Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Он зажег свечу, поскольку сумрак за окном никак не желал рассеиваться, и побрился, пользуясь опасной бритвой, мылом и тазиком с водой, который был оставлен служанкой в коридоре перед его дверью. Затем надел черные бриджи, белые чулки и кремовую рубашку из скромного гардероба, предоставленного ему Бидвеллом. Он уже задувал свечу, когда в дверь постучали.

— Завтрак на столе, сэр, — раздался голос миссис Неттлз.

— Я иду.

Он открыл дверь и очутился перед внушительной особой с квадратным подбородком, облаченной во все черное. Она держала в руке лампу, желтый свет которой вкупе с игрой теней делал ее и без того суровый облик едва ли не зловещим.

— Судья проснулся?

— Он уже внизу, — ответила миссис Неттлз. Ее намасленные волосы были зачесаны назад и так туго стянуты на затылке, что даже смотреть на это было больно. — Ждут только вас, чтобы прочесть молитву.

— Хорошо.

Мэтью закрыл дверь и последовал по коридору за экономкой. Половицы поскрипывали под ее весом. Но на подходе к лестнице женщина остановилась так внезапно, что Мэтью чуть на нее не наткнулся. Она развернулась и подняла лампу, осветив его лицо.

— В чем дело? — спросил он.

— Могу я говорить начистоту, сэр? — Она приглушила голос. — Обещайте никому не проболтаться о том, что я скажу.

Мэтью попытался разглядеть выражение ее лица, но ему в глаза бил свет от близко поднесенной лампы. Он молча кивнул.

— Это опасный день, — произнесла она почти шепотом. — Вы и судья сейчас в большой опасности.

— Какого же рода эта опасность?

— Вы оба можете увязнуть в богопротивной лжи. Вы кажетесь разумным молодым человеком, но вы не понимаете этот город и то, что здесь творится. Со временем поймете, если только ваш ум не будет отравлен.

— Кем отравлен? Ведьмой?

— Ведьмой … — повторила она с неприкрытой горечью. — Нет, я не о Рейчел Ховарт. Что бы вам о ней ни наболтали и как бы вы к ней ни относились, она вам не враг. Она жертва, молодой человек. Я даже скажу больше: она нуждается в вашей помощи.

— Как это понимать?

— Им не терпится ее повесить, — прошептала миссис Неттлз. — Будь их воля, они бы вздернули ее уже этим утром. Но она не заслуживает петли. Что ей нужно, так это заступник, готовый любой ценой докопаться до правды. Способный доказать ее невиновность, когда все вокруг будут против нее.

— Мадам, я всего лишь секретарь судьи. Не в моих силах…

— Вы здесь единственный, в ком есть такая сила, — прервала она. — Судья всегда ведет прямую борозду, уж таковский он человек, верно? Да вот только здешнее поле — кривее некуда.

— Значит, вы уверены в том, что мадам Ховарт не ведьма? Хотя ее муж был убит самым жестоким образом, в ее доме нашли ритуальных кукол, а сама она не может произнести вслух «Отче наш» и носит на теле отметины Дьявола?

— Здесь повсюду сплошная ложь. Вы же вроде как ученый человек: неужто вы верите в колдовство?

— Книги по демонологии приводят убедительные обоснования, — сказал Мэтью.

— Да в топку книги! Сами-то вы в это верите?

Мэтью озадачился: такой вопрос ему еще никто не задавал. Разумеется, он знал о ведьмовском процессе в Салеме, состоявшемся всего-то семь лет назад. Он читал «Достопамятные случаи» Коттона Мэзера [8] Коттон Мэзер (1663–1728) — влиятельный пуританский проповедник, писатель и публицист родом из Бостона, принимавший самое активное участие в Салемском ведьмовском процессе 1692 г. Книга «Достопамятные случаи ведьмовства и одержимости» была издана в 1689 г. и труд Ричарда Бакстера [9] Ричард Бакстер (1615–1691) — английский пуританский богослов; его книга « О несомненном существовании мира духов » была издана в 1691 г. «О несомненном существовании мира духов», где колдовство и одержимость демонами принимались за непреложные факты. Но он также был знаком с «Демонстрациями мнимого ведьмовства» Джона Уэбстера [10] Джон Уэбстер (1610–1682) — английский священник, врач и астролог, в книге « Демонстрации мнимого ведьмовства » (1677) отрицавший многие современные ему представления о колдунах и ведьмах. и «Прениями по вопросам ведьмовства» Джона Уэгстаффа [11] Джон Уэгстафф (1633–1677) — английский писатель, самый известный труд которого, « Прения по вопросам ведьмовства », был издан в 1669 г. , в каковых сочинениях утверждалось, что все случаи «ведьмовства» были либо заведомым обманом, либо проявлением безумия и таких «ведьм» следовало отправлять не на виселицу, а в лечебницу для душевнобольных. Между этими двумя полюсами и колебалось собственное мнение Мэтью.

— Даже не знаю, — ответил он.

— Так вот что я вам скажу. Сатана и вправду бродит по Фаунт-Ройалу, но Рейчел Ховарт не из тех, кто составляет ему компанию. Здесь есть много такого, что не всякий сможет углядеть. И вот это святая правда.

— Если вы в этом убеждены, то почему вы не обратитесь к мистеру Бидвеллу?

— Ну да, чтобы он и меня посчитал одержимой? Потому что для любой женщины, как и для любого мужчины, кто заступится за Рейчел Ховарт, тут же приготовят пеньковую петлю…

— Миссис Неттлз! — донесся голос от подножия лестницы. — Где там мистер Корбетт?

Судя по тону, Бидвелл был в сильном раздражении.

— Где наш завтрак, женщина?!

— Не выдавайте меня! — быстро прошептала она Мэтью. — Никому ни слова об этом, прошу вас!

— Хорошо, — согласился он.

— Мы здесь, сэр! — громко откликнулась миссис Неттлз на зов хозяина, направляясь к лестнице. — Прошу прощения, но молодой человек поздно проснулся!

На завтрак были поданы ломтики ветчины с маисовой кашей, бисквиты и местный мед, дополненные кружками крепкого янтарного чая. Мэтью еще не успел проголодаться после вчерашнего ужина — с черепаховым супом, жареным черепашьим мясом и кукурузными лепешками — и потому не слишком налегал на еду. Вудворд, который этой ночью спал лишь урывками и утром встал с болью в горле и заложенным носом, выпил столько чая, сколько в него влезло, и напоследок отправил в рот дольку лимона. Зато Бидвелл демонстрировал воистину волчий аппетит: он поглощал ветчину ломтик за ломтиком, умял полную миску каши и в придачу целое блюдо бисквитов.

Наконец хозяин дома откинулся на спинку стула, удовлетворенно рыгнул и похлопал свой вздувшийся живот.

— Уф, славный был завтрак! — Его взгляд упал на последний бисквит, еще не павший жертвой этого обжорного натиска. — Судья, вы не будете это доедать?

— Нет, сэр, не буду.

— Тогда вы позволите?

Не дожидаясь формального согласия, Бидвелл дотянулся до бисквита и целиком запихнул его себе в рот. Вудворд натужно сглотнул — горло разболелось не на шутку — и налил себе еще одну кружку терпкого чая.

— Вам нездоровится, сэр? — спросил Мэтью. Трудно было не заметить его бледность и темные круги под глазами.