Илья Баксаляр - Завтрак с Машиахом

Генеральный прокурор замолчал, понуро опустив голову. В этой мрачной тишине раздался уверенный голос Овальской:

– Генерал, это вы говорите о Ковчеге Завета? Но откуда вы знаете, что он обладает такими разрушающими возможностями?

Моше Шамон на мгновение замялся, затем молча вернулся за стол:

– Я, конечно, не знаток истории, но профессор Арон Дьяха может подтвердить силу Ковчега.

– Господа, – раздался незнакомый голос, и человек, которому он принадлежал, видимо скрывавшийся в углу палатки и наблюдавший за спорами людей, неожиданным образом вырос у стола рядом с главой правительства. – Госпожа Овальская, – продолжил Арон Дьяха, – в свое время вы мне показывали копии артефакта, который обнаружил ваш агент. Я долго изучал его, просматривал исторические документы, Тору, Пятикнижие, древние записи времен царей Давида и Соломона. Расшифровать найденные в мечети рисунки было трудно, специалистов по древним транскрипциям в мире практически нет. Эти иероглифы, – историк поднял папку с загадочными рисунками, – мне удалось расшифровать методом кодов, в свое время разработанным самим Соломоном.

– И что же вы там прочитали? – первой не выдержала Кейла.

– Что Ковчег Завета является самой могущественной силой на земле и обладатель этого оружия будет способен подчинить себе весь мир.

– И вы хотите сказать, что знаете, где хранится главное достояние человечества? – Овальская довольно грубо перебила профессора, изображая на лице скептицизм. – А может быть, профессор, этими байками вы прикрываетесь для проворачивания авантюры мирового масштаба?

Профессор поправил очки:

– История – самая важная наука в жизни человечества, тот, кто ее игнорирует, всегда платит дорогую цену за свое неумение изучать ошибки прошлого. Ковчег Завета – это главная тайна нашей цивилизации, благодаря которой человечество смогло подняться до таких огромных высот и стать хозяином мира. Вы можете ехидничать над завещаниями наших предков, но над мощью Ковчега Завета смеяться не стоит, – профессор понизил голос. – Что вы все скажете, если это оружие завтра окажется в руках наших врагов? А они сейчас засели в мечети и пробили тоннель в полу, чтобы проникнуть в подземелье и попытаться завладеть достоянием мира.

– Но, любезный, как они узнают, где хранится Ковчег Завета, если до этого многие искатели приключений все обшарили на Храмовой горе? –Овальская оставалась непреклонной, стараясь пробить брешь в железной логике профессора, в то время как Моше Шамон и другие важные мужи сосредоточенно следили за разгоревшейся дискуссией.

– Эти рисунки, которые вы мне показали, могли расшифровать и другие. И вам не кажется странным, что сам шейх и вся верхушка «Хамама» находятся сейчас в мечети Аль-Акса и их люди прорубили тоннель в подземелье? По преданию жизнь человечества делится на несколько эпох, каждая из которых составляет около шести тысяч лет. Сейчас подходит к концу эра пятого, последнего периода развития мира и наступает время перехода истории мира из одной эпохи в другую. Многие источники говорят о данном событии. Я прочитал древнеегипетские манускрипты, Тора и даже исламские источники подтверждают правоту моих слов. Скоро, очень скоро на землю явится посланник, чтобы провести жителей Земли к новой жизни, используя для этого как раз силу Ковчега Завета, который, по мнению многих известных ученых, является не продуктом человеческого разума и его рук, а чем-то большим, посланным другими цивилизациями. Так вот, почти каждый мусульманин ждет прибытия Махди, который погрузит цивилизацию в огонь, а затем, очистив ее от грехов, возродит для нового счастливого будущего. Шейх Исин, наш заклятый враг, возомнил себя избранным, и не исключено, что именно он возьмет на себя роль Махди, используя Ковчег Завета в своих корыстных целях.

– Ну вы это заканчивайте, – генеральный прокурор, не выдержав, прервал речь историка. – Давайте без своих фантазий. Сейчас надо срочно выводить войска из Восточного Иерусалима, иначе скоро, очень скоро поднимется весь исламский мир, и тогда начнется такая буча, что даже американские авианосцы не смогут нам помочь. Рядом с Израилем находятся Иран и Пакистан, а у них на вооружении есть ядерное оружие, и я не могу гарантировать, что они не рискнут применить его против нас.

В палатку вошел плотный мужчина в годах, в сером дорогом костюме. Его большая лысина на голове сразу заблестела в свете ярких ламп.

– А, вот ты где, мой дорогой, – он подошел к премьер-министру. – Что здесь у вас происходит?

Моше Шамон пожал плечами:

– Ничего особенного, боремся с палестинскими террористами. Они окопались в мечети и жаждут нанести нам смертельный удар! – премьер-министр небрежно махнул рукой в сторону исламской святыни.

– Но почему вы начали операцию без согласия Кнессета? Это все-таки прерогатива депутатов.

– Время, Исса, время! Пока вы соберетесь, будете много спорить, умничать, может произойти нечто страшное. Ты, конечно, как спикер можешь многое, но сам понимаешь, твои болтуны любое дело затянут на неделю и даже, возможно, месяц. А медлить нельзя, сейчас здесь решается судьба мира.

– Отведите войска, господин премьер-министр. С террористами пусть разбирается наша разведка! – генеральный прокурор отодвинул в сторону председателя Кнессета. – Ваши байки рассказывайте экзальтированным барышням, начитавшимся фантастики, но не нам.

В это время во дворе мечети раздался страшный грохот.

– Ну вот, доигрались! – воскликнул Мэир Кахана и первым бросился к выходу.

***

Бен-Аарон открыл потайной вход и оказался вместе с Овадьей в небольшой пещере, которую сразу осветило мягкое сияние, однако источника свечения не было видно, свет наполнял комнату каким-то непостижимым образом. В центре на невысоком выступе располагалась гранитная плита, на которой были высечены странные иероглифы. Менахем присмотрелся. Это были те самые надписи, которые он видел в мечети во время вскрытия полов. Молодой человек как завороженный направился к плите, стараясь лучше разглядеть нанесенные на ней надписи. Мягкое свечение в пещере начало мигать, в замкнутом пространстве вспыхнул загадочный ослепляющий огонь, он вспышкой пронесся по пещере. Бен-Аарона отбросило в сторону и прижало к холодной стене. Он хотел что-то сказать, но почувствовал неодолимую слабость, язык его не слушался, неведомая сила сковала его, не позволяя вмешиваться в происходящие события. Овадья приблизился к плите и завороженно протянул к ней руку. Старик не находил в себе сил даже пошевелить пальцем и издать хоть какой-либо звук, в испуге закрыл глаза.

Белый испепеляющий огонь заполонил грот. Он был настолько ярким, что в его свете не было видно ничего. Но Менахем не чувствовал боли, в его глазах стояли только иероглифы, которые магическим образом манили к себе. Руки сами потянулись к плите и, несмотря на всю ее массивность и тяжесть, с легкостью отодвинули ее в сторону. Еще одна яркая вспышка озарила грот. Она ослепила Бен-Аарона. Старик упал на колени, склонив голову к самому полу, в испуге едва шевеля губами, он стал читать молитву, обращаясь к Богу с мольбами о прощении, полностью пораженный благоговейным страхом.