Юрий Зеленин - Шпионка Нимфа из Измайловского гарема

— Что это значит? — Митя прошептал этот вопрос на ухо девочки.

— Мах? — Нимфа снова взглянула на юношу, — Луна. Мах — значит луна .

В этот момент губы подростков слились в очень нежном поцелуе. Вместе с ним словно роза расцвела любовь.

Наконец, настал день, когда месяц Рамадан был закончен. Это событие отмечалось праздником Ураза-байрам. Вечером, по приказу Валиде Михришах-султан, в гареме было устроено торжество.

Джарийе, служившие в султанском гареме первый год, в том числе и Сюзен, получили свои первые подарки: простые, но красивые наряды и украшения. Сюзен достались шёлковое розовое платье и золотые серьги. Конечно, такие дары, по сравнению с украшениями Валиде-султан и султанских кадын, были весьма скромны, но для девочки, которая ещё год назад, живя в барском доме, вместе с матушкой шила себе сарафаны из грубой ткани и не носила ничего дороже обручей и цветочных венков, эти подарки были самой настоящей роскошью.

Прежде, чем присоединиться к празднику в одной из больших комнат, джарийе, надев полученные подарки, должны были помочь раздать еду. Сюзен, Увлие, Накши и Зейнеб стояли на кухне и дожидались, когда повар Энвер-ага с помощниками закончит готовить очередную порцию угощений. Сюзен, внимательно наблюдая за всеми действиями, закидывала Энвера вопросами о кулинарии. Увлие это очень веселило, а Накши и Зейнеб, иногда фыркая, смотрели на дотошную наложницу с раздражением.

— Энвер-ага, а зачем так много масла? — казалось, Сюзен не делала паузы между предложениями.

— Для того, чтобы мясо покрылось хрустящей корочкой. — повар уже выбился из сил отвечать на вопросы, — Сюзен-хатун, когда у тебя уже силы хватить только на дыхание? — Видимо, никогда. — буркнула Зейнеб.

— Прости, Энвер-ага, — Сюзен сделал вид, что не слышала колкое замечание, — Просто всё это так интересно!

— Ну, что ж, — теперь от язвительной фразы не удержалась и Накши, — Не стесняйся, спрашивай Энвера-агу, ведь тебе только и быть прислугой. Кто знает, может через года тебя повысят до служения на кухне!

— Только этого мне не хватало! — неосознанно выпалил повар.

— Вы две гарпии! — заступилась Увлие, — Даже в праздник источаете яд.

К счастью, до новой драки дело не дошло. На кухню пришла Пелин вместе с двумя младшими калфами.

— Благословенного праздника! — пожелала средняя калфа, — Как у вас дела?

— И тебе, Пелин! — Энвер положил готовую еду на поднос, — Вот, всё готово! А теперь уведи эту болтушку от меня! Забрав поднос, Сюзен вместе с Пелин покинула кухню, за ними последовала Увлие, а Накши и Зейнеб ушли последними. Идя по коридору, Сюзен рассказала калфе о причине раздражённости повара. Пелин косо посмотрела на русскую джарийе.

— Я не понимаю, что в этом плохого? — спросила девочка, — Ты ведь сама говорила, что нужно быть умной. — Сюзен-хатун, быть умной и докучать повару вопросами — это разные вещи. — увидев стыдливый взгляд наложницы, опущенный на пол, Пелин-калфа смягчившись слегка дотронулась пальцем до лба девочки, — Меня радует твоя тяга к знаниям, но ты пойми, что признак ума не в их накопление, а в умении правильно их применить.

— Поняла. — Сюзен подняла взгляд, стыд пока никуда не исчез.

— Надеюсь, ты это усвоишь, Сюзен-хатун. — средняя калфа улыбнулась, — Всё-таки у тебя хорошие задатки. Будет обидно, если ты загубишь своё будущие своей же несдержанностью.

Накши и Зейнеб, которые слышали этот разговор, остановились и дождались, когда Пелин-калфа вместе с Сюзен и Увлие зайдут за угол.

–“У тебя хорошие задатки!” — передразнила Зейнеб. — О, Аллах! До чего же эта хатун противная! — с отвращением произнесла Накши. — Это да! Так со знаниями носиться, что даже по ночам не спит. Да только зря старается! — В смысле по ночам не спит? — Ну, меня, бывало, бессонница мучила… В общем, я несколько ночей замечала, как Сюзен-хатун выходила из общей комнаты. Думаю, она там кирпичи в стенах считает, чтобы узнать, сколько их во дворце.

— И как часто она выходила? — Последние месяцы довольно часто. — Зейнеб это не казалось подозрительным, а вот Накши это явно насторожило.

Раздав подносы с угощением, джарийе заняли свободные места.

Вскоре в большой комнате заиграла музыка, а в центре танцевали шесть одалык в ярких костюмах. Сидя за одним из столиков вместе с подругами и поедая лукум, Сюзен осматривала комнату. За большим столом на мягких подушках, вышитых золотом, сидели шесть кадын султана. Они с улыбками, но очень сдержанно общались друг с другом. Сюзен могла только представить, какая брезгливость и отвращение теплится в их душе по отношению друг к другу. — Эх, у них всё самое лучшее! — Пакизе с завистью смотрела на богатые наряды султанских кадын.

— А мне их немного жалко. — пока Сюзен пила щербет, Увлие и Пакизе с удивлением взглянули на подругу, затем русская наложница продолжила, — Им, наверное, сложно подавлять ревность! Тем более они на равных правах, ибо никто из них не родил наследника. Так что одна не может заткнуть другую в открытую.

— Мда, — Пакизе сделала небольшую паузу, отпив щербет, — Повелителю не везёт с наложницами, всё бесплодные!

— Может, в них есть что-то такое, что зацепило падишаха? — предположила Увлие, — Иначе бы он не возвысил их до кадын!

Взяв кусок баранины, Сюзен продолжила оглядывать комнату. Окинув взгляд на двери, она увидела Мирзу-агу. Сердце девочки от страха снова бешено заколотилось. Наложница никому не рассказывала о случившемся, даже Мите. И всё же она не могла не заметить холодного взгляда чёрного евнуха, который хотел сказать: “Я слежу за тобой, хатун!” Увлие хотела задать вопрос подруге, но Мирза, заглянув в коридор, на всю комнату произнёс: “Дорогу! Достопочтенная Валиде Михришах-султан!”

Музыка прекратила играть, и все присутствующие, встав с места, склонили головы. Мать падишаха медленно и плавно шла по ковру, смотря на своё роскошное место, не обращая внимание маленьких по значение людей вокруг. Сзади неё шла Азиза-хатун. Сев на своё место, Валиде поманила пальцем хазнедар и прошептала ей пару слов. Получив приказ, Азиза ударила один раз тростью по полу. Вскоре появились белые евнухи с горшками золота. Все джарийе напряглись, приготовившись получить сигнал. Евнухи раскидали монеты по полу и отошли к двери. После чего Валиде взмахнула рукой, и джарийе кинулись к ковру, собирать золото. Когда каждая забрала сколько смогла, Михришах-султан дала отмашку одалык, играющих на музыкальных инструментах, и одалык-танцовщицам. Праздник продолжился.