Атуна Койдергем - Невеста из Уайтчепела

Однако как у него все красиво звучит: «позаботиться» он хочет, уехать он предлагает! Даже если не брать в расчет моральную сторону дела, все это очень и очень подозрительно. Уехать и оказаться целиком в его власти? И что он, вообще, о себе возомнил? В качестве кого он предлагает ей разъезжать с ним по белу свету?! Ладно еще, посетить его усадьбу. По большому счету, Роберт прав, можно сходить в гости без всяких там угроз для чести, поскольку, ее, Эмили, действительно, никто не знает в Лондоне, если уж на то пошло. Однако колесить по миру, посещая Неаполь…Это совсем другое! Она не любовница! Но сейчас ведь даже не в этом вопрос. Надо тянуть время…Надо нагнать тумана, чтобы было ничего непонятно…

– Меня ничего не останавливает, – заверила Эмили. – Кроме тебя самого!

– Меня? – брови Джеймса удивленно вскинулись вверх.

– Тебя. Ты ничего мне не рассказываешь о себе. Храня молчание в ответ на все мои вопросы, – взялась за старую волынку Эмили. – У тебя слишком много тайн.

– Эмми, я же просил не начинать снова, – Джеймс выпустил Эмили из своих объятий. – Даю слово, что со временем расскажу тебе все, что могу.

– Это очень подкрепляет мои нынешние позиции…– пробубнила Эмили недовольно.

– Что? – Джеймс не расслышал, но потом сообразил, к чему относилось сказанное ею. – Ты не доверяешь мне? Так?

– Я доверяю тебе. Честно. Очень доверяю. И даже более того: я себе меньше доверяю, чем тебе, Джеймс! – в этот момент Эмили постаралась изобразить искренность, взяв Джеймса за ладонь. Нельзя допустить, чтоб он что-то заподозрил раньше срока. – Но, Джейми, милый, пойми и ты…Я ничего о тебе не знаю. Не кипятись, я больше не собираюсь приставать с расспросами, – пообещала Эмили. Джеймс, впрочем, и не собирался кипятиться, он только тяжко вздохнул. Вообще, похоже, он никогда не кипятился, а держал себя в руках в любой ситуации. Видно, хорошее воспитание. – И все эти твои речи…– продолжала Эмили. – Они для меня необычны…А твоя забота…

– Что необычного в заботе? – Джеймс недоумевал и казался расстроенным. Он поднял взор на небо, затянутое тучами, из-за которых выглядывала любопытная луна. Атмосфера располагала к размышлениям. Постояв с минуту, он взял Эмили за подбородок и обратил ее к себе. – Эмми, я не встречал столь очаровательной девушки, как ты, – неожиданно признался Джеймс. – С моей стороны это было очень неосторожно влюбиться в тебя. Ты даже не представляешь себе, насколько велика эта оплошность. Не знаю, как вообще я допустил все это, – Джеймс сделал неопределенный жест рукой. – А теперь…Я постоянно думаю о тебе. И ты нужна мне. Ты должна быть со мной.

