Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— По крайней мере, так он заявлял.

— Странно. Откуда у индейца испанское золото?

— Шоукомб считал, что…

Мэтью вдруг запнулся. Он хотел сказать: «Где-то поблизости скрывается испанский шпион». Но у него в голове отложился образ Пейна, раскуривающего сигару за банкетным столом прошлой ночью. Курение на испанский манер. Где Пейн мог приобрести привычку курить таким образом?

Заодно Мэтью вспомнил и фразу Шоукомба об этом предполагаемом шпионе: «Черт, да он запросто может сидеть в Фаунт-Ройале, ежели это предатель-англичанин!»

— Что он считал? — Голос Пейна был спокоен и сдержан; его пальцы сомкнулись, и монета исчезла в кулаке.

— Он… сказал…

Мэтью медлил, лихорадочно придумывая ответ. Он не мог разглядеть выражения лица Пейна, который был виден лишь как силуэт на фоне тусклого квадрата окна.

— Он… считал, что индейцы могли наткнуться на пиратский клад, — выдал он наконец.

— Пиратский клад? — Дженнингс учуял нечто посолиднее остатков рома. — Где?! В наших краях?

— Не спеши ликовать, Малькольм, — предупредил Пейн. — Одна монета — еще не клад. У нас пока что не было стычек с пиратами, и они нам совсем не нужны.

Пейн склонил голову набок, и Мэтью понял, что он активно обдумывает эту версию.

— Шоукомб ошибался, — чуть погодя заявил Пейн. — Никто из чернофлажного братства в здравом уме не станет прятать добычу на землях краснокожих. Обычно пираты зарывают свое золото там, куда можно потом без проблем вернуться. Они не настолько глупы, чтобы соваться в те места, где плодами их успеха могут воспользоваться какие-нибудь дикари.

— Пожалуй, вы правы, — быстро согласился Мэтью, не желая углубляться в дебри собственного вранья.

— И все же… каким еще путем могло это попасть в руки индейца? Разве что где-то поблизости случилось кораблекрушение и часть груза вынесло прибоем на берег. Занятный случай. А вы что думаете, господин судья?

— Есть вероятность, — сказал Вудворд, — что индеец получил монету от какого-то испанца во Флориде.

— Исключено, здешние индейцы в такую даль не суются. Флоридские племена только и ждут, чтобы избавить их черепа от скальпов.

— Лично меня еще больше удивляет тот факт, — подал голос Мэтью, стремясь увести разговор от этой темы, — что Шоукомб оставил золотую монету в кружке.

— Может, просто позабыл о ней в жуткой спешке, — предположил Дженнингс.

— Но при этом он не забыл прихватить наш багаж, а также свиней и кур? Нет, это вряд ли.

Мэтью обвел взглядом комнату. Здесь все было в порядке: мебель не опрокинута, нет следов крови и других признаков борьбы. Очаг еще не остыл, котелки висели над углями. Никакого намека на то, что случилось с Шоукомбом и остальными обитателями дома. Мэтью поймал себя на мысли о той девчонке: какой могла быть ее судьба?

— Не знаю, — продолжил он размышлять уже вслух. — Но в чем я уверен, так это в том, что Шоукомб ни за что не оставил бы здесь эту монету. При обычных обстоятельствах, я хочу сказать.

Пейн негромко хмыкнул, еще несколько секунд повертел монету в пальцах, а затем отдал ее Мэтью.

— Полагаю, теперь она принадлежит вам. Возможно, это единственная компенсация, которую вам удастся получить с Шоукомба.

— Нашей целью является не компенсация, сэр, — резко возразил Вудворд, — а правосудие. И я вынужден признать, что сегодня правосудие осталось в дураках.

— Вряд ли Шоукомб намерен сюда вернуться. — Пейн наклонился и подобрал с пола свечной огарок. — На такой случай я мог бы предложить ночную засаду, но тут есть опасность быть заживо съеденным крысами. — Он нервно оглядел темные углы комнаты, из которых по-прежнему доносился злобный писк. — Такое место сгодится разве что для Линча.

— Для кого? — спросил судья.

— Гвинетт Линч — это крысолов у нас в Фаунт-Ройале. Но в этой мерзкой дыре даже он может проснуться с отгрызенными ногами. — Пейн запустил огарком в один из темных углов, где всполошенно заметалось нечто, судя по поднятому шуму, весьма крупное. — В сарае я видел хомуты и прочую упряжь. Дункан, мы с тобой можем запрячь наших лошадей в фургон судьи и доставить его в поселок. Вас это устроит, судья?

— Абсолютно.

— Вот и ладно. Пора попрощаться с этим местом.

Пейн и Тайлер вышли наружу, чтобы разрядить пистолеты в воздух, поскольку взведенные пружины колесцовых замков были опасны не менее, чем свернувшиеся кольцами гадюки. У Тайлера пистолет выстрелил сразу, а вот у Пейна он сначала только сыпал искрами и разрядился после шипящей задержки.

В течение получаса лошади были запряжены во вновь обретенный фургон, Вудворд взял в руки вожжи и двинулся вслед за первым фургоном по раскисшей дороге на Фаунт-Ройал. Мэтью сидел на занозистых козлах рядом с судьей, тогда как Пейн и Тайлер составляли компанию Дженнингсу. Перед тем как трактир Шоукомба исчез из виду, Мэтью оглянулся и представил себе, во что он превратится через несколько дней — или, страшно подумать, недель — безраздельного господства грызунов. Вновь его посетил образ девчонки, которая вряд ли непосредственно участвовала в преступлениях своего хозяина, и Мэтью невольно подивился тому, что Господь может быть так жесток к своим чадам. Но она не могла противиться судьбе — как не мог и никто из них, — а посему тут ничего нельзя было поделать. С этой мыслью он отворотил взор от прошлого за спиной и устремил его в будущее.

Мэтью и Вудворд остались наедине впервые с момента их прибытия в Фаунт-Ройал, ибо даже на пути от особняка до конюшни этим утром их по распоряжению миссис Неттлз провожал чернокожий мальчишка-слуга. Таким образом, Мэтью впервые представилась возможность высказать свои соображения насчет их вчерашних сотрапезников без риска быть услышанным посторонними.

Однако судья успел воспользоваться этой возможностью прежде него.

— Что ты думаешь о Пейне, Мэтью? — поинтересовался он.

— Кажется, он свое дело знает.

— Это верно. Он также кажется сведущим в делах… как это он выразился… «чернофлажного братства»… Интересно.

— Что именно?

— Несколько лет назад — в девяносто третьем или около того — мне довелось разрешать в суде дело человека, обвиненного в пиратстве. Дело запомнилось мне особо, потому что он был образованным человеком, в прошлом лесоторговцем, которого разорили кредиторы. Его жена и двое детей умерли во время эпидемии чумы. Словом, он казался человеком совсем не такого склада, чтобы вдруг заняться пиратским ремеслом. И вот, помнится, он называл своих… э-э… сотоварищей «чернофлажным братством». Прежде я никогда не слышал этого термина.

Вудворд посмотрел на небо, прикидывая, как скоро плотные серые тучи прольются очередным дождем.

— И я ни разу не слышал его с тех самых пор вплоть до момента, когда его употребил Пейн. — Он вновь обратил взор на дорогу перед ними. — Сам термин явно подразумевает уважительное отношение, а в немалой степени и гордость. Как будто один из членов этого сообщества отзывается о других.