Юрий Зеленин - Шпионка Нимфа из Измайловского гарема

По пути к ним присоединились артиллеристы, часть экипажей флота и столичные янычары. 28 мая число бунтовщиков достигло 20 тыс. человек. Чтобы успокоить мятеж Селим объявил о роспуске новых регулярных частей, но его враги этим не удовлетворились. Они потребовали, чтобы султан казнил 11 своих ближайших сподвижников — сторонников реформ. Селим согласился и на это, но даже такой ценой не смог удержаться на троне. 29 мая мятежники, собравшиеся на Мясной площади Стамбула (к этому времени их число достигло 50 тыс.), потребовали отречения султана. В тот же день Селим отказался от престола и отправился в заключение в кафес, а вышедший оттуда 28-летний принц Мустафа сына Абдул-Хамида I был провозглашен султаном. Однако не все сторонники реформ погибли во время переворота. Часть из них находилась на фронте в Дунайской армии. В июле 1808 г. верные Селиму войска руководимые Мустафа-пашой Байрактаром, захватили Стамбул. 28 июля они окружили султанский дворец и завязали бой с охраной. Видя, что его власти пришел конец, Мустафа IV велел умертвить Селима.

Дворец Топкапы, в котором принимали просителей и гостей, был ужасающим местом. В нем были две колонны, на которых размещали отрубленные головы, а также специальный фонтан исключительно для палачей, чтобы те могли вымыть руки. Во время периодических чисток дворца от неугодных или провинившихся во внутреннем дворике складывали целые курганы из языков жертв. Любопытно, что османы не удосужились создать корпус палачей. Эти обязанности, как ни странно, были поручены дворцовым садовникам, которые делили свое время между убийствами и выращиванием восхитительных цветов. Большинство жертв просто обезглавливали. Но было запрещено проливать кровь султанской семьи и высокопоставленных чиновников, поэтому их душили. Именно по этой причине главный садовник всегда был огромным мускулистым человеком, способным быстро задушить кого угодно. Для провинившихся чиновников существовал единственный способ избежать гнева султана. Начиная с конца 18-го века, появился обычай, когда осужденный великий визирь мог избежать своей судьбы, победив главного садовника в гонке через дворцовые сады. Визиря вызывали на встречу с главным садовником и после обмена приветствиями ему вручали кубок замороженного шербета. Если шербет был белым, то султан предоставлял визирю отсрочку, а если он был красным, он визиря должны были казнить. Как только осужденный на казнь видел красный шербет, то он немедленно должен был бежать через дворцовые сады между тенистых кипарисов и рядов тюльпанов. Цель состояла в том, чтобы добраться до ворот на другой стороне сада, которые вели к рыбному рынку.

Проблема была в одном: визиря при этом преследовал главный садовник (который всегда был моложе и сильнее) с шелковым шнуром. Тем не менее, несколько визирей сумели сделать это, в том числе Хачи Салих-паша, последний визирь, который последним участвовал в такой смертельной гонке. В итоге он стал санджак-беем (губернатором) одной из провинций.

Большой сераль, Золотая клетка и гарем — это было царство страстей и изощренных мучений, где запуганные женщины вместе с мужчинами, которых трудно было считать мужчинами в полном смысле слова, плели интриги против абсолютного монарха, десятилетиями державшего их всех вместе с детьми в роскошном узилище. Это был клубок бесконечных конфликтов и трагедий, где страдали и правые, и виноватые. А султан, Царь царей, Высший судия всего сущего, Владыка двух континентов и двух морей, Суверен Востока и Запада, сам в свою очередь был плодом союза монарха и невольницы. Его сыновья и вся династия османов разделяли ту же судьбу — это были цари, рожденные рабынями и воспроизводившие своих отпрысков с новыми рабынями.

С гиканьем ворвались янычары в гарем султана. Четверо евнухов пытались до конца выполнить свой долг и вступили в короткую смертельную схватку. Мгновение и их головы покатились по прекрасным персидским коврам и белому мрамору, обагряя его лужами крови. Среди воинов был и служитель гарема, помощник великого Визиря Мирза-ага. Он велел всем наложницам собраться в большом зале гарема и раздеться до нага. С тех, кто не торопился исполнить приказ — грубо содрали одежду, порвав её в клочки и приказали ложиться вокруг бассейна широко раздвинув ноги.

Некоторые пленницы еще сопротивлялись сначала, но трупы евнухов узрев, покорными становились и все прихоти захватчиков исполнять готовыми. Рядом с воинами оружие их лежало, но пленница ни одна не осмелилась в руки его взять — с насильником расправиться, или с жизнью своей покончить. Солдаты стали в большой круг и со смехом разглядывая сочные вульвы одалисок всех форм и размеров, с вожделением натирали восставшие пенисы…Так началась эта самая кошмарная ночь в гареме 28 го турецкого султана. Сам низложенный Султан Селим, его жена Рефет Хатун и две наложницы Сюзен и Пакизе, находились в кефес дальнем крыле гарема, куда не долетали отчаянные крики и стоны насилуемых женщин. К середине ночи страшная оргия была в разгаре…Каждого воина окружало несколько женщин в полной готовности — ноги широко раскинув, на коленях или на карачках по его приказанию стоя, чтоб напряженный пенис без эякуляции до срока из одной пленницы вынув, в другую наложницу без перерыва переместить успел воин.

Как удовлетворялся он женщиной покорной, пенис обмякший вынимал и вытирал его ее телом податливым, в краткий, но глубокий сон впадая.

Пробудившись же, новую женщину звал, вагиной, анусом иль ртом ее пользуясь. И столько влажных вагин они взяли, сколько хотели и во сне пожелать могли, ибо раз шесть за ночь воины засыпали, но женщины без отдыха над ними работали. Рассвет наступил, и каждый янычар в последний раз одну из своих женщин взял, в вагину ли, в анус ли, в рот ли до корня свой пенис вонзил. Тогда их предводитель Муса-Паша сигнал условный подал. И по сигналу громкому этому каждый одним ударом нож свой вонзил в сердце женщины, им насилуемой. С ударом в сердце безжалостным, агония у несчастной тотчас же наступала, мышцы в теле всём сжиматься начинали, эрекцию у насильника усиливая, где бы пенис его не находился — в вагине или анусе, судорогами охватываемыми, он сам от того сильнейшей эякуляцией разряжался в женщину умирающую. Умелые удары были — прямо под левую грудь, если соками налилась она уже, чуть ниже левого соска, между ребер. Так погиб гарем. Такое уже было в Порте. Султан Ибрагим во время одного из своих кутежей приказал ночью схватить всех своих женщин, завязать в мешки и утопить в Босфоре. Об этом рассказала одна из несчастных, которую спасли французские моряки и привезли с собой в Париж.