Евгений Сухов - Аферист Его Высочества

Великий князь Михаил Николаевич облегченно вздохнул и поместил картину в свой кабинетный тайник, – с тем, что когда наступит день ангела его дражайшей супруги, великой княгини Ольги Федоровны, он подарит картину ей.

А Сева Долгоруков вернулся в Казань, к своим товарищам, и в день своего приезда получил телеграмму от подполковника Степана Яковлевича Голубовского, товарища начальника Отделения по охранению общественной безопасности и порядка Третьего делопроизводства Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи. В телеграмме было всего два слова:

пока свободен

Сева показал телеграмму своим друзьям.

Огонь-Догановский почесал в затылке: ему не понравилось слово «пока», ибо в сем коротком тексте телеграммы можно было узреть некоторую угрозу. Мол, свободен ты, Сева, пока, то есть на время, но мы за тобой наблюдаем, и как только ты свершишь какую-либо ошибку, это «пока» – кончится. Давыдовский на текст телеграммы не отреагировал никак. По крайней мере, ни разочарования, ни удовольствия он не выказал никакого. Африканыч вздохнул облегченно, а Ленчик и вовсе чувствовал себя героем дня. Ведь на заключительном этапе всего этого дела с картиной ему была отведена центральная роль.

Два последующих дня команда Севы не собиралась в его особняке на Старогоршечной, и каждый из нее занимался всяк своими делами. Африканыч, похоже, загулял у себя с Амалией фон Зюдофф, потому как на третий день, когда все собрались у Всеволода Аркадьевича, выглядел совершенно обессиленным и истощенным. Похоже, он полностью излил свои жизненные силы этой курносой девице.

Поговорили о том, о сем. О погоде, которая нынче «какая-то не такая». О Казани, которая суть хоть и город губернский и некогда столица всемогущего ханства, да «все не то». Не Санкт-Петербург и не Москва. А затем Сева, заговорщицки оглядев своих друзей, произнес то, что все от него подспудно ожидали:

– Да, господа, тут мне в голову пришла одна задумка…

Четыре головы разом повернулись в сторону Долгорукова.

– Что за задумка? – хором и заинтересованно спросили Огонь-Догановский и Африканыч.

«Граф» Давыдовский, по своему обыкновению, промолчал, а Ленчик заморгал.

– Задумка касательно одного дела, – добавил Долгоруков загадочно.

– Какого? – спросил Африканыч, у которого, похоже, все же нашлись силы задавать вопросы.

– Да не тяни ты кота за… хвост, – буркнул Огонь-Догановский. – Какого дела?

Сева ухмыльнулся и обвел всех присутствующих веселым взглядом:

– Такого, какого у нас еще никогда не было…

Благодарю вас ( фр .).

Андрей Федорович Лихачев умрет в своем родовом имении Полянки 11 августа 1890 года, через три с половиной года после первого визита к нему Севы Долгорукова.

При жизни А.Ф. Лихачеву так и не удастся учредить в Казани общеобразовательный музей. Это произойдет лишь весной 1895 года.

4 апреля 1866 года в императора Александра II стрелял Д.В. Каракозов. Пуля пролетела над головой государя.

25 мая в императора стрелял А.И. Березовский. Пуля попала в лошадь.

2 апреля 1879 года в императора стрелял А.К. Соловьев. Промахнулся.

19 ноября 1879 года совершена попытка взрыва поезда императора.

5 февраля 1880 года С.Н. Халтурин произвел взрыв в Зимнем дворце.

1 марта 1881 года император смертельно ранен взрывом бомбы, брошенной ему под ноги И.И. Гриневицким. Умер через час.

1 марта 1887 года сорвана попытка взорвать карету императора Александра III на Невском проспекте.

Сделать этого Николай Ефимович не успеет. Он скончается у себя в рабочем кабинете губернаторского дворца в Казани 5 февраля 1889 года, и его тело будет перевезено в Петербург и похоронено на Волковом кладбище через несколько дней.

Вор? ( фр. )