Владимир Андриенко - Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

– С сегодняшней ночи патрули на улицах города будут усилены, и наказание за нарушение комендантского часа станет строже! Ваши полицейские, господин Борзенко также станут нести службу по усиленному варианту! И прекратите пьянство среди ваших людей, Борзенко. У меня на столе полно жалоб на произвол полицейских!

– Я разберусь, господин полковник. Лично стану проверять участки!

Лайденбах говорил еще долго. Он распекал каждого своего подчиненного и находил его работу неудовлетворительной. Жаловался на частые перебои с электроснабжением, из-за плохой работы и саботажа работников электростанций.

– Саботажников расстреливать! Без всякой жалости!

Ему возразили, что специалистов и так не хватает, и если начать стрелять, то работать станет некому. Да и не всегда это была вина самих работников предприятия «Харьковские электросети».

– Так не годится, господа! – завершил свое выступление Лайденбах. – Нам нужно сплотиться перед лицом опасности и оказать всю необходимую помощь доблестной армии нашего фюрера!

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

14-15 мая 1942 года.

Гауптштурмфюрер Вильке.

Гауптштурмфюрер Вильке, исполняющий обязанности заместителя харьковской службы СД, вернулся из резиденции Лайденбаха к полудню. Он выслушал доклад своего помощника Клауса Генке – оберштурмфюрера СС.

– Облаву местная полиция произвела из рук вон плохо.

– Никого не оказалось в сетях?

– Наловили они много, но важного никого!

– Совсем?

– Я лично проверил каждого задержанного. Им ничего нельзя предъявить кроме нарушения комендантского часа, гауптштурмфюрер.

– Сегодня об этом говорил Лайденбах. Советовал стрелять на месте, тех кто нарушает! Это все?

– Нет, гауптштурмфюрер.

– А что еще?

– Еще наш патруль обнаружил группу артистов, доложил Генке.

– Каких артистов?

– Тех самых, что ждал бургомистр Харькова. Вы видели афиши в городе. Савик Нечипоренко.

– Это те самые, что пропали неделю назад!

– Если быть точным, то две недели, гауптштурмфюрер. Но вчера они нашлись.

– И где же они были все это время? И где охрана, что их сопровождала?

– Охрану перебили партизаны. И артистов захватили.

– Партизаны? И как же они освободились?

– Их просто отпустили, гауптштурмфюрер.

– Отпустили? Что за ерунда? Как могли их отпустить?

– Я все проверил, гауптштурмфюрер. Актерский конвой партизаны приняли за наш конвой.

– Наш? Я ничего не понимаю, Генке! Говорите толком!

– Тот самый, что вы подставили террористам в качестве приманки.

– В ходе нашей спецоперации?

– Именно так, герр Вильке.

– Но наш подставной конвой проехал без происшествий. И я вычеркнул этот район из зоны поиска.

– А напрасно, герр гауптштурмфюрер. Партизаны все же напали на конвой. Но это оказалась группа артистов. Они перебили охрану из полицаев и захватили тех, кто был в машине. Продержали немногим больше недели и отпустили.

– А почему я узнаю о нападении на конвой только сейчас, Генке?

– Я тоже всего не знал, герр гауптштурмфюрер. Да и погибли тогда только русские из вспомогательной полиции. Немцев среди жертв не было.

– Где они сейчас?

– Артисты?

– Да. Где этот как вы его назвали…

– Савик Нечипоренко.

– Где он сейчас?!

– В госпитале, герр гауптштурмфюрер. Савик Нечипоренко опасно ранен. Его подруга тоже ранена, но совсем чуть-чуть. В лесу им помощи оказать не смогли, и у Савика стала гнить рука. Наш врач сказал, что еще бы несколько дней и не миновать ампутации. Но так все будет в порядке.

– А вы уверены, что они те, за кого себя выдают, Генке?

– Они устроили настоящий концерт в госпитале для наших раненных, гауптштурмфюрер. Они имели такой успех. И никакого оружия у них нет. Только музыкальные инструменты и ноты. Да и фото на афише этого Савика на каждом углу. Хотя партизаны немного его покорёжили.

– Что это значит?

– У него ссадины и синяки на лице, гауптштурмфюрер. Но это Савик Нечипоренко.

– Пусть так, но я хотел бы лично побеседовать с ним.

– Прикажете доставить?

– Нет, зачем же если он в госпитале. Когда он покинет госпиталь?

– Через два-три дня.

– Вот тогда и побеседуем.

– Где их документы?

– Я привез, гауптштурмфюрер. Они здесь.

Генке подал гауптштурмфюреру плотный пакет, в котором были документы на имя Савика Нечипоренко и Ады Лепинской.

– Что это? Почему в таком состоянии?

– Испорчены водой, гауптштурмфюрер. Но фото есть и там и там. Сами посмотрите.

– А печати?

– Размыты, но бланки документов наши. И бланки новые, их ввели совсем недавно.

– А фамилии тех, кто это выдавал? Вы проверили их Генке?

– Так точно, герр Вильке. Я послал запросы и уже получил ответные телефонограммы. Всё совпадает.

Вильке согласился.

– Нужно заменить эти документы, Генке. С такими артисты дойдут до первого патруля.

– Я уже отдал приказ. Все делается. Герр гауптштурмфюрер…

Вильке принял звонок из Берлина.

– Криминальдиректор 35 35 В СД оставались чины криминальной полиции. Поэтому обращение «криминальдиректор» вполне допустимо к оберштурмбаннфюреру СС Вальтеру Кубицки. Кубицки! Это вы Вильке? Что там у вас происходит? Отчего ко мне в Берлин новости из Харькова доходят раньше чем к вам?

– Не понимаю о чем вы, герр криминальдиректор?

– Мне два часа назад звонил Гейдрих и передал удивление рейхсфюрера!

– Удивление?

– Рейхсфюрер удивлен тем, что ваша служба ничем не помогает его посланцу полковнику фон Рунсдорфу!

– Но полковник и не просит о моей помощи. Он обращался к начальнику СД Харькова. Но лично ко мне никогда. Да и работы здесь слишком много.

– Я знаю, что вся ваша внедренная агентура с треском провалилась, Вильке! И вы до сих пор не выполнили своего обещания – ликвидировать харьковское подполье.

– Герр криминальдиректор. Но меня назначили исполнять обязанности заместителя начальника СД в Харькове. От отделения контрразведки «Восток» меня отстранили.

– Это было не мое решение, Вильке. Но я дал вам шанс реабилитироваться.

– Но у меня нет на это времени, герр криминальдиректор! Новые обязанности занимают слишком много времени.

– Завтра же посетите квартиру барона Рунсдорфа, Вильке! И окажите ему все необходимое содействие!

– Как прикажете, герр криминальдиректор. Но я хотел вас спросить, удовлетворена ли моя просьба о переводе ко мне агента «Вдова»? Я уже месяц пытаюсь добиться её перевода в Харьков.

– Нет, – коротко ответил Кубицки.

– Вы сказали «нет», герр криминальдиректор?

– Это не я сказал «нет»! «НЕТ» сказали сверху! Адмирал Канарис добился перевода «Вдовы» в Абвер.