Евгений Сухов - Я украл Мону Лизу

Для того чтобы покорить такую женщину, как Жаклин Ле Корбюзье, одной дерзости все-таки было недостаточно. Требовалось нечто большее. Ее следовало удивить, заинтересовать, поразить. Только в этом случае будет способствовать успех, но сначала нужно заставить обратить на себя внимание.

Неожиданно вынырнув из-за угла, Голицын предстал перед Жаклин, – девушка невольно ткнулась ему лбом в грудь, и князь едва удержался от желания обхватить ее голову ладонями.

– Извините, – невольно произнесла Жаклин, подняв взор, но, увидев улыбающегося Воронцова, с раздражением произнесла: – У меня такое впечатление, что Париж сделался очень маленьким, куда бы я ни пошла, так всюду встречаю вас.

– А может, это судьба? – загадочно произнес граф. – Лично я совершенно не против таких встреч. Так куда вы направляетесь? Разрешите вас проводить.

– Вы очень любезны, месье Дюбретон, – отвечала девушка, пожав плечами.

– Что же так официально, помнится, в последнюю нашу встречу вы называли меня Луи.

Некоторое время молодая пара шла молча. Присутствие девушки было приятно, от пышных волос пахло лавандой, и Воронцов, наслаждаясь, смотрел на ее прямой аккуратный нос, слегка вздернутый подбородок, пухлые, четко очерченные губы, высокие острые скулы и длинный русый завиток, спускавшийся с виска на щеку.

– Кажется, я разгадал вашу тайну, – произнес Голицын.

– Вот как, любопытно, мне такого никто еще не говорил, – приостановившись, Жаклин с интересом посмотрела на графа. – И в чем же она заключается?

– У вас разные глаза, а следовательно, в вас живут два разных человека.

– И какие именно?

– Ваш правый зеленоватый глаз говорит о том, что вы невероятно чувствительная натура. Умеете любить и желаете быть любимой. Для вас любовь – это почти что религия. Вы жрица этой любви.

– Смелое заявление, вы хотите сказать, что я весталка? Более сильного комплимента слышать мне не приходилось.

– Скорее, я бы назвал вас хранительницей очага, – нашелся князь. – Я был бы счастлив, если бы мой семейный очаг хранила такая женщина.

– Очень смелое заявление, – зашагала Жаклин прежней грациозной походкой. – Мне никто не говорил подобного. Знаете, Луи, а вы умеете удивлять.

– Я сказал то, что чувствую. Мне бы хотелось удивлять вас каждый день, каждый час, каждую минуту. Полагаю, что это мое призвание.

– А что же в таком случае говорит голубой глаз?

– Он холодный, как кусок льда, и человека, который ему не нравится, он всегда держит на значительном расстоянии.

– Вот оно что… Я вас недооценила в нашу первую встречу, оказывается, вы куда более опаснее, чем я предполагала поначалу, – улыбнулась девушка. – Вы не боитесь, что от ваших слов у меня может закружиться голова?

– Вы всегда можете на меня опереться.

Щеки девушки слегка покрылись румянцем, отчего она сделалась еще более привлекательной. Жаклин вскинула острый подбородок и посмотрела на улыбающегося Голицына.

– Вы всем девушкам говорите такие слова?

– Нет, вы единственная, для кого я берег все эти слова.

– Вот как? И почему же? С чего же мне такая честь?

– Я был бы счастлив, если бы вы были не только хранительницей очага, но еще и моим ангелом-хранителем.

От девушки исходил тонкий аромат духов, весьма подходящий к ее хрупкой внешности. Интересно, она знает о том, насколько она привлекательна?

– А не слишком ли тяжелая ноша для одной женщины? Ведь я же могу не выдержать.

– Жаклин, вы забываете о том, что я всегда буду рядом. Эту ношу мы разделим на двоих.

– Тогда, конечно, вы меня очень успокоили, – губы девушки дрогнули в насмешливой улыбке. – Боже мой! – всплеснула руками Жаклин. – О чем я таком говорю! Вы пытаетесь меня разыграть?

– Нет, все намного серьезнее, чем вы думаете, – отвечал Голицын спокойным тоном, погасив эмоциональный всплеск девушки.

– Это что же получается, вы мне делаете предложение? Я вас правильно поняла?

– Можно сказать, что да.

– Мне разрешается подумать?

– Я вас не тороплю с ответом. Просто знайте, что я все время буду рядом.

– Ваше ожидание может затянуться, я не из тех женщин, что торопятся замуж.

– Я готов ждать сколько угодно, лишь бы знать, что когда-нибудь вы ответите согласием.

– Луи, такие слова способны вскружить голову любой женщине.

– Мне не нужна любая женщина, Жаклин, – князь Голицын в порыве взял ее за локоток и через тонкую материю почувствовал жар, исходящий от ее хрупкого тела. Еще мгновение, и она обожжет его ладонь. – Мне нужны только вы.

Девушка нерешительно вытянула свою руку. Кончики пальцев горели, будто бы обожженные. Михаил невольно сглотнул, расставаясь с желанной добычей. Теперь Жаклин была от него гораздо дальше, чем в их первую встречу. Настоящая жар-птица, которую не удержать уговорами, не поймать в силки. Обожжет, подпалит и улетит в синее небо! Удержать подле себя ее можно, лишь сграбастав в охапку, – наступившая минута весьма подходящий случай. Другой может просто не представиться.

– Вы ничего обо мне не знаете.

– Того, что я знаю о вас, вполне достаточно, чтобы нам всю жизнь быть рядом.

– Луи, мне не восемнадцать лет, когда я была очень юной и неискушенной девочкой, у меня тоже была своя жизнь, где хватало места страстям.

– Меня не интересует ваше прошлое. У меня тоже была какая-то своя жизнь, но почему бы в таком случае нам не начать все с чистого листа.

– Я ценю вашу настойчивость, Луи, но в моей биографии может быть нечто такое, что вам совершенно не понравится. Вы можете во мне разочароваться.

Прохожие невольно бросали взгляды на красивую пару, домысливая, что между молодыми людьми страстный роман, поэтому они и не наговорятся.

– Вы не убедите меня отказаться от вас. Вы прекрасны, и я готов повторять это до бесконечности.

Губы девушки сжались в тонкую упрямую линию, уголки рта слегка побелели, а вот щеки, наоборот, покрылись едва заметным румянцем. Напускная суровость не смогла испортить римского профиля с прямым, аккуратно прочерченным носиком. «Эх, веснушки бы на него, вот тогда было бы совсем замечательно!» – едва улыбнулся Голицын.

Пожав плечами, Жаклин зашагала по тротуару, увлекая за собой Голицына, теперь ее походка была не столь стремительной. Шаг оставался размеренным и спокойным, хотелось верить, что его общество для нее не в тягость.

– В моем возрасте девушки уже пережили свою первую любовь. И поверьте мне, она способна оставить в душе глубокие овраги, – подняла Жаклин голову. Взгляд, еще какую-то минуту назад веселый и даже в чем-то дерзкий, вдруг потускнел, как если бы глаза укрылись под темным грозовым облачком.

– Мне очень жаль. Вы из тех самых девушек?

– Возможно. Хотите, я расскажу о себе небольшую грустную любовную историю?