощурился, чтобы разглядеть вошедшего, но не смог его узнать. Гость представился коллежским советником, большим почитателем спортивного таланта, решил, так сказать, выразить свое почтение.

Санже поблагодарил и извинился, что не может пригласить за стол, он ждет гостя. Каждое слово давалось ему с трудом. Говорил он по-русски с сильным акцентом.

Боксер-дипломат казался больным стариком: под глазами синяки, кожа приобрела сероватый оттенок. Казалось, он держится из последних сил. Трудно поверить, что вялый больной отправлял в нокаут соперников в первом же раунде. На турнире в декабре Санже одержал в полуфинале блестящую победу над самим Эдуардом Лусталло. Прошло от силы недели три, а чемпион в любую секунду может упасть в обморок.

Ванзаров предложил медицинскую помощь: с ним приятель, который отлично разбирается в болезнях. От этой помощи Санже отказался. Он попросил оставить его.

— Я бы посоветовал быть с вашей гостьей крайне осторожным, — сказал Ванзаров.

Санже не успел удивиться, а Ванзаров уже сидел напротив него:

— Она замешана в двух убийствах.

— Кто ви? — спросил Санже.

— Я чиновник для особых поручений от сыскной полиции. Знаю, что не имею права вести официальные беседы с лицом, обладающим дипломатическим статусом, но искренне хочу помочь вам.

— Ви не из…

— Не из охранки и не из Четвертого отделения Особого отдела. Я не занимаюсь шпионажем и не ловлю шпионов. Моя профессия — убийцы.

Санже скривился и отпил глоток, рука его дрожала:

— Я ние знай, чьто мне делай…

Ванзаров позвал Лебедева. Оценив состояние пациента, тот достал из походного чемоданчика какие-то порошки, смешал в бокале с водой и заставил Санже выпить. Затем капнул в ложку темную жидкость и приказал проглотить. Средство подействовало: на щеках боксера заиграл румянец, глаза прояснились, он улыбнулся.

— Спасьибо, гаспадин…

— Зовите меня Лебедев, без чинов.

— …Лье-бье-дь-эф. Доктор ф посольство не мог памоч. Она страшни женщин… Она его убиль…

Ванзаров попросил назвать ее имя.

— Ей звайть Хэлен Медофарофф. Я расскажу фам…

— Господин Санже, вы не против, если господни Лебедев будет протоколировать ваш рассказ?

Дипломат был не против. В отличие от Лебедева.

— Для начала надо выяснить, о ком мы говорим…

Ванзаров достал известный снимок и попросил указать, кто из них Елена Медоварова.

— Эту жэнсчина не забить!

Он указал барышню, которую следовало ожидать меньше всего. Ванзаров поблагодарил и спросил:

— Когда и где вы познакомились?

Я происхожу из небогатой семьи, мне приходилось пробивать дорогу в жизни кулаками. Я выступал за университетскую команду по боксу, что позволило оплачивать учебу. Получив диплом юриста, я подал прошение на дипломатическую службу. Взяли меня только потому, что я имел великолепные оценки и рекомендации моих учителей. Мне предложили место, от которого отказывались все: в нашей миссии в России. Эта командировка могла стать хорошим трамплином для карьеры. В Петербург я приехал два года назад. Я старался подготовиться основательно и даже выучил русский язык. Свободное время я посвятил боксу, был принят в боксерский клуб, начал выступать. В декабре этого года выиграл открытый турнир, о чем с гордостью сообщил родителям.

ВОПРОС: Где и когда вы познакомились с Еленой Медоваровой?

С этой барышней я познакомился примерно две недели назад. Незадолго до Рождества у нас в клубе состоялся последний в году турнир. Собралось довольно много публики. Я провел бой против господина Граве и выиграл по результатам трех раундов. После окончания матча меня встретила дама. Она представилась и объявила себя большой поклонницей бокса. Она сказала, что давно следит за моими успехами. Дама попросила автограф. Я пошутил, что женщина с такой фамилией сладка мужским сердцам, и расписался на программке. Она произвела на меня огромное впечатление: славянская красавица показалась удивительным созданием.

ВОПРОС: Почему вы так решили?

Госпожа Медоварова необыкновенно умна и образованна. Она с легкостью поддерживала разговор на любую тему. При этом необыкновенно красива и обаятельна. Она никогда не показывает мужчине свое превосходство, но умеет держать себя обворожительно.

ВОПРОС: Вы решили завести с ней роман?

Я не собирался заводить роман. Мое положение дипломата не позволяет думать о такой интрижке. Госпожа Медоварова была настолько очаровательна, что мне хотелось с ней общаться.

ВОПРОС: На каком языке шел разговор?

Она неплохо говорила по-английски, но я попросил ее разговаривать по-русски.