Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Будьте покойны, я и так знаю всю подноготную, — заверил его Шоукомб. — Никакой это не секрет. В последние пару месяцев тут уйма гонцов носилась туда-сюда, и я от них много чего наслушался. Скажите мне только одно: вы ее повесите, сожжете или обезглавите?

— Во-первых, обвинения против нее еще должны быть доказаны. Во-вторых, лично я не привожу в исполнение приговоры, это не входит в мои обязанности.

— Но выносить этот приговор будете вы, верно? Ну так скажите, каким он будет?

Чувствуя, что отвязаться от назойливых расспросов будет трудно, Вудворд решил ответить по существу.

— Если ее признают виновной, в данном случае наказанием будет повешение.

— Всего-то? — Шоукомб пренебрежительно взмахнул рукой. — Как по мне, надобно сперва оттяпать ей башку, потом сжечь всю без остатка и бросить пепел в море! Они ж не выносят соленой воды, знамо дело. — Он повернул голову в сторону очага. — Эй, вы там! Долго еще ждать ужина?

Мод что-то сердито прокаркала в ответ, брызнув длинной струйкой слюны.

— Тады заканчивай с этим быстрее! — Он сделал еще один глоток рома и вновь обратился к гостям. — Вот как я это вижу: Фаунт-Ройал надобно закрыть, спалить там все дотла, и дело с концом. Коли Дьявол облюбовал себе какое местечко, сладить с ним можно только огнем. Вы можете ее вешать или казнить на какой вам угодно манер, но Дьявол уже взял в оборот Фаунт-Ройал, и спасенья от этого нет.

— Я считаю это самой крайней мерой, — сказал Вудворд. — В других местах бывали схожие проблемы, но после исправления ситуации те поселки остались в целости, а иные процветают по сей день.

— Ну, я-то уж точно не захотел бы жить в Фаунт-Ройале или еще каком месте, где до того Дьявол гулял по улицам, как у себя дома! Наша жизнь и без того ни к черту, так не хватало еще, чтобы на меня нагнали порчу, покудова я дрыхну. — Он громко прочистил горло, подчеркивая значимость сказанного. — Оно конечно, сэр, языком чесать вы мастак, но бьюсь об заклад, вам не захочется жить там, где в любом темном проулке вас может подловить сам Сатана! Так что вот вам добрый совет от простого трактирщика, сэр: снесите башку этой дьяволице и прикажите сжечь весь городишко дотла.

— Я не стану притворяться, будто знаю ответы на все загадки, равно богоданные и богопротивные, — ровным голосом произнес судья, — но не стану и отрицать, что ситуация в Фаунт-Ройале сложилась нездоровая.

— И чертовски опасная… — Шоукомб собирался продолжить фразу, но так и застыл с открытым ртом. Вследствие обильных возлияний его мысли рассеялись, и теперь, отвлекшись от невзгод Фаунт-Ройала, он вновь залюбовался золоченым камзолом судьи.

— Знатно сработано, спору нет, — одобрил он и потянулся грязной лапищей, чтоб еще раз пощупать материю. — Где вы это раздобыли? В Нью-Йорке?

— Это… мне подарила жена. В Лондоне.

— Я тоже был женат когда-то. И одного раза мне хватило с лихвой. — У него вырвался отрывистый безрадостный смешок, тогда как его пальцы продолжали мусолить ткань, к великому неудовольствию Вудворда. — Ваша жена сейчас в Чарльз-Тауне?

— Нет. — Голос Вудворда как будто немного подсел. — Моя жена… осталась в Лондоне.

— А моя на дне клятой Атлантики. Загнулась в пути, вся на понос изошла. Обмотали ее парусиной и вышвырнули за борт. Скажите, а такой вот знатный жилет… он сколько может стоить?

— Больше, чем будет готов заплатить кто бы то ни было, — отрезал Вудворд и демонстративно отодвинулся вместе со стулом на несколько дюймов, так что рука трактирщика зависла в воздухе.

— Дайте место! Ишь, растопырились тут! — Мод брякнула на стол перед судьей и Шоукомбом две деревянные миски, наполненные темно-коричневой бурдой.

Мэтью в то же время обслужила девчонка — поставив миску, она крутнулась на месте и тотчас ушла обратно к очагу. При этом край ее одежды задел руку Мэтью, а поднятый быстрым движением ветерок донес до его ноздрей целый букет запахов. Разумеется, пахло немытым телом, но этот запах перекрывался другим — резким, мускусным, кисловато-сладким, — и внезапно, как удар кулаком в грудь, его осенило понимание, что это был аромат ее интимных мест.

Трактирщик шумно втянул воздух носом и посмотрел на Мэтью, провожавшего девчонку расширенными глазами.

— Эй! — рявкнул Шоукомб. — Ты на что зенки пялишь?

— Ни на что. — Мэтью перевел взгляд на свою миску.

— Ну-ну.

Девчонка вернулась с тремя деревянными ложками. И вновь ее юбка задела Мэтью, который дернулся так, словно его в локоть ужалила оса. Тот же запах опять ворвался ему в ноздри. Сердце вдруг сильно заколотилось. Взявшись за ложку, он обнаружил, что ладонь вспотела. А затем ощутил на себе пристальный взгляд Шоукомба, который читал юношу как открытую книгу.

В глазах трактирщика плясали отблески свечей. Он облизнул губы, прежде чем заговорить.

— На закуску и этот кусочек сойдет, верно?

— Простите, сэр?

Шоукомб сально ухмыльнулся:

— Небось, не прочь пошурудить в ее корзинке?

— Мистер Шоукомб! — вмешался Вудворд, который понял намек и посчитал такие речи недопустимыми. — Будьте добры сейчас же…

— О, вы оба можете с ней поразвлечься, была бы охота. Обойдется вам в гинею на двоих.

— Это исключено! — Щеки Вудворда побагровели. — Я ведь сказал вам, что я женатый человек!

— Да, но женушка-то в Лондоне, ведь так? Или станете уверять, будто у вас на елде написано ее имя?

Если бы снаружи не свирепствовал шторм, если бы их лошади не получили укрытия, если бы имелся хоть какой-то шанс переночевать в другом месте, Вудворд с максимально возможным достоинством поднялся бы из-за стола, чтобы немедля распрощаться с этим отвратительным наглецом. В глубине души он испытывал сильнейшее желание хорошей оплеухой снести похабную ухмылочку с его физиономии. Однако Вудворд был джентльменом, а джентльмены себе таких вещей не позволяют. Посему он проглотил свой гнев и отвращение — будто разом выпил ведро желчи — и сухо произнес:

— Сэр, я храню верность своей супруге. Буду очень признателен, если вы примете это к сведению.

Вместо ответа Шоукомб сплюнул на пол и повернулся к молодому человеку:

— Ну а как насчет вас? Не прочь вставить разок-другой? Скажем, за десять шиллингов?

— Я… я только хочу сказать, что…

Мэтью взглядом попросил помощи у Вудворда, поскольку в действительности сам не знал, что хочет сказать.

— Сэр, — произнес Вудворд, — вы ставите нас в неловкое положение. Сей молодой человек… бо́льшую часть жизни провел в сиротском приюте. Соответственно… — Он наморщил лоб в попытке деликатно сформулировать следующую мысль. — Вы должны понимать… что его опыт в некоторых вещах весьма ограничен. В частности, ему пока еще не представлялась возможность…