Иван Любенко - Слепень. Повести

— Да как вы смеете, адвокатишка, унижать нас?! — вскрикнула актриса, передёрнула плечами, посмотрела на мужа и добавила: — Не верь никому, милый, я люблю только тебя. Всё остальное — вздор!

Заведующий ломбардом растерялся. Он сделал такое движение, будто что-то проглотил, но так ничего и не сказал и остался сидеть, потупив в пол глаза.

— Актриса есть актриса. Она и в жизни меняет одну роль на другую. Наблюдает, как за неё дерутся любовники. И вероятно, это её веселит. Догадываясь о планируемом убийстве своего второго любовника первым, госпожа Сафронова по какой-то причине решила поиграть со мной как с человеком, который защищает клиентов тем, что находит настоящих преступников. Она, увидев меня в ресторане «Гранд-Отеля», послала мне через мальчика, торгующего цветами, и официанта вот этот листок, — Ардашев вынул из кармана небольшой кусочек бумаги и прочёл: — « На Мавринской может случиться убийство». Пять слов написаны с наклоном, присущим женскому почерку. Вы ведь не будете отрицать, что были с мужем в ресторане «Гранд-Отеля»? — Адвокат не отводил от Сафроновой взгляда. — Неужели вы получаете от этого удовольствие? Почему вы не отговорили Шилохвостова? Или хотели посмотреть, хватит ли у него смелости ради вас убить другого человека? Вы всё продолжаете играть разные роли, и вам нравится изображать коварную любовницу… Кстати, от вас Шилохвостов и узнал о болезнях Емельяна Лукьяновича. Именно вы рассказали ему, что вашему мужу прописали строфантин. Наверняка пояснили, что это лекарство используют при лечении болезней сердца, но стоит немного переборщить с дозой, и человек мгновенно умирает. Правда, для этого желательно ввести лекарство внутривенно, а не внутримышечно. Но это обстоятельство не смутило вашего первого любовника… Понимая, что для смертельной инъекции нужен дополнительный яд, учитель физики и естествоведения купил в аптеке черемичную воду — известное средство от паразитов, вшей, — продолжал присяжный поверенный. — Кстати, его также можно использовать и для роста волос. Однако злоумышленник, в силу полного облысения, не мог использовать это лекарство по прямому назначению, поэтому он сделал из него яд и добавил в шприц со строфантином. Позвольте мне не вдаваться в детали приготовления смертельного снадобья. Обойдёмся без рецепта. Одно скажу: несколько часов назад господа полицейские вскрыли лабораторный класс господина Шилохвостова и обнаружили в корзине для мусора не только битые ампулы строфантина, но и пустой пузырёк черемичной воды из Красной аптеки. Сохранился даже ярлычок с датой изготовления. Тут же были найдены и сопутствующие предметы: чашка Петри, песчаная баня (кварцевый песок в металлической коробке) и фарфоровая ёмкость — чудовищный набор отравителя. Провизор вспомнил, что несколько дней назад продал господину Александру Николаевичу и строфантин, и черемичную воду. Однако наш учитель не стал упоминать об этом в листке, который я ему передал. Бумага девственно чиста, — Ардашев продемонстрировал присутствующим пустой полулист с надписью «Шилохвостов А. Н.».

— Но, Клим Пантелеевич, вы не привели доказательств того, что мой муж и актриса Сафронова были любовниками, — едва сдерживая слёзы, вымолвила Антонина Андреевна.

— На листе, вырванном из записной книжки, с надписью « На Мавринской может случиться убийство» остался продавленный след от письма на предыдущем, верхнем листке. Чтобы он был лучше заметен, мне пришлось посыпать на него порошком от карандашного грифеля. В результате проступила строка «Саша, я твоя навеки. Прости». Вчера я заметил у госпожи Сафроновой тот же самый блокнот и абсолютно уверен, что линия отрыва этого листка совпадёт с линией отрыва в записной книжке. Как минимум госпожа Сафронова подлежит ответственности за недонесение властям подготавливаемого тяжкого преступления — смертоубийства купца Иванова Василия Фёдоровича. Но это уже дело суда.

Поляничко тут же подошёл к актрисе и велел:

— Соблаговолите предъявить.

— О чём вы? — закатив глаза, наигранно удивилась дама.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

Сафронова безропотно открыла сумочку и передала начальнику сыскного отделения записную книжку. Поляничко открыл её, нашел вырванное место, взял у адвоката листок, приложил, и линия отрыва совпала.

— Подлец, какой же ты подлец! Я так и знала, что ты мне изменяешь! — жена Шилохвостова горько разрыдалась. — Теперь я понимаю, зачем ты вернулся в этот дом. А мне сказал, что забыл очки у Иванова.

Наступила тишина. В искусственном тропическом саду пели птицы.

— Позволите вопрос? — Краснопеев поднял руку, как гимназист.

— Пожалуйста.

— А почему укол пришёлся именно в пятку?

— Пятку спящего человека легче ухватить и удержать, став к нему спиной, если он вдруг проснётся. Да и заметить след от укола не так просто. К тому же всегда можно подумать, что человек просто наступил на что-то острое.

— Вы сказали, что господин Шилохвостов и раньше носил с собой шприц, но не смог им воспользоваться. По вашим словам, он прятал его в футляре. Как вы это установили? — поинтересовался доктор Нижегородцев.

— Ещё за столом, я обратил внимание, что Александр Николаевич достал очки из кармана, а не из футляра, который весь вечер находился на столе. И когда он собирался уходить, то очки также убрал во внутренний карман пиджака, а футляр — в боковой. Согласитесь, это странно. Вот я и подумал, что шприц «Рекорд-Брюно» прекрасно в этом футляре помещается. Кстати, футляр и сейчас лежит на столе, но теперь уже, очевидно, с очками. Возможно, в нём остались капельки той ядовитой смеси, которой был наполнен шприц. В данном случае эксперт-криминалист сможет это выяснить. Стало быть, господин преступник, появится ещё одна очень важная улика против вас. Так что, сударь, потрудитесь передать её полиции, — велел Ардашев. И Каширин тут же забрал тёмно-синюю коробочку. — А вот чей веронал остался на прикроватной тумбочке, я сказать не могу, — признался адвокат. — Возможно, этому поможет дактилоскопическое исследование, но выяснение этого обстоятельства уже не играет большой роли.

— Не надо никакого исследования, — вымолвил Шилохвостов. — Это я его принёс. — Он поднял голову и добавил: — Я ни о чём не жалею. Мой брак — мёртвое болото. И только Анна Евграфовна принесла в мою жизнь недолгое счастье… Иванов, зная, как я люблю Анну Евграфовну, всё равно не оставлял её в покое и, в конце концов, добился своего. Он растоптал короткое счастье. Да, я простил Анечку, но не Иванова, который своим поступком унизил меня, хотя он, вероятно, так не считал. Я не боюсь каторги, потому что меня больше нет. Остался говорящий труп… Если сможете, не поминайте лихом.