Евгений Сухов - Марьяжник

Из горла поручика Рытвиненко вырвался самый настоящий звериный рык. Звонарев заметил, как он стремительно бросил взгляд в сторону стоящей на каминной полке шкатулки с пистолетами.

– Я убью его! Клянусь честью, я прикончу этого негодяя! Да как он смел? Как он мог поступить таким бесчестным… – Рытвиненко забегал было из угла в угол по своей маленькой гостиной, но вдруг резко остановился, вскинул подбородок и вновь остановил взгляд на шкатулке с пистолетами. – Секунданты! Я должен немедленно отправить к этому мерзавцу секундантов! В такой ситуации и речи не может быть о каких-либо извинениях или… Я намерен драться.

– Я прекрасно вас понимаю, поручик, – ввернул Звонарев. – Понимаю и поддерживаю. Я даже могу лично оказать вам услугу и отправиться к Симакову с вызовом от вашего имени. Я передам.

– Да! Это было бы неоценимой услугой. Вот если бы вы еще согласились…

– Секундантом? – догадался Степан, но тут же категорически покачал головой: – Извините, тут никак не могу, поручик. Сегодня вечером я вынужден покинуть Петербург. Дела неотложной важности… Передать вызов – передам, а в остальном… Вы уж не обессудьте.

– Да-да! – Рытвиненко опять забегал по комнате. В эту секунду он весь был во власти охвативших его эмоций. – Я нисколько не обижаюсь. Дела так дела. Все понимаю, все… В любом случае, я и так должен быть вам благодарен. И я благодарен, поверьте. – Он остановился в центре гостиной. – Передайте капитану Симакову, что я желаю встретиться с ним сегодня же. Вечером. В семь. О месте встречи я сообщу дополнительно через моих секундантов. Передадите?

– Передам.

Звонареву не было нужды и дальше задерживаться на квартире Рытвиненко. Он, как и в момент своего прихода, по-военному щелкнул каблуками, кивнул головой и вышел прочь из комнаты. Поручик остался один в крайне смятенных чувствах. Ничего более Звонареву и не требовалось.

Взяв пролетку, он, не желая терять драгоценного времени, немедленно отправился к Симакову. Капитан был дома один, если не считать стоявшей напротив наполовину опустошенной бутылки вина, с которой Симаков, по всему видно, и вел общение. На полу, рядом со столом, рядком стояло еще четыре бутылки. Он был здорово пьян.

– Подумать только, – начал Симаков без всяких приветствий и предисловий, едва Степан появился на пороге его комнаты. – Мы все думали, что генерал отказался от своей пагубной привычки. Никто в последнее время и не видел его употребляющим кокаин. А тут такое… Мне ведь и в голову не могло прийти. Ах, как жаль! Приди мы с тобой, Степан, хотя бы на пять минут раньше, трагедии можно было бы избежать.

– Меня и самого посещали подобные мысли. – Звонарев придвинул стул и расположился напротив. – Но, как говорится, судьба. Тут уж ничего не попишешь.

– Да-а, – пьяно протянул Симаков, не столько соглашаясь с высказыванием Звонарева, сколько отвечая на какие-то свои потаенные мысли. – Выпьешь?

– Налей, – не стал отказываться Степан и тут же спросил: – А что говорит полиция?

– Нам удалось замять историю с кокаином и с передозировкой. Официальная версия смерти Кирилла Александровича – сердечный приступ. И всех такая версия, понятное дело, устроила. Негоже выносить сор из избы.

– Полностью с этим согласен.

Звонарева действительно данный вариант устраивал еще больше, чем версия с передозировкой. Заказчик останется доволен. Надо только закончить с единственным свидетелем, который в настоящий момент и находился перед Степаном, а тогда и работе конец.

– Помянем? – предложил Симаков.

Звонарев не отказался. Они молча и не чокаясь выпили.

– А я ведь к тебе с плохими вестями, Василий, – признался гость.

– Что еще? – Капитан припечатал пустой стакан к столешнице и вскинул голову.

– Уполномочили меня. Я поначалу пытался было отказаться, но потом подумал, что лучше уж, если ты примешь вызов через меня.

– Вызов?

– Вызов, Василий, вызов, – с прискорбием покачал головой Звонарев. – Брат Лизы, поручик Рытвиненко, намерен вызвать тебя на дуэль. Сегодня вечером. В семь. Место встречи, как он выразился, сообщит позднее посредством своих секундантов. Мне лишь было поручено…

– Какого черта?!

Симаков предпринял попытку подняться из-за стола, но не сумел удержаться на ногах и тут же плюхнулся на прежнее место. Бутылка с вином опасно покачнулась, но Степан, молнией выбросив руку вперед, успел перехватить ее за узкое горлышко.

– Дуэль? Из-за Лизы? С какой стати?

Звонарев пожал плечами:

– Я пытался воздействовать на поручика. Объяснить, что между тобой и Лизой… В общем, о пристойности ваших отношений. Но он и слушать ничего не стал. «Убью!» – кричит. И глаза кровью так и наливаются. Так что, боюсь…

– Ну и черт с ним! – Симаков бухнул кулаком по столу. – Он хочет драться? Что ж… Я охотно удовлетворю это его желание. В конце концов, не я посылаю вызов… – Он на мгновение запнулся. – А Лиза знает?

– Не уверен, – Звонарев с улыбкой наблюдал за тем, как капитан с трудом, но все же поднялся из-за стола и нетвердой походкой двинулся в направлении секретера. – Причем, мне кажется, тебе и не стоит информировать девушку о происходящем. Нет никакого смысла причинять ей излишнее беспокойство. Впрочем, если ты желаешь…

– Нет, ты прав, Степан. Нет никакого смысла. Я со всем этим разберусь сам. Будешь моим секундантом сегодня?

Симаков отпер секретер, и в руках у него появилась инкрустированная золотом шкатулка с дуэльным оружием. Гораздо более богатая и в некотором роде более помпезная, нежели та, что покоилась на каминной полке у поручика Рытвиненко. Держа шкатулку двумя руками, капитан вернулся к столу. Поставил ее рядом со Звонаревым. Раскрыл. Выудил один из пистолетов. Рукоятки оружия были инкрустированы позолотой, повторяя тот же рисунок, что и на самой шкатулке.

– Я не смогу, Василий, – Звонарев вроде бы совершенно неосознанно вынул из шкатулки второй пистолет. – Меня не будет вечером в городе. Да и не понимаю я, если честно, ничего в этих дуэлях. Равно как и в самом оружии.

Словно в подтверждение его слов пистолет выскользнул из пальцев Степана и с глухим стуком упал на пол. У самого основания рукоятки откололся кусок позолоты. Звонарев стушевался и нагнулся за оброненным оружием.

– Прошу прощения…

– Ничего страшного, – небрежно взмахнул рукой Симаков. – Это пустяки, право. Пистолеты фамильные, но далеко уже не новые. Я использовал это оружие на подобных дуэлях несметное число раз.

– Охотно верю.

Звонарев с чрезвычайной осторожностью положил пистолет на стол. Симаков, прищурив один глаз, сначала проверил боеготовность того пистолета, который держал в руках, а затем и оброненного Степаном. По его решительному кивку можно было догадаться, что осмотр оружия полностью удовлетворил капитана.