Андрей Марченко - Однажды в СССР

— Не светись! — крикнул Пашка.

Он уже натянул свой противогаз и протягивал маску Аркадию. Тот надел ее, как и учили в армии в две секунды. Затем к дыре — через нее скользнули в комнату.

Там было пыльно, но все же лучше, чем в столовой.

Взрывом выбило стекла, разметало по комнате купюры, извлеченные из упаковок. Но большая часть денег не пострадала: пачки разноцветных рублей лежали на столе и в открытом сейфе.

Полуконтуженная кассирша смотрел на них с ужасом.

— Чего смотришь! — крикнул Павел — Война началась! Жги, убивай!

Голос из-за противогаза был глухой, далекий.

Пашка поднял автомат и дал из него очередь в потолок.

Купюры, нераспечатанные пачки летели в припасенные холщевые мешки.

За железной дверью сперва притихли, но теперь колотили по металлу вовсю. За окном кто-то дурным голосом кричал.

— Зарплаты хотите? — выглянул в окно Павел. — Вот вам зарплата!

Он сгреб со стола жменю мелких купюр, швырнул их в окно.

— Быстрей! Быстрей! — торопил его Аркадий. — Время!

В дверь уже не стучали, а лупили, стараясь ее выбить.

— Отойди, застрелю!

Еще одна очередь в потолок, метель из штукатурки.

— Уходим! — заторопил Аркадий. — Быстрей!

Мешки он вытолкнул в дыру, проскользнул сам. За ним — отошел Пашка. Через пустой обеденный зал столовой побежали, задевая мешками столы и стулья. Друзья не видели, как кассирша, еще одуревшая от взрыва, сумела подняться, убрать засов. Дверь тотчас распахнули — ворвались мужчины в форме и с револьверами. Один, став на колено у дыры, без предупреждения открыл огонь на поражение. Выстрелил трижды и раз попал. Пашка вскрикнул, но мешок не выпустил. Повернувшись, дал очередь, перечеркнул ей колонны, дыру в стене, ранив вохровца. Тот отшатнулся вовнутрь, и оставшиеся в барабане четыре патрона высадил вслепую, лишь выставив руку в дыру.

До двери оставалось уже метра три, когда Пашка дал еще одну очередь, на сей раз совсем короткую — в два патрона. Выплюнув очередную гильзу, затвор сухо щелкнул по стволу — магазин был пуст. Остановившись, Павел выбросил обойму на пол, тут же всадил следующую в автомат, передернул затвор…

— Быстрей, ты не в тире! — крикнул Аркадий.

Пашка выбежал в коридор, Аркадий тут же закрыл дверь, набросив в проушины замок. Затем спустились по лестнице, пробежали мимо табельной еще ниже — в подвал.

Внизу возле топочных котлов рабочий день проводили бабки-истопницы. Их именовали банщицами, хотя к бане они имели только то отношение, что подавали в нее горячую воду.

На столе тикал будильник, рядом с ним лежала стопка старых газет, которые от безделья перечитывали работница. Взрыв в подвале почти не был слышен, да еще возрастная глухота осложняла дело. Куда больше неудобств создавал пресс, стоящий в соседнем цеху — от него трещинами шли стены, дрожала вода в стакане.

И два человека, одетых в костюмы химической защиты, оказались для старухи неожиданностью. Она открыла рот, едва не выронив вставную челюсть. А двое, вынырнув из одной темноты, тут же исчезнув в другой. Чуть позже в глубине подвала лязгнула тяжелая дверь, повернулись засовы.

Через пару минут появились другие люди в вохровской форме, кои проследовали в том же направлении, спросив предварительно у бабки, не пробегал ли тут кто. После затарабанили в запертую дверь. Ну а минут через несколько в подвале появился Старик в окружении своей свиты.

В темноте Ханин легко читал на лицах бойцов ВОХР облегчение — им не надо было лезть под пули в темноту переходов. А вот лицо Легушева играло всеми цветами растерянности.

— Чего стоишь? — стал он орать на мастера, увлеченного сюда толпой. — Тяни сюда резак!

— Да какой резак. Здесь плита в сто миллиметров…

— Саша, — заговорил Старик.

К Ханину по имени он обратился, кажется, впервые. И оттого Ханин не сразу сообразил, что говорят ему.

— Саша, очнись. Где они могут выйти?..

— Везде, — ответил Ханин. — Практически везде.

-

В подвалах было душно и затхло. То и дело приходилось перепрыгивать лужи. Кой-где из трубопроводов бил воздух, изредка — пар. Над их головами шумно ворочался и дышал завод.

Завернули в заброшенный склад. При свете припасенного фонаря стянули костюмы химической защиты, противогазы, бросили их в заготовленный мешок. Стали переодеваться в гражданскую одежду. Когда Пашка стал натягивать футболку, ойкнул. На синей ткани расплывалось бордовое.

— Больно?.. — спросил Аркадий.

— Паскудно, — кивнул Пашка, придерживая рану рукой. — Но выдержу.

Короткая лестница, снова железная дверь, которая приоткрылась с противным скрипом. Яркий дневной свет ударил в глаза.

— Где «Скорая»?

Площадка перед цехом была абсолютно пуста.

План «Б» имелся: сбросить мешки с деньгами в охлаждающий бассейн — возле него уже лежали колосники и веревка, но в этом плане не было раненого Павла.

Пашка застонал — не то от боли, не то от разочарования.

— Может, еще не подъехала? — попытался его успокоить Аркадий.

— А, может, она и вообще не приезжала?

— Не могла не приехать! Я слышал, как ее вызывали!

— Тогда уехала…

Аркадий замотался по площади перед цеховыми воротами, выглянул за угол.

— Она тут! — воскликнул он. — Он в тенек отъехал.

«Таблетка» защитного цвета стояла под тополями, водитель дремал. Быть может, он не слышал взрыва, который раздался за два цеха отсюда. Может, слышал, но не обратил внимания — в заводе постоянно что-то гремело, бахало, свистело.

Подойдя сзади, Пашка, распахнул дверь «скорой», вытащил из-за руля водителя за шкирку и тут же приложил его лбом о борт машины. Водила сразу обмяк.

— Оттащи его за куст, быстро! — распорядился Пашка.

От удара помяло металл машины, да на нем образовалось красное пятно, не особо заметное на бурой краске. Пока Аркадий оттаскивал бесчувственное тело, Пашка стал оттирать кровь краем футболки. Но сделал еще хуже, поскольку его футболка была в собственной крови.

Он, видимо соображал плохо, и Аркадий втолкнул друга в салон:

— Ложись, я поведу.

Действительно, сел за руль, завел машину. Из кармана вытащил и натянул медицинскую маску.

«Скорая» помчалась по дороге меж цехами. Была она по обыкновению пуста. Лишь где-то на средине пути встретился побитый жизнью «КрАЗ», неспешно тянущий на прицепе огромную металлическую конструкцию.

Поворот, площадь, именуемая в заводе «пятачком», мост над рельсами. Проходная.

— Газуй! — прошипел Пашка, приподнявшись на локте.

Проезд через проходные закрывал трос, висящий где-то на высоте бампера легковой машины. Его иногда срывали пьяные водители, забывшие притормозить. Иногда после этого ехали дальше, волоча вырванные столбы. Чаще — автомобили отправляли на ремонт.