Евгений Сухов - Король медвежатников

— Вам не кажется, что все это несколько нелепо? — спросил Григорий Васильевич, повернувшись к Савелию.

— О чем это вы? — спросил Родионов, замедляя шаг.

— Ну-у, слоняемся здесь с вами. Как два неприкаянных упыря.

— Ах, вот вы о чем? Возможно, в ваших словах и есть правда. Но что же поделаешь? Надобно, господин генерал, и никуда не денешься! Далеко еще, не вспомнили? — не сумел скрыть своего нетерпения Савелий.

— У меня такое ощущение, что где-то здесь, — произнес Григорий Васильевич, озираясь на разновеликие гранитные кресты. — Был-то я здесь давно. Склеп гранитный, небольшой. Помню, плющом был увит, а на самом гребне крыши женщина с крестом из мрамора. Это точно! Этот склеп был построен позже. Прежний не сохранился, — все глубже удалялся от главной аллеи Григорий Васильевич, — сколько времени-то прошло.

Даже если покойникам несколько сотен лет, то кладбище все равно не выглядит музеем. Такое ощущение, что из-за каждого креста выглядывает мертвяк с провалившимся носом.

Савелий осмотрелся, зябко поежился.

— Вон же он, склеп! — разглядел Савелий между деревьями скорбящую фигуру женщины.

— Где? — громче, чем следовало бы, спросил Григорий Васильевич, повернув голову.

Где-то рядом раздался треск ломаемых сучьев, и неподалеку, прячась за крестами и могилами, промчалось что-то темное и большое. В свете проклюнувшейся через облака луны Савелий увидел перекошенное от страха лицо генерала и почувствовал его крепкую хватку на своем запястье. А еще через несколько секунд опять воцарилась тишина. Зловещая, как и прежде.

— Григорий Васильевич, у меня к вам просьба, отпустите, пожалуйста, мою руку, поверьте, что это очень больно. У вас, оказывается, крепкая хватка.

— Простите, — смущенно ответил Аристов, разжимая пальцы. — Как вы думаете, что это было? Человек или собака?

— Странный вопрос вы задаете, а почему вы не думаете, что это, к примеру, мог быть оборотень? — серьезно спросил Савелий. Задрав голову к небу, он продолжил: — Такие часы самые благоприятные для темных сил. В это время только кровищу пускать.

— Скажете тоже! — раздраженно произнес Григорий Васильевич. — Так где, вы говорите, склеп?

— Вон он, в двадцати метрах отсюда.

— И верно, — заметно приободрился генерал Аристов. — А вы глазастый! Давайте по тропиночкам, — предостерег он, — чтобы мертвецы не обижались.

— Уж не боитесь ли вы, что они вас к себе за ногу утащат? — усмехнулся Савелий, аккуратно обогнув очередную мраморную плиту.

— Не боюсь, — хмуро отвечал Григорий Васильевич.

В этот момент кто-то бесцеремонно ухватил Савелия за штанину. Сердце неприятно сжалось. Савелий невольно обернулся, рассчитывая встретиться лицом к лицу с восставшим из могилы мертвецом, — но кругом лишь кусты. Ах, вот оно в чем дело! — не сумел подавить вздох облегчения Савелий: одна из веток зацепилась за брючину. Освободившись, Родионов зашагал дальше.

— Вы чего там вздыхаете? — спросил генерал.

— Да так… Подумалось, — не стал вдаваться в подробности Родинов.

Склеп был открыт настежь, зияя темным глубоким проемом. Такое впечатление, что это был коридор из мира живых в царство мертвых.

Аристов замедлил шаги, потом и вовсе остановился. Обернувшись к Савелию, спросил:

— Вам не кажется это странным?

— Весьма, — отвечал Родионов, чувствуя, как напряжение все более увеличивается. — У вас есть оружие?

— Нет, — растерянно сказал генерал. — Совершенно забыл.

— Понятно… Идите за мной, — жестко потребовал Савелий. — Я пойду первым.

Савелий вытащил «браунинг» и сразу почувствовал себя увереннее. «Ну, теперь наваливайтесь, мертвяки, изрешечу!» — с каким-то скрытым злорадством подумал Савелий.

Не доходя нескольких шагов до склепа, он понял, что оправдываются самые худшие их опасения. Внутри кто-то находился. Точнее, лежал, широко раскинув руки. Вполне подходящее местечко, чтобы перевести дух. А то и вовсе его испустить.

— Генерал, здесь еще один. Посветите!

Савелий уже в который раз ругал себя за то, что они поспешили. Следовало бы дождаться следующего утра. При дневном свете даже кладбище с воскресшими мертвецами не напугает.

Григорий Васильевич был собран и серьезен. Чиркнул спичкой и уверенно поднес пламя к безжизненному лицу.

— Мертвяк, что ли?.. Бог ты мой! — не удержался от восклицания Аристов. — Да это же так называемый граф д\'Артуа! Странно, каким образом он здесь оказался?

Савелий глухо ответил:

— Таким же, как и мы, господин генерал. Явился за сокровищами. Похоже, что здесь не обошлось без борьбы. Во-он как распластался. А потом, он не так легкомыслен, чтобы дать просто так стукнуть себя по темени. Что у него в руке? Посветите!

Григорий Васильевич достал из коробка несколько спичек и поджег одну.

Пальцы правой руки «графа» были сжаты в кулак, из которого выглядывал небольшой лоскуток ткани. Осторожно, будто опасаясь причинить мертвецу боль, Савелий попытался разжать ладонь. Неожиданно «граф» открыл глаза и глухо застонал.

— Живой! — выдохнул Савелий.

Аристов от неожиданности выронил спичку, и она погасла, погрузив окружающее пространство в еще больший мрак.

— Ну, вы, право, как институтка! — недовольно зашипел Родионов.

Через несколько секунд спичка вспыхнула вновь.

— Переверните его на спину, — попросил Григорий Васильевич, — он что-то хочет сказать.

Осторожно Савелий перевернул тело на спину.

— Вы перепачкались, — сдержанно заметил Аристов, показав взглядом на рукав Савелия.

Опустив взгляд, Родионов увидел большие темные разводы. Чего уж теперь-то!

— Вы хотите что-нибудь сказать? — в самое лицо умирающему произнес Савелий, приподняв его голову.

— Я-а-а-ны-ча-а-ар, — прошептал «граф» и, дернувшись, замер.

— Все… Отошел! — объявил Савелий, посмотрев на застывшее лицо «графа».

Так же осторожно, будто опасаясь, что покойник может разбить затылок о мраморные плиты, он положил его отяжелевшую голову на холодный пол. Пальцы «графа» разжались, и Савелий увидел в его ладони крупную темно-коричневую пуговицу. Кажется, он видел ее однажды. Только вот где? Взяв пуговицу, Савелий повертел ее и рассмотрел какие-то малопонятные знаки. Ладно, потом разберемся, положил он пуговицу в карман.

Григорий Васильевич уже успел спалить полкоробка, и сгоревшие спички щедро усыпали пол склепа.

— А вам не кажется, что убийцей был тот самый человек, которого мы встретили на аллее с полчаса назад? — настороженно спросил Григорий Васильевич, вновь поднимая высоко над головой зажженную спичку.

Мерцающий свет заползал в самые дальние уголки. У противоположной стены стояла гробница. Отодвинув тяжелую каменную крышку саркофага, Савелий заглянул внутрь — святых мощей не видать. Но, чтобы спрятать картину, места вполне хватит. Он пошарил рукой, пальцы натолкнулись на какой-то мягкий рулон.