Пока Джеймс говорил, Эмили постепенно оттаивала, забывая о своих опасениях. Она была счастлива получить признание в любви. Ведь Джеймс все-таки тоже был ей небезразличен. Несмотря на то, что она не доверяла ему до конца. Хотя…Хотя что если это лишь расстроенная фантазия рисует в нем врага? Роберт ведь так и сказал: Джеймс и маньяк, скорее всего, не связаны! Но с другой стороны…С другой стороны, у него, у Джеймса, есть всё, что нужно молодому человеку – деньги, внешность, положение – если брать в расчеты хотя бы экипаж. Неужели она, Эмили, может быть необходима ему? Подозрительно, что он влюбился, как мальчишка. Нет, в нее влюблялись и раньше, но не так! Все эти деревенские простофили были незамысловаты, как четверть шиллинга. А этот…Вокруг него столько изысканных дам с высокими шляпами, узкими корсетами и белыми собачонками в подолах кринолиновых юбок…Дам с утонченными манерами и томными взглядами…Напудренными носиками и причудливыми прическами…С состоятельными родственниками и образцовой родословной…Более вероятно, что сегодняшний вечер – подлая постановка дядюшки Уолдри, рассчитанная на доверчивость наивной тупицы. А она, Эмили, не тупица! И она уже давно не верит никому! К сожалению, Джеймс, скорее всего, связан с Уолдри. Надо постараться воспользоваться иностранцем как связующим звеном и выйти на дядю. Собственно, почему именно «дядю»? Может, он вовсе ему не родственник, а просто знакомый. Банкир-кредитор! Или работодатель! Может быть, Уолдри – шантажист? Он знает ту самую тайну Джеймса и заставляет последнего сотрудничать под страхом обнародования? Сейчас детали неважны…Важно лишь то, что Джеймс неискренен. Поэтому можно быть смелее в своих высказываниях и не скупиться на безответственные обещания. В любом случае все это будет служить пользе дела. Роберт все устроит…До завтра продержаться бы только…

– Джеймс, я тоже люблю тебя, – начала Эмили, раздумывая попутно, говорит она сейчас правду или нет. Ведь сначала он ей очень приглянулся. Очень! – Я почти готова закрыть глаза на твои недомолвки. Тем более для меня уже не имеет значения то, чем конкретно ты занимаешься. Поскольку я знаю: что бы мне ни открылось – это не в силах изменить мои чувства к тебе, – Эмили радовалась, как ловко у нее получается фальшивое признание. Раньше она никогда не вела подобных бесед. Но оказалось, что это довольно просто – говорить не то, что думаешь.

– Ну так в чем же дело? – недоумевал Джеймс.

– Мне не хочется, чтобы ты воспринимал меня как развлечение. Не обижайся, но такие люди, как ты, считают, что могут за деньги купить себе все. Я не желаю становиться твоей очередной забавой. И я вижу, что у тебя совсем другая жизнь, не такая, как моя, – на этих ее словах Джеймс изменился в лице, но Эмили, не придав тому значения, продолжала. – Наверняка, у тебя много поклонниц, – Эмили скривилась. Ну разумеется, у такого видного жениха немало обожательниц, жаждущих завлечь его в свои сети. – Но я не готова ради покровительства отказаться от своих убеждений. И я не вещь. Мне нужен не хозяин, а муж. Любящий и надежный. Хотя, может, я неправильно поняла тебя…

– Ты правильно все поняла. Я предлагал тебе не замужество, – выронил Джеймс, буквально огорошив Эмили своей откровенностью. – Но, Эмми, ты не знаешь, от чего отказываешься. У тебя уже завтра будет все, что ты пожелаешь. Я же не шучу.

Эмили оторопела. Пожалуй, более прямолинейно он бы выразиться уже не смог. Предложение, бесспорно, непристойно и оскорбительно! С другой стороны, оно хотя бы честно…Так сказал бы Томас. А впрочем, честно ли оно? Сколько уже она слышала историй о брошенных женщинах? Так или иначе мужчины склоняют бедняжку к сожительству, а когда та оказывается беременной – забывают о ней. И если сначала она изведывает радости достаточной жизни, купается в подарках и внимании, то потом остается один на один только с одной проблемой – как ей воспитывать дитя в чопорном ханжеском обществе, враждебном к одинокой женщине, особенно растящей ребенка без отца.

– Что ж…В таком случае…Мне не нужны подношения, поездки в Неаполь и досуг на фоне дворцов, – Эмили сразу вспомнилась Джол и ее экспресс-портрет у Лувра. Нет, ее, Эмили, не интересуют краткосрочные успехи. Молодость недолговременна, и понимать это надо уже сейчас. – Я не желаю становиться содержанкой. Это не для меня. Я стараюсь выражаться ясно, но вижу, что у меня это не получается. И ты не понимаешь мою мысль…