Борис Акунин - Инь и Ян

Глаша: Что это вы так загордились-то? С каких барышей?

Аркаша: Об том вам знать незачем-с. А только упускаете вы, Глафира Родионовна, своё счастье. (Наступает на неё.) Говорите правду, как на святой исповеди: тискались с косорылым?

Глаша: У самого у вас рыло накось! И дух изо рта! А Масаил Иваныч мужчина чистенький, гладкий!

Аркаша: Вот ты как? Гулящая! Истреблю!

Отбирает у неё молот, замахивается. Глаша пронзительно визжит.

Из-за кулис выскакивает Маса, воинственно шипя и выставив вперёд руки.

Аркаша отбегает. Глаша прячется Масе за спину.

Аркаша (размахивая молотом) : Не моги драться! Нет такого закона, чтоб басурманы русского человека ногами по харе мордовали!

Маса: Давать вопрос.

Аркаша: Вопрос можно, только руки прибери. И коленками не приседай.

Маса: Арукася и докутор Диксон друзья?

Аркаша: Чево? Какой они нам друг! Они сами по себе, мы сами по себе.

Глаша (всхлипывая) : Брешет он! Чуть не каждый вечер к англичанину ходил. Сколько раз мне хвастался! Масаил Иваныч, он меня за плечо! Больно! (Плачет.)

Маса (наступая на Аркашу) : Дрозьки — это радз. Докутор друг — это два. Дедукция. Давай-давай. Вести господин. Дерать допрос.

Глаша: Так его, Масаил Иваныч! Он дрожки сломал, и с доктором-покойником всё шушукался, и ещё вокруг барышни всё крутился, шпионничал! Он убивец, больше некому! И меня истребить грозился! Чуть жизни не лишил!

Громко плачет.

Маса, достаёт свой свиток, отрывает клочок, вытирает ей слёзы. Жалостно цокает.

Аркаша, воспользовавшись этим, сбивает молотом со стола лампу. Звон стекла. Свет на сцене гаснет. Топот ног.

Крик Масы: Томарэ!

Крик Глаши: Масушка! Не пущу! Убьёт он тебя!

Голос Масы: Грася-сан, догонять, догонять! А, тикусё!

Занавес слева закрылся, открылся справа. Там лаборатория: стол с колбами и ретортами, на столе лежит чёрный кролик. Ян в фартуке склонился над кроликом. Рядом Инга, она держит в руках веер.

Инга: Как я рада! Не расстраивайся из-за кролика. Мы купим тебе тысячу других. Мы построим настоящую лабораторию, у тебя будут квалифицированные ассистенты. Ты непременно своего добьёшься. И мы с тобой будем очень, очень счастливы.

Кладёт ему руку на плечо.

Ян (раздражённо дёрнув плечом) : Подыхает! Мышцы одеревенели! Что я делаю не так? Что?

Инга (трогает его за воротник) : Несвежий… А у меня ты будешь окружён заботой, у тебя всегда будут чистые, накрахмаленные рубашки. По вечерам мы будем пить чай, и ты будешь рассказывать мне о своей работе. Ты увидишь, какое это счастье — семья.

Ян (оглядывается на неё) : Лаборатория, животные, ассистенты — да-да. Слушай, этот веер, говорят, стоит миллион. Ты теперь богата. Купи его у меня, а? За полцены уступлю, мне хватит.

Инга: Купи? Купи?!

Ян: Ну да. А что такого? Я, конечно, могу продать его кому-нибудь из этих, из коллекционеров, но это время, хлопоты. Работать нужно. Ты ведь желаешь мне добра, ты моя кузина. Дай хоть двести тысяч. Даже сто. Мне хватит. У меня будет лаборатория, а ты восстановишь дядину коллекцию, вернёшь в неё самый ценный экспонат.

Инга: Да я и так куплю тебе лабораторию! Мы устроим её прямо здесь, в Эрмитаже, хочешь?

Ян: Хм… Понимаешь… Вообще-то настоящему учёному не следует жениться. Пойдут пелёнки, няньки. Чаепития, и жена всё расспрашивает, и нужно ей объяснять… Давай лучше ты купишь у меня веер. Пятьдесят тысяч, и он твой.

Инга резко отворачивается и стоит так, спиной, некоторое время. Потом вновь оборачивается к нему.

Инга: Я не нужна тебе… Хотела подарить тебе свою жизнь, а ты в этом подарке не нуждаешься… Что ж, пусть так. Будь по-твоему.

Ян: Ты только не обижайся, ладно? Ну какой из меня муж, сама посуди.

Инга: Я не буду обижаться.

Ян (встревоженно) : А веер купишь?

Инга: Куплю.

Ян: За пятьдесят тысяч?

Инга: Почему за пятьдесят? Ты говорил миллион — значит, миллион. Нынче же отдам распоряжение в банк. У тебя будет всё, что ты хочешь…

Ян хочет обнять её, вместо этого начинает жать руку, соображает, что она в резиновой перчатке, стягивает её зубами. Рукопожатие.

Ян: Всё, уговор. Веер твой. А миллион мой. Ты не передумаешь?

Инга: Уговор…

Ян: Ура! Сделка века совершилась! (Склоняется над кроликом, напевая из «Оды к радости».) «Freude, schöner Götterfunken, Tochter aus Elysium…»

Инга печально за ним наблюдает. Оба повёрнуты спиной или вполоборота к залу.

В это время из-за кулисы появляется Аркаша с молотом в руке. Ступая на цыпочках, проникает в лабораторию и закрывает за собой занавес.

Перед занавесом. Маса толкает кресло с Фандориным, держит над ним зонт. Рядом семенит Фаддей.

Маса (возбуждённо) : …Нигэтэ симаимасита! Утагаи-мо наку, Арукася га короситан дэс!

Фандорин: Аркаша?

Маса: Хай!

Фандорин (Фаддею) : Вы уверены, что это был он?

Фаддей: А кто ж. Глаза ещё, слава Богу, видют. Он через двор к хлигелю прошмыгнул, я признал.

Фандорин: Ну что ж, дело близится к финалу.

Останавливаются перед той частью занавеса, за которой лаборатория.

Маса пытается открыть — заперто.

Маса: Симаттэмас!

Фандорин (подъезжает, громко стучит) : Ян Казимирович! Инга Станиславовна! Откройте! Это я, Фандорин!

Изнутри доносятся крики.

Аркаша: Сколопендра! Иуда! Убью!

Шум, грохот.

Инга: Стреляй, Ян, стреляй!

Три выстрела.

Маса с визгом подскакивает, вышибает ногой «дверь».

Занавес открывается полностью.

Аркаша лежит, чуть в стороне на полу сидит Ян с револьвером в руке. Инга тоже на полу, близ столика, её лицо в крови.

Фандорин (вкатываясь в лабораторию) : Инга! Вы ранены?

Инга: Ударилась о ножку… Он толкнул… Ничего…

Ян встаёт, пошатнулся, схватился за голову.

Ян: Чёрт… Что за чёрт… Стоял… Вдруг лежу… И рядом — это. (Показывает револьвер.) Я убил его? Убил?

Маса (он сидит на корточках над Аркашей) : Готов. Дырки. (Показывает три пальца.) Горова, грудь, хара.

Ян: Хара?

Фандорин: Это по-японски «живот»… Инга, Инга Станиславовна, вы можете встать? (Помогает ей подняться.